— Значит, в эту дурацкую школу вам придётся ехать вместе, парни? А никак нельзя этого избежать? Мне и раньше не нравилась вся эта возня вокруг Гарри, а уж теперь, когда в неё и Дадли оказался замешан. Я боюсь за сына, господа хорошие. Может, нам троим и впрямь стоит уехать? Куда-нибудь подальше… А учителей сыну я найму, раз уж с этим ничего нельзя поделать. Ведь можно же так?
— Можно, — спокойно согласился Регулус и покосился на меня, ожидая, как я отреагирую на это заявление.
Я пожал плечами. С житейской точки зрения старший Дурсль был насквозь прав. Как говорится «Что ему Гекуба?», я, в смысле, если реальная опасность угрожает любимому сыну. Зато Петунья и Дадли выступили на мужа и отца единым фронтом.
— Папа, мы что, просто так уедем? Бросим Гарри? — возмутился Дадли, но Петунья положила ему руку на плечо, и он замолчал. Зато заговорила она:
— Вернон, дорогой… Я понимаю, ты думаешь обезопасить нашего сына, и в этом ты прав. Твоё дело — забирай Дадли, уезжай в Австралию, с тобой он будет в безопасности. Я остаюсь.
— Что? — вырвалось у Вернона. — Пет? Ты бросаешь меня?
Петунья покачала головой:
— Ты мой муж, Вернон Дурсль, и когда-то я тебя выбрала сама. И не пожалела об этом ни разу. Я буду любить тебя, даже если ты уедешь хоть в Антарктиду. Но… Знаешь, я вспомнила, что чувствовала после смерти Лили. Я не хотела об этом вспоминать, но то, что нам затёрли… Оно постепенно возвращается ко мне. Так вот, я чувствовала, что предала её. Что могла бы как-то помочь, но не помогла ничем. Я надеялась, что моя сестра и её муж — сильные и справятся сами. Но они не справились. Враг оказался сильнее их. И я тоже не справилась… не справилась, когда Гарри появился у нас. Я впустила в себя ненависть к нему и позволяла этой ненависти расти. Я предала и его тоже… Это чудо, что Гарри вернулся, что он смог простить нас… Я больше не предам его, Вернон. Только не это.
А потом она внимательно посмотрела на Регулуса и Римуса и невозмутимо сказала:
— Я знаю, что и вы, и Гарри, хотите прекратить эту мерзкую игру, из-за которой погибла моя сестра и стал сиротой Гарри. Так вот — я с вами. Я тоже участвую.
— Миссис Дурсль, — потрясённо произнёс Регулус, — вы — просто потрясающая женщина!
— Эй, — нахмурился Вернон, — ты, вообще-то, с моей женой сейчас разговариваешь, парень.
— Того факта, что ваша жена — потрясающая женщина, это не отменяет, — парировал Регулус.
Вернон раскраснелся ещё больше, но вдруг, неожиданно рассмеялся:
— Пожалуй, что так, сэр! Пожалуй, что так! Твоя взяла, Петти, мы остаёмся. Тем более, что просто так нас уже не отпустят.
— Мы — отпустим, — спокойно сказал Римус. — Не сомневайтесь.
— Не о вас речь, — махнул рукой Вернон. — Я говорю о другой стороне. О той, по вине которой Гарри оказался на нашем пороге. О проклятом старом маразматике, который просто обожает пудрить мозги и смотреть, как все пляшут под его дудку, словно он грёбаный гамельнский крысолов!
— Вернон! — предостерегающе вскинулась Петунья. — Не стоит говорить вслух то, о чём мы говорим наедине…
Ого… А тётушка-то просто готовый аналитик. Не сомневаюсь, что это знание появилось в голове дядюшки с её подачи.
— Ничего, миссис Дурсль, — вежливо сказал Регулус. — В этом пункте наши взгляды полностью совпадают. Давайте же поговорим о Дадли. Вот.
И он выставил на стол, рядом с кофейными и чайными чашками небольшую шкатулку и сказал:
— Дадли, все эти зелья для тебя. Попробуй открыть шкатулку. Просто щёлкни по крышке.
Дадли послушался, и шкатулочка распахнулась. В неё было втиснуто двадцать восемь крохотных бутылочек с зельями.
— Попробуй достать один флакон, — продолжил Регулус.
Дадли ногтями подцепил крохотный флакончик и вытащил его. В руке Дадли флакончик увеличился и стал примерно такого же размера, как бутылочка «Актимель». Внутри плескалось зелье.
— Это ещё что такое? — удивился Вернон.
— У Дадли был магический выброс, — пояснил Римус. — Теперь ему нужно как можно скорее восстановиться и стабилизировать магию. Зелье нужно принимать четырежды в день в течение недели. А потом… потом Дадли придётся немного погостить… в нашем мире.
— Скоро начнутся занятия в школе! — возмутился Вернон. — Осталось всего две недели, и одну неделю он будет принимать вашу бурду!
— Это не страшно, — пояснил Римус, — в школе тоже есть свободные от учёбы дни. И вы, миссис Дурсль, сможете сопровождать Дадли.
— А я смогу? — удивилась Петунья.
— Вы же были на Косой аллее вместе с Лили, — мягко сказал Римус. — Значит, сможете. Мы вам поможем. Дадли лучше научиться управляться со своей магией до Хогвартса. Чтобы…
Тут он замолчал, но я понял, что он хотел сказать. Чтобы Дадли не был беззащитным магглорожденным в Хогвартсе. Чтобы он знал, как себя вести. Всё правильно. Так и надо.
— Ты согласен, Дадли? — спросил Регулус.
— Согласен, — вздохнул Дадли. — Жаль только, что бокс придётся бросить.
— Не стоит бросать, — быстро сказал Вернон. — Ты всегда можешь заниматься индивидуально. На каникулах… а если поговоришь с тренером, то он напишет тебе график тренировок и подберёт упражнения. Сомневаюсь, что в волшебной школе есть бокс.
— Нет, — согласился Регулус, — только квиддич. Но в любом случае, это будет только через год.
— Хорошо, — вздохнул Вернон. — У нас будет время подготовиться. Но… а что будет с образованием Дадли? Колледж…
— Думаю, — сказал я, – что нам не стоит бросать обычную школу. Можно учиться заочно и сдавать тесты на каникулах. Правда, Дадли?
Дадли в ответ тяжело вздохнул. Он всё-таки не слишком любил учиться, но стал стараться и, как следствие, получил неплохие оценки в конце предыдущего года. А тут двойная учёба — и волшебная, и обычная… Но делать было нечего.
— Думаю, что Гарри прав, — заявил он, украдкой показав мне кулак. — Мы справимся.
Так, понемногу, общими усилиями, нам удалось успокоить Вернона и Петунью. Правда, в конце разговора Регулус сказал мне фразу, от которой у меня сразу испортилось настроение:
— Завтра вечером я тебя заберу… на несколько дней. Матушка рассчитала дату, это будет подходящее время, чтобы разбудить твой мэнор.
— Хорошо, — хмуро ответил я.
— Не бойся, — улыбнулся Регулус. — Сириус очень серьёзно к этому отнёсся. Северус, я и матушка тоже будем с тобой. Всё будет хорошо.
Я поблагодарил его. А что мне ещё оставалось?
После этого странного завтрака, который растянулся почти до обеда, Вернон всё-таки отправился на работу, Петунья заявила, что будет печь торт, чтобы успокоиться, а мы быстренько пропылесосили комнаты и протёрли пыль, а потом решили, что пойдём к Нику.
Мы шли через знакомый парк, Дадли был странно молчалив и задумчив, а потом вдруг спросил меня:
— Гарри, мне что, теперь нельзя дружить с Сурией?
— С чего ты взял? — удивился я. — Мы в любом случае одноклассники, если ты будешь её демонстративно избегать, это будет выглядеть странно. А если она сама захочет поддерживать с тобой отношения, то глупо бегать от такой симпатичной девочки.
— Но они же вроде как твои… враги?
— Теперь уже нет. Да и не были врагами, просто хотели подобрать то, что, по их мнению, плохо лежало. Но теперь поняли, что были неправы. А девочки вообще тут ни при чём — им отцы приказали, а у индийцев с этим строго.
— Они хотели твоих денег? — продолжал допытываться Дадли.
— Нет, они хотели мой дар, — вздохнул я, решив, что глупо скрывать парселтанг от собственного кузена, теперь уже мага. — Только сначала дай Непреложный обет, что никому не скажешь.
Конечно, Дадли моментально дал клятву. И мне пришлось рассказать, что я понимаю змей.
— Да ну! — восхищённо воскликнул кузен. — Заливаешь! Змеи не говорят!
— Ещщё как-ссс говорят-ссс! — прошипел я в ответ на парселтанге.
Дадли расхохотался, но тут из кустов на дорожку выползла огромная змея. Дадли переменился в лице и оказался на дереве быстрее, чем я успел сказать: «Привет-ссс».
