— Гарри, давай, — прошипел Сириус. — Не медли!
Я поднял вверх руку с браслетом, он начал слегка мерцать, наливаясь молочно-белым светом, и дементоры заволновались. Мне даже послышались голоса… Нет, они не звучали, это ощущение пришло откуда-то изнутри.
«Не ОНО ли? Нет, не может быть… ОНО! ОНО! ПОВЕЛИТЕЛЬ!»
И когда один из дементоров отделился от остальных и плавно подплыл ко мне, не делая, впрочем, попытки напасть, меня просто дежавю посетило.
— Повелитель-ссс, — просипел дементор с тем же самым характерным звуком кислородной маски Дарта Вейдера. — Что угодно-сс?
— Я хочу отпустить вас, — отозвался я. — Отпустить в мир, из которого вас призвали. Хотите ли вы этого?
Снова шквал неслышимых, но ощущаемых реплик и эмоций:
«Он знает! Он помнит! Да! Да! Вернуться! Вернуться! Проси Повелителя!»
— Мы хотим-ссс этого, — произнёс дементор. — Что мы должны-ссс сссделать, чтобы Повелитель отпустил нассс?
— Мы хотим освободить некоторых заключённых, — сказал я. — Вы не должны мешать нам.
— И вссё? — спросил дементор.
— Всё, — ответил я.
— Отпусскай всссех, — произнёс дементор. — А я осстануссь и обездвижу стражей.
— Сусанин? — вырвалось у меня.
— Ты дал мне имя, Повелитель? — поинтересовался дементор. — Теперь я твой ссслуга до конца дней. Я осстанусссь…
— Твоих или моих? — ехидно спросил я. Вот и здесь, похоже, я обзавёлся ручным дементором. И куда его девать прикажете?
— Как прикажете, Повелитель-ссс, — невозмутимо отозвался дементор. — Меня сложно убить, а васс, скорее всего, невозможно-ссс…
Угу, что ж меня тогда Ступефаем зацепило? Вроде мои охранные артефакты должны были автомагически сработать… Ладно, об этом позже с Сири поговорю…
— Повелитель-ссс, — прошипел дементор, словно подслушав мои мысли, — вам не сстоиттт носссить никаких других охранных артефактов-сссс кроме-ссс браслета и того амулета, который вы носите на шее-ссс… Иначе возможен резонансссс магических полей…
Ах, вот оно чё, Михалыч… Похоже именно этот самый резонанс и сработал при попытке Барти напасть на меня. Увы, но пока я ношу браслет, никаких комплектов Наследника и прочих побрякушек. Хорошо, хоть амулет Гекаты можно оставить, я к нему уже привык, можно сказать сроднился. Интересно, а почему этот самый эффект не проявился в другом мире? Хотя, понятно… У тамошнего Гарьки никаких других артефактов-амулетов не было, вот всё и прошло на редкость гладко. Значит, если я хочу спокойно отпустить дементоров, то лучше все свои украшения поснимать — не дай Мерлин, произойдёт этот самый резонанс и у меня ничего не получится.
Я осторожно поснимал все свои артефакты, но на помолвочном кольце притормозил. Снимать его решительно не хотелось.
— Кольцо тоже лучше снять? — спросил я Сусанина-2.
Тот отозвался:
— Нет-ссс. Тут не магия, тут чувства-ссс… Это не помешает…
Я вздохнул, передал Сириусу все снятые цацки и, подняв вверх руку с браслетом, от всей души пожелал дементорам свободы и хорошей жизни в родном мире. Браслет ослепительно засветился, потом ярко вспыхнул, и я вновь увидел, как дементоры уходят, мгновенно сбрасывая отвратительное здешнее обличье и на крошечную долю секунды показывая совершенно другой облик.
— Ух ты! — вырвалось у Сири. — С ума сойти!
— Никогда не думал, что увижу подобное, — согласился Старый Сигнус. — Азкабан без дементоров. Теперь и помереть не жалко.
— Даже не думайте, — медовым голосом отрезал я. — Куда мы без вас?
А потом скомандовал Сусанину:
— Выведи из строя охрану. Души выпивать не надо, пусть просто лишатся возможности нападать и оказывать сопротивление.
— Мне больше не нужно выпивать души, — уточнил Сусанин. — Повелитель силён, мне этого хватит.
Сделав это порадовавшее меня заявление, Сусанин-2 отправился выполнять приказ. Спустя минут пять он вернулся и прошелестел:
— Можете-ссс причаливать-ссс. Охрана обездвижена-ссс.
Яхта плавно пристала к неровному скалистому берегу и мы, один за другим, стали спрыгивать на каменный выщербленный причал. Кругом царила неестественная леденящая тишина, но это было скорее самовнушение и особая, мерзкая аура этого места.
Мы поднялись по каменным, тоже выщербленным временем ступенькам и дошли до запертых ворот. Тут Сириус вышел вперёд и сделал сложное движение палочкой. Створки ворот медленно, с противным скрипом распахнулись, перед нашими взорами предстал чисто выметенный и до ужаса унылый внутренний двор, в который выходили сразу несколько дверей. У одной из дверей лежал охранник в чёрной форме, до боли напомнившей мне форму офицеров СС, только поскромнее, без всякого серебряного шитья, дубовых листьев и молний. Охранник был обездвижен, но явно в сознании. Молодец, Сусанин, именно так и нужно, пусть у нашего эпичного действа останутся свидетели, которые смогут рассказать о возвращении Тёмного Лорда.
Вперёд вышел Томми-Ник, на котором не было маски и, обращаясь к охраннику, прошипел:
— Узнаёшшь меня?
— Тот… Тот-Кого-Нельзя-Называть, — прохрипел бледный, как полотно охранник. — Но ты… Ты же мёртв…
— Ответ неверный, — бесцветным тоном произнёс Томми-Ник, — Кру…
— Мой Лорд, прошу Вас, — обратился я к нему, — пусть он сначала расскажет, где находятся ключи от камер?
— Верно… — холодно ответил Томми-Ник. — Но не тебе, слуга, указывать мне, что делать! Круцио!
Естественно, никакого Круцио Томми-Ник в меня не посылал, вызвав из палочки безобидный красный луч. Но я добросовестно грохнулся наземь и отыграл жуткую боль. Охранник побелел ещё сильнее, хотя куда уже? И когда Томми-Ник спросил его о ключах от камер, быстро ответил:
— В караульном помещении. Там Смитсон и Уайтстоун дежурят. Уайтстоун старший наряда, ключи от камер у него.
— Хорошшо… — медленно произнёс Томми-Ник. — Живи… пока. Но я ещё вернусь.
Охранник судорожно сглотнул, но от комментариев воздержался, только сказал, в ответ на вопрос Сири, какая из дверей ведёт в караулку. Томми-Ник кивком головы послал туда Северуса, и тот вернулся через минуту, неся в руке здоровенную связку ключей.
— Хорошшо… — повторил Томми-Ник и снова обратился к охраннику:
— Где находятся мои верные слуги? Отвечай!
Охранник, явно решивший, что, снявши голову, по волосам не плачут, подробно разъяснил дорогу. Томми-Ник, я, Регулус, Люциус и Северус отправились искать Беллатрикс и остальных, а Сириус мрачно сказал, что просто жаждет навестить коменданта и целителя. Судя по всему это было что-то личное, и никто из нас этому препятствовать не стал, а Томми-Ник заявил:
— Проверь их, слуга… Разрешаю немного поразвлечься…
— Благодарю, мой Лорд, — склонил голову Сириус и скрылся за одной из дверей, а мы отправились к той, что вела на нижние уровни. Старый Сигнус остался во дворе, чтобы подстраховать нас на случай разного рода неприятных неожиданностей.
Что сказать… Нижний уровень выглядел точно так же, как и в том мире, где я побывал. Мрачный, грязноватый коридор, тусклые «вечные» факелы, особый «тюремный» запах, вызывавший тошноту. Даже без дементоров это место казалось на редкость мерзким. Мы спускались гуськом по осклизлым ступенькам, и чувствовал, как ежится идущий следом за мной Люциус. А я ведь помню, каким он выглядел в фильме после Азкабана. Небритый, осунувшийся, какой-то замученный, растерявший весь свой лоск. Помню, как мне его было иррационально жаль, хотя ту скользкую сволочь, каковым был канонный Малфой, жалеть было сложно. С другой стороны — не любит человек тюрьму, так покажите мне того, кто её любит…
Мы миновали несколько уровней, и я всё время боролся с желанием пооткрывать к чертям все клетки и дать возможность узникам бежать. Всем, а не только тем, кого мы намеревались освободить. Но я этот порыв задавил на корню. Во-первых, не все же сидят в Азкабане безвинно, а во-вторых, такая благотворительность для Волдеморта не характерна. Так что пришлось эту идею отбросить.
Наконец, мы достигли нужного уровня. Сусанин плыл перед нами, его рваный плащ словно парил в воздухе, те немногие узники, что бодрствовали и находились в сознании, провожали нашу процессию взглядами, полными нескрываемого ужаса. Наконец мы достигли камер… точнее клеток, в которых сидели Пожиратели.
