Но тут Сметвик допил коньяк одним глотком, улыбнулся и сказал:
— Нечего зелья переводить. Гарри абсолютно здоров, физическое развитие соответствует возрасту, а вот развитие ядра идёт просто семимильными шагами. Не знаю, следствие ли это того, что Гарри снял ограничители, или столь раннего принятия Мэнора… Магия Рода непредсказуема, когда дело касается Последнего в Роду. Но сейчас развитие магического ядра Гарри соответствует примерно четырнадцатилетнему возрасту и останавливаться не собирается. Хотя развитие ядра явно замедлилось, но оно продолжается.
— А это не вредно для Гарри?
— Думаю, что нет, — задумчиво ответил Сметвик, — Он теперь находится под защитой Рода, и всё, что с ним происходит — ему же во благо. Думаю, что к моменту поступления в Хогвартс Гарри будет немного выше своих сверстников, мышечную массу немного наберёт. Но в целом — ничего необычного. И да, пусть в его рационе будет побольше калорийной энергоёмкой пищи — шоколад, мясо, орехи. Сейчас для Гарри это полезно. И да, ежемесячный осмотр у меня обязателен — твой случай уникален, Гарри, надеюсь когда-нибудь сделать его темой для статьи в «Международном Вестнике колдомедицины», надеюсь, ты не в претензии?
— Нет, целитель, — ответил я. — Только настоящую фамилию не указывайте, хорошо?
— Разумеется, — согласился Гиппократ Сметвик. — Это общее правило международных публикаций.
Так я и появился на Тисовой улице — вполне довольный проделанной работой, с небольшой сумкой в руках. В сумке было несколько книг для Дадли, парочка зелий для Петуньи и Вернона и две коробки с фирменными шоколадными тортами от Фортескью — одна для Дурслей, а ещё одна — для Томми-Ника. Разговор с ним мне предстоял серьёзный, хотя бы потому, что он ничего не знал о моём «гениальном» плане.
Но, как обычно, человек предполагает, а судьба располагает…
Петунья и Вернон встретили меня тепло, а уж переданные Северусом зелья их порадовали ещё больше. Одно из зелий излечивало жуткую аллергию на кошек у Вернона. Как оказалось, в доме не было пушистого питомца не из-за любви Петуньи к идеальному порядку, а из-за этой самой аллергии. Сама-то Петунья, как и большинство англичан, была заядлой кошатницей, но, увы, позволить себе котёнка Дурсли не могли. Я ехидно подумал о потомстве Мисс Хохолок и Мистера Лапки и поспорил сам с собой на кнат, куда это потомство, по большей части, будет пристроено. К тому же, книззлы куда менее аллергенны, чем обычные кошки, да и Дадли давно хотел котёнка…
А вот второе зелье — для Петуньи — было специально модифицированным для сквибов Общеукрепляющим. Что-то вроде магических поливитаминов, только в отличие от этих рекламируемых таблеток, зелье, как и всё, что выходило из рук Северуса, помогало реально. Я так понял, что оно улучшает самочувствие, работоспособность, даёт крепкий, здоровый сон, улучшает работу внутренних органов, рост волос, зрение… Правда, Сири заикнулся о том, что зелье это повышает способность к зачатию, но Сев на него сердито зыркнул, и я сделал вид, что этой оговорки не заметил. Похоже, Сев решил сделать Дурслям ещё один «подарочек». А почему бы и нет? Через год мы с Дадли уедем в Хог, а при той любви, которую Вернон и Петунья испытывали к Дадли, им будет очень нелегко. А ещё один малыш — это, как ни крути, хороший отвлекающий фактор. Тем более что у Дадли грядёт подростковый возраст, когда родительская забота и опека начинают раздражать.
В общем — понравилось всё — и торт, и зелья. А уж от книг Дадли был в полном восторге. Я же от торта отказался — после обильного ужина у Блэков невозможно было проглотить хоть кусочек.
Перед сном я связался с Томми-Ником и сказал, что у меня всё в порядке, мэнор я принял, а ещё у меня есть один потрясающий план, предполагающий его участие, но об этом нам лучше переговорить завтра при встрече. Томми-Ник покивал, сказал, что завтра ждёт нас после завтрака, поскольку у родителей снова какие-то дела в Лондоне, а он остаётся дома один. Я же ответил, что приду, скорее всего, без Дадли, у него в секции с утра большая общая тренировка.
Томми-Ник снова покивал, выглядел он каким-то странно задумчивым, я спросил, как там Нагайна. Мой собеседник вздохнул и ответил, что Наги себя чувствует великолепно, к её услугам специальный террариум с лампой и много вкусных белых мышек. И что родители её немного побаиваются, но он сделает всё, чтобы они привыкли к его милой змейке. Но вот то, что она ему рассказала, переварить нелегко. Но история длинная, поэтому лучше он расскажет всё завтра.
— Точно всё в порядке? — спросил я Томми-Ника.
— Со мной и с Наги — да, — вздохнул он. — Но я уже сказал — это долгая история. До завтра, Гарри.
Я тоже распрощался с Томми-Ником и отключился.
На следующий день я еле дождался окончания завтрака, проводил Дадли в его секцию и бегом отправился к Томми-Нику. И при встрече убедился, что вечером мне не померещилось — он и впрямь выглядел задумчивым и бледным. Зато Нагайна в специальном застеклённом террариуме, занявшем почётное место в комнате Томми-Ника, просто цвела и пахла, если это выражение применимо к змее.
Томми-Ник показал мне на кресло — садись, мол, а сам устроился на кровати, невербально открыв террариум и позвав Нагайну к себе. Змея немедленно выскользнула из террариума, блестящей лентой скользнула к Томми-Нику и свилась в кольца у него на коленях, пристроив голову на плече. Тот стал рассеянно поглаживать змеюку, а та просто млела.
— Ты говорил, что разговор длинный, — напомнил я.
— Ну да, — вздохнул Томми-Ник и начал пересказывать то, что ему рассказала Нагайна.
Короче говоря, после того, как Волдеморта вышибло из тела, оставив в голове Гарри незапланированный подарочек, его унесло именно что в Албанию. Тут канон не соврал. Поскольку, эта часть души была больше, чем тот осколок, что оказался во мне, то именно он начал тянуть Нагайну к себе по связи «фамильяр-хозяин». И бедная змеюка отправилась в путь. До Албании она добиралась несколько лет — чего ещё ждать от медлительной рептилии, вынужденной по пути скрываться от всех, да ещё и пищу себе как-то добывать. К тому же, не стоит забывать, что по зимам она впадала в оцепенение, а перед этим должна была искать себе подходящее убежище. Правда, Ла-Манш Нагайна пересекла достаточно быстро, пробравшись на нужное судно в порту, но потом, в другом порту, еле унесла хвост от разъярённого докера, решившего, что у него началась белая горячка и рвавшегося покончить с галлюцинацией нетрадиционным способом — топором.
А уж блуждания несчастной змеи по всей Европе заслуживают отдельной книги. Её поддерживала только связь с обожаемым Хозяином, иначе Нагайне было бы совсем худо. И вот, наконец, после долгих многолетних странствий Нагайна добралась до лесов Албании. Добралась только для того, чтобы отыскать любимого Хозяина в виде бесплотного злобного духа.
Первое, что он сделал — попытался войти в сознание Нагайны, но та воспротивилась. Да, фамильяры безусловно преданы Хозяину и готовы умереть за него. Но в данном случае не один раз расколотая душа Волдеморта постепенно саморазрушала эту связь. Ну, и время, конечно. Время и расстояние. Слишком далеко, слишком долго Нагайна добиралась. И в данном случае инстинкт самосохранения оказался сильнее. К тому же, раньше Хозяин обещал Нагайне дать возможность создать гнездо и получить детёнышей, а этот… бесплотный… ОН просто хотел убить её и вселиться в её тело.
Нет, Нагайна по-прежнему была привязана к Хозяину, но впустить его дух в своё тело она решительно отказалась. Тогда раздосадованный дух приказал ей найти и привести ему подходящего человека. Нагайна отправилась выполнять приказ, но леса Албании — это не Невский проспект в час пик. За несколько месяцев ей не встретилось ни одного человека. Дух Хозяина был зол, но тут их отыскал странный человечек — один из прежних слуг Хозяина. Тот самый, что мог становиться крысой. Нагайне он не нравился никогда, но Хозяин обрадовался человечку, они вместе обсуждали какие-то планы, которых Нагайна не понимала.
