Чуть-чуть, на излёте, меня всё-таки Ступефай зацепил, и я, вытянувшись столбиком, рухнул навзничь, успев полюбоваться на пыльную траву и копошащихся в ней жучков-паучков. Я чувствовал, что заклятье я вот-вот сброшу, но тот, кто выпустил Ступефай, подошёл ко мне раньше. Двинуться я ещё не мог, так что видел только чёрные ботинки… дорогие чёрные ботинки с металлическими накладками на мысках… Вот один из этих ботинок и ткнул меня в бок. Больно, чёрт…
— Шустрый, гадёныш… — прошипел незнакомый голос. — Ничего, считай, что отбегался…
Это что ещё за явление Христа народу? И главное — откуда? И где эта неусыпная охрана, которая, если верить Дамблдору, бдит днём и ночью. Но тут мне ещё раз прилетело ботинком в бок, и я разозлился всерьёз.
— Инка… — начал нападающий, но тут я смог, наконец, сбросить заклятье, перевернулся и успел бросить ответный Ступефай, а затем и Инкарцеро. Нападающий рухнул на траву и тут же его обвили верёвки. Чудно. А сейчас будем разбираться.
Я быстренько отлевитировал нападавшего с дорожки в кусты, наколдовал Чары Невнимания и только потом всмотрелся в нападавшего повнимательнее. Нет, я эту личность не видел никогда. Молодой человек, на вид — лет тридцати, светловолосый, кареглазый, очень бледный. Словно давно на солнце не выходил… При этом мужчина больным не выглядел.
— Ты кто, жертва? — ехидно спросил я. — Что надо?
А для освежения памяти ткнул нападавшего ногой в бок. А что? Долги следует отдавать. Нечего бить ногами беззащитного десятилетнего мальчика. Ответом мне был взрыв ругательств и обещание самого мрачного будущего.
— Мой Лорд вернётся и убьёт тебя, тварь! — прошипел мужчина.
Странный он какой-то… Бешеный, что ли? Да и бледность эта мне покоя не даёт… Стоп. Бледность. А кого у нас долго взаперти под Империо держали? Неужели…
— Баарти… — ласково протянул я. — Это ты, дружище?
Пленник впал в когнитивный диссонанс, и этот самый момент выбрала Нагайна, которой прискучило сидеть одной в пустом доме. Умная змеюка сдвинула крышку террариума и отправилась погулять в парк. А уж в парке она и наткнулась на меня.
— Говорящщий, — прошипела она, выплывая из кустов во всей красе. — У тебя проблемы-ссс с этим глупым сссамцом-ссс?
— Уже нет-ссс, Наги, — прошипел в ответ я и погладил змею по голове.
Мой пленник… похоже, это и впрямь был Барти… изумлённо вытаращился на змею и прошептал:
— Нагайна?
А потом он перевёл взгляд на меня, и следующая реплика была вполне ожидаемой:
— Мой Лорд?
Я еле сдержал порыв истерически заржать. Я-то думал, как половчее подкинуть идею проверить Барти Крауча-старшего, который вполне может держать под Империо своего проштрафившегося отпрыска… Тем более, что Регулус неплохо отозвался о Барти, а тут герой моих раздумий заявился сам, и явно не с целью пожать мне героическую длань.
— Барти, дружок, — почти прошипел я, — а зачем тебе вдруг Поттер понадобилссся? И где тебя носило все эти годы, ты ж в Азкабане умер?
Барти моё всеведение не удивило, поэтому колоться он начал, как диссидент-интеллигент на допросе в КГБ:
— Мой Лорд… Вы сумели вселиться в Поттера… Как это умно… А я уже думал, что всё… что Вы погибли…
— Короче, Барти, — лениво произнёс я и снова погладил Нагайну по голове. Та понятливо прошипела:
— От него воняет страхом-ссс… — и разинула пасть, показав клыки.
— Мой Лорд, — торопливо заговорил Барти, — я по вашему приказу работал… выяснял всё, что можно о крестражах… Мой Лорд, вы совершили ошибку, раскалывая душу… Огромную ошибку… Но я рад, что вы сумели справиться с её последствиями…
— Ещё короче, Барти, — слегка ткнул я его мыском кроссовки в бок.
— Я всё просчитал… Вас ждало полное безумие и гибель… Я аппарировал к вам, но потом… потом я не помню почти ничего. Очнулся на крыльце Лонгботтом-мэнора с палочкой в руках, а вокруг были авроры. Меня арестовали и обвинили в том, что я вместе с Лестрейнджами запытал Лонгботтомов до безумия… Но я этого не делал, мой Лорд! Я просил отца помочь мне, но он… он, когда увидел Метку… он даже не захотел поговорить со мной… Меня упрятали в Азкабан! Я там почти умер…
— И? — спросил я, уже зная, что скажет Барти.
— Мама, — ответил тот. — Мама взяла с отца клятву, что он вытащит меня… Она уже была серьёзно больна и умирала… Мама пришла с отцом ко мне на свидание… Она выпила Оборотное и стала… стала мной… А меня отец увел с собой… под Империо. Я тоже выпил Оборотное и дементоры пропустили нас… Я провёл все эти годы в подвале нашего дома… под Империо… Это было ужасно, мой Лорд… Но мне… мне удалось сбросить Империо… В тот день к отцу приходил Дамблдор и они долго что-то обсуждали. А потом… потом я не помню… Я оказался здесь… я хотел похитить Поттера, чтобы возродить вас… Ритуал «Кровь, плоть и кость»…
Тут Барти застонал и схватился за голову:
— Зачем? Какой ритуал? Я этого не хотел, не хотел… Мой Лорд, у меня в голове всё путается… я схожу с ума, да? Мой Лорд, я умираю в Азкабане, а всё это мне просто мерещится?
Блин, да у парня, похоже, крыша едет конкретно… Похоже на несколько разных ментальных закладок, которые вступили друг с другом в противоречие… Ох, опять я Севу работёнку подкинул, но делать нечего. К тому же…
— Барти, что ты сделал с отцом, ты помнишь? — встревожился я.
— Смутно… — пробормотал Барти, голос его слабел. — Оглушил… забрал палочку… потом… здесь… Спаси… спасите меня…
Я быстро набросил на Барти Сонные чары и снова связался с Сири. Тот ответил немедленно:
— Гарри, у нас тут дело небольшое намечается… Что-то случилось?
— Ещё как случилось, — ответил я. — Аппарируйте с Севом в парк, тут, кажется, Барти Крауч воскрес. Только вот в мозгах у него полная каша.
Во фразе, которой мне ответил Сири, цензурными были только предлоги…
Две прошедшие недели были достаточно насыщенными для всех нас. Во-первых, Томми-Ник сумел снять Метки с Люциуса, Крэбба, Гойла и Нотта. С последнего — в обмен на Непреложный Обет и Нерушимую Клятву помощи Роду Блэк. То, с какой готовностью Нотт эту клятву дал, показало, как пугало прежних соратников Волди его возможное воскрешение. Что же касается Гойла и Крэбба, то они и так были вассалами Люциуса, а тот прекрасно помнил, кому по уши обязан. Среди многочисленных фамильных пороков Малфоев чёрной неблагодарности не водилось никогда, так что и за эту парочку можно было быть спокойными. Гойл и Крэбб, хоть и не отличались мощным интеллектом, были прекрасными боевиками, так что лишние союзники были только в прибыль. Непреложный Обет и Нерушимую Клятву дал и старый Лорд Паркинсон, дедушка Панси. Отец Панси недавно скончался от проклятья, полученного ещё в Первую магическую войну, мама умерла при родах, так что старый Лорд совсем не хотел возрождения Тёмного Лорда, который мог привести его Род к погибели. И хотя он сам в своё время Метку не принял, в отличие от сына, но прекрасно понимал, что если начнётся новое противостояние, то ему не удастся остаться нейтральным. К тому же Лорд Паркинсон обожал свою внучку до безумия и был озабочен только одним — удачно выдать её замуж, ведь девочку ждал в дальнейшем титул Леди Рода, а родовитого мага, согласного стать консортом, найти не так легко.
Сама же Панси, как я знал ещё от Малфоёнышей, замуж не хотела, а хотела выучиться в Академии боевой магии. Кстати, сам Лорд Паркинсон был не прочь связать узами помолвки Панси и Драко, но тут уж встал на дыбы Люциус. Наследник не может быть консортом в другом Роду, тем более Наследник Малфой. В общем, помолвка Панси не состоялась, чему были несказанно рады обе стороны — и Панси, которая надеялась со временем переупрямить деда, и Драко, который солидно заявил мне, что «на друзьях не женятся». Тот же Драко тихонько шепнул мне, что Лорд Паркинсон имеет виды и на меня. Я только хмыкнул. Тем сильнее будет разочарование.
Помолвка у нас с Конни магическая, да и Панси, по рассказам Драко, была девчонкой с головой. Но эта проблема была не из разряда первоочередных, так что мы договорились решить её уже в Хогвартсе.
