— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — отозвался я. Как мне в своё время говорили знающие люди на допросах лучше всего отпираться. От всего. А то, как говорится, «чистосердечное признание облегчает вину, но удлиняет срок». А что-то доказывать этому неадекватному типу заведомо бесполезно. Он уже у себя в голове стройную картину выложил — я для него не Избранный и не Герой, а захватившая его тушку Тёмная тварь…
— Зря сопротивляешься, — всё с той же невозмутимостью произнёс Крауч-старший и у него в руке сама собой возникла палочка. — Легилименс!
Ага, вот и ещё один легилимент нашёлся. Вот общественность-то не знает. Ну-ну, давай…
В этот момент старый маг злобно прошипел:
— Сопротивляешься, щенок? И ты ещё смеешь утверждать, что ты не Тёмный Лорд?
— А у меня устойчивая природная защита, — невинным голоском сообщил я.
— Легилименс! — снова рявкнул Крауч, тут же сморщился и схватился за голову.
— Я же говорил — природная защита, — ещё более невинно пояснил я. — Зря вы так, мистер, могло и посильнее шарахнуть. Дамблдору, вот, прилетело в своё время.
Крауч обозлился всерьёз, уже не владея собой, сделал замысловатое движение палочкой и прошипел:
— Круцио!
Я взвыл. Боль была… жуткая. Такое чувство, что по всем нервам одновременно пропустили ток высокого напряжения, и я прямо почувствовал, как плавятся кости, дымятся мышцы и горят нервные окончания. Сердце больно заколотилось о рёбра, это было невыносимо, и мой крик перешёл в протяжный стон.
— Где мой сын? — прошипел Крауч, на минуту отменив Круцио.
— Не знаю, — выдавил я сорванным голосом. — Вам виднее, это же Ваш сын, не мой…
— Ах ты, проклятая Тёмная тварь! Круцио! Круцио! Круцио!
Я захрипел. Тело конвульсивно задёргалось. Я даже не представлял себе, что на свете бывает такая боль… Сволочь Крауч… Сдохнешь — подниму, упокою и ещё раз подниму… Блин, где ж моя подмога?
И тут, наконец-то, видимо, от моих беспорядочных дёрганий, с меня спало Инкарцеро.
— Ступефай! — рявкнул я, вложив в беспалочковое заклинание побольше силы. Получилось не очень, чары на подвале всё-таки имелись, но Крауч этого не ожидал, так что он отступил на шаг и грохнулся на пол. Неудачно, надо сказать, грохнулся, попав виском прямо на острый выступ кресла. Глаза его закатились, тело обмякло, и я испугался, что ненароком убил его.
Я с трудом поднялся — ноги после Круцио разъезжались, как у новорожденного телёнка, меня всё ещё потряхивало, а где-то внутри поселилась мелкая противная дрожь. Круто, чего там… И как в каноне верные Лордовы Пожиратели такое не по разу выдерживали? Да ещё и после Азкабана? Не знаю, я на следующем Круцио точно сразу бы помер…
Но тут мне стало некогда раздумывать над чужими проблемами, ибо в подвале вновь появилась чокнутая домовушка Крауча.
— Хозяин! — взвизгнула Винки. — Плохой Гарри Поттер, сэр, убил Хозяина!
И она бросилась на меня, норовя вцепиться в лицо. Я успел только заметить её длинные, острые, невесть откуда взявшиеся когти, а привычное «Ступефай!» уже сорвалось с губ. Видимо, сумев наколдовать «Ступефай» в первый раз, я снёс какой-то заклинательный барьер, потому что Винки просто снесло в сторону и шмякнуло об стену. Ох, мамочка моя Лили, неужели второй труп?
И тут Крауч-старший пошевелился и застонал… Фух, вроде живой…
— Инкарцеро! — прошипел я. Сработало как надо, на совесть верёвочки получились… Местами это вообще была колючая проволока, но я переколдовывать не стал, уж очень был зол.
Упаковав Крауча, я подошёл к неподвижно лежащей Винки, и, собрав все силы, дотронулся до тощей шейки. Пульс был. Уфф… Хорошо… Убийцей мне становиться не хотелось. Так, а где же всё-таки группа поддержки?
И только я так подумал, как раздался характерный треск, и часть подвальной стены просто-напросто рухнула. В пролом влетел Сириус с палочкой наготове, следом нёсся невесть откуда взявшийся Римус в облике волка. Замыкали группу Регулус и Северус, причём последний вместо палочки сжимал маггловский автомат Калашникова. Логично, кстати… Хорошая очередь пробьёт любой щит.
Сири узрев меня, сразу бросился ощупывать на предмет повреждений, Римус стал кружить по подвалу, принюхиваясь, а Регулус задумчиво пошевелил мыском ботинка тельце Винки. Северус же хмыкнул, глядя на упакованного Барти-старшего, и невозмутимо сказал:
— Неплохо. Похоже, отец решил отыскать сына… что ж, не будем держать его в неведении…
От доброй улыбки Регулуса в ответ на эту реплику лично меня пробрал озноб.
Сириус же, успевший бросить в меня диагностические чары, злобно рявкнул:
— Он пытал Гарри Круциатусом! Гарри, ты как?
— Выживу, — ответил я. — Крауча и Винки нельзя оставлять просто так…
— Да я их за тебя мелкими дольками нарежу! — рыкнул Сири.
— Ага, ещё суши с этими дольками сделай и Римусу скорми, чтоб месть была завершённой, — хмыкнул я, а Римус, закончивший обследовать подвал, подбежал ко мне и протестующе ткнулся в бедро огромной головой. Правильно, чего это я? Римус всякую дрянь в рот брать не будет. Поэтому я погладил лобастую голову и прошептал:
— Извини…
Волк фыркнул, лизнул меня в нос и вновь отправился обходить подвал. Что-то он явно чуял… Но насчёт Крауча следует всё разъяснить…
— Не в мести дело, — продолжил я. — Крауч знает про крестражи… и про крестраж в моей голове. Он сначала пытался применить легилименцию…
— Кто? — поразился Рег. — Крауч? Да среди Краучей легилиментов отродясь не было! Откуда бы?
— Может, натренировал как-то… — неуверенно предположил я.
— Гарри, — вздохнул перекинувшийся Римус, — с предрасположенностью к легилименции, как и со знанием парселтанга, нужно родиться. У Краучей нет этого Дара. Они потрясающие знатоки языков, но вот легилименция… У них к ней скорее антиталант.
— Верно, — согласился Регулус. — Барти-младший мне сам это говорил. Мы дружили… в Хогвартсе.
— И, тем не менее, — заметил я, — он хотел забраться ко мне в голову. А когда у него не получилось, стал раскидываться Круцио. Он уверен, что я — крестраж. Точнее, что личность Волдеморта полностью подавила личность Гарри Поттера… наверное, поэтому и обращался соответственно…
— Понятно, — сказал Северус. — Забираем эту парочку с собой. Думаю, что в подвалах Гриммо они станут поразговорчивее… С ума сойти… домовой эльф пытался похитить Наследника Рода… Нет, у этих Краучей у всех мозги набекрень… Даже у эльфа…
— А потом? — спросил я. — Что с ними будет потом?
— Да ничего особенного, — проворчал Сириус. — Барти Краучу сотрём память и вернём. Откат старшего Барти и так скоро доконает. И за тебя, и за сына. А домовушка… Она предана Барти-младшему, конечно, но она же совершенно невменяема. Барти-младший сейчас приходит в себя, думаю, что он сам её упокоит. Раз уж она напала на человека, да ещё и на ребёнка… Винки опасна.
— Ясно… — вздохнул я.
Между тем, Сириус трансфигурировал домовушку в маленькую табакерку и спрятал в карман, а Северус проделал то же самое с Барти-старшим. Только табакерка вышла побольше, и, что характерно, в форме маленького гробика с гирляндой из черепов на крышке. Готичненько… Похоже, что Сев тоже зол не на шутку, просто лицо хорошо держит.
— Уходим? — спросил Регулус.
Но тут Римус, вновь перекинувшийся в волка, замотал головой из стороны в сторону, явно протестуя.
— Рим, ты что? — удивился Сири. — Что-то обнаружил?
Римус взглянул на него с укоризной, неопределённо тявкнул и Сири тут же перекинулся. Волк и пёс вместе прошлись вдоль стены и, наконец, уткнулись носами в один из её участков. Затем Сириус перекинулся в человека и заявил:
— Римус прав, тут мощные чары Сокрытия. И Защитных понаверчено будь здоров. Будем взламывать?
Регулус выразительно покрутил пальцем у виска:
— Нет, я, конечно, всё понимаю. Но мы и так защиту дома Крауча разнесли в щепки. Хотите авроров дождаться на наши головушки?
— Да что-то не очень они торопятся, — протянул Сири. — Видно старина Барти уже всех достать успел своим педантизмом.
