А потом в Мунго поступила Молли Уизли с младшим ребёнком — маленькой Джинни. Обе были в тяжёлом состоянии, диагноз целителей гласил «драконья оспа». И больше медиведьма ничего не помнила до самой её выписки и собственного выхода в отставку на следующий день.
Когда бывшая медиведьма закончила рассказ, я не мог понять, какие чувства испытываю к этой женщине — жалость или отвращение. Северус с Регулусом переглянулись, и Северус сказал:
— Мисс Джонс, Вы ведь понимаете, что этого недостаточно?
— Я рассказала всё, что помню, — вздохнула женщина.
— Вы должны согласиться на легилименцию, — мрачно сказал Северус.
— Мы вознаградим Вас за неудобства, — быстро добавил Рег, и эта фраза была решающей.
— Надеюсь, ваше предложение останется в силе, если у вас ничего не получится, — отозвалась мисс Джонс, по-крысиному блеснув глазками.
— Сто галеонов, — ответил Регулус.
— Сто пятьдесят, и вы сотрёте мне воспоминания о вашем визите, — отрезала мисс Джонс. — Я в безопасности, пока ничего не помню.
Нет, она всё-таки больше отвращения вызывает…
— Хорошо, — ответил Регулус. — Но у Вас появятся ложные воспоминания о визите к целителям в Шотландию.
— Пусть, — бестрепетно согласилась бывшая медиведьма.
— Расслабьтесь, мисс Джонс, — холодно сказал Северус, и, склонившись над сидящей в кресле женщиной, произнёс:
— Легилименс!
*Вальпурга имеет в виду французского поэта XIX века Артюра Рембо.
**Гарька иронизирует, вспоминая текст песни «Рвать ткань» группы «Наутилус Помпилиус».
====== Глава восемьдесят четвёртая. В которой герой в очередной раз демонстрирует собственную героичность ======
— Расслабьтесь, мисс Джонс, — холодно сказал Северус и, склонившись над сидящей в кресле женщиной, произнёс:
— Легилименс!
Женщина тихонько охнула и замерла, глядя в глаза Северусу. Какое-то время в комнате царила такая тишина, что было бы слышно даже случайную муху. Другое дело, что местные эльфы под чутким руководством Кричера Второго поддерживали на Гриммо такой порядок, что случайная муха была бы для них личным оскорблением.
Время текло так медленно, что прошёл, казалось, целый час, прежде чем Северус оторвал свой взгляд от глаз мисс Джонс и взмахнул рукой. Женщина обмякла в кресле, и Регулус обеспокоенно спросил:
— С ней всё в порядке?
— С ней — да, — ответил Северус. — Кричер, нюхательную соль и обезболивающее зелье!
Появившийся домовик принёс и то, и другое, но тут мисс Джонс, не приходя в сознание, задрожала мелкой дрожью и изо рта её пошла пена, как при эпилептическом припадке.
— Сев, что с ней? — забеспокоился Регулус. — Это что, откат за нарушенную клятву?
— Не было никакой клятвы! — рявкнул в ответ Снейп. — Был Обливиэйт, причём не очень качественный, так что кое-какое дерьмо я успел вытащить! Но это не могло привести к таким последствиям, просто не могло!
— Что делать, Сев? — перепугался Регулус. — Она умрёт?
— Нужно вызвать Сметвика, — отозвался Северус, пытавшийся удержать мисс Джонс, чтобы она ничего себе не поранила, — я не понимаю, что с ней!
«Гарри, похоже, это по твоей части! — прорезался Томми. — Не тормози!»
Каюсь, я сначала именно что стормозил, но потом в голове зазвучал голос Крика Ястреба:
«Маленький брат, ты должен знать, что за Гранью существуют духи злокозненные, которых можно заставить служить себе. Можно напустить этого духа на врага своего, и он будет постепенно, медленно, капля за каплей, уничтожать его память, разум и мысли. Можно подчинить врага себе, вытащить наружу все его низменные желания и играть на них… И тот, в кого вселился дух из-за Грани, будет слугой преданным и покорным, думая, что действует себе во благо. Могут пройти годы, прежде чем дух уничтожит врага твоего совсем, и никто не поймёт, что разум врага покинул его не от естественных причин… Однако никогда, никогда не делай подобного, ибо плата, которую взимают духи злокозненные может превысить все мыслимые пределы. Но ты можешь спасти того, кого терзает подобный дух. Для этого призови своего внутреннего зверя и заставь его сразиться с ним. Помни, что изгоняя духа злокозненного ты возвращаешь его тому, кто послал его и он тут же потребует плату, разозлённый неудачей. Знак платы проступит на лице пославшего, и так ты узнаешь злоумышленника, которого должно покарать, ибо никто не должен призывать духов из-за Грани пожирать души людские и лишать их посмертия, сие грех непрощаемый…»
— Стойте, — крикнул я, — Сметвик тут не поможет, это не откат! Это дух из-за Грани!
Регулус и Северус посмотрели на меня с недоумением, но мне некогда было ничего объяснять, ибо мисс Джонс было уже совсем худо. Я торопливо перекинулся в рысёнка и призвал особое зрение. Точно, голова мисс Джонс была опутана чёрной дымкой, состоящей, казалось, из одних шевелящихся щупалец. К счастью, Крик Ястреба научил меня, как бороться с этой пакостью.
Я сосредоточился… и отделился от рысиного тела серебристым облачком. Рысиная тушка рухнула на пол, Северус и Регулус вскрикнули, увидев, что творится, но я сердито оскалил клыки: не мешайте, мол!
Я знал, что делать — стоит перекусить одно из «щупалец» и дух потеряет привязку к этому телу и отправится обратно к тому, кто его наслал на несчастную. Сейчас, сейчас…
Ошарашенные Регулус и Северус увидели, как облачко, которое тоже имело форму рыси, но серебристой, призрачной, подплыло к мисс Джонс и окутало её голову. Потом раздался жутковатый нелюдской вой, заставивший мужчин схватиться за палочки, но продолжалось это доли секунды, потом облачко слегка потускнело, вновь приняло очертания рысёнка, подлетело к неподвижно лежащей рысиной тушке, втянулось внутрь, а потом рысёнок открыл глаза и чихнул.
Ещё миг — и перед ошеломлёнными мужчинами появился Гарри, который сонно открыл один глаз и пробормотал:
— С ней всё в порядке будет. Спать хочу.
После этого мальчик вырубился, а мисс Джонс открыла глаза и удивлённо спросила:
— Кто вы, молодые люди? Как я здесь оказалась?
Регулус только за голову схватился. Денёк определённо переставал быть томным.
Проснулся я от ворчания Северуса, который вполне в духе Ужаса Подземелий описывал мои привычки и умственные способности. М-даа, если бы всё было так печально, то пресловутая школа святого Брутуса не приняла бы меня к себе ни за какие коврижки, резонно опасаясь за моральную чистоту уже обучающихся в ней малолетних подонков общества. Боюсь, что меня не принял бы к себе даже Нурменгард из опасения, что я научу плохому Гриндевальда.
Впрочем, меня северусовым ворчанием было не пронять. Я приоткрыл один глаз и пробормотал:
— Я тоже люблю тебя, Северус. Не сердись.
— Не сердиссссь! — зашипел Северус. — Это кто мне тут предлагает не сердиться? Глупый, безответственный, вообразивший себя Мерлином мальчишка, в очередной раз чуть не угробивший себя! О себе не думаешшшь, так хоть о крёстном подумай! Если с тобой что-нибудь случится — это его просто убьёт! Понимаешшь?
Причём, шипя эти ядовитые слова, он мягко помогал мне усесться, подсовывал подушку под спину и совал в руки кубок с зельем.
— Модифицированное укрепляющее по моему собственному рецепту! И попробуй только не выпить всё до капельки!
Я опасливо принюхался. С разозлённого Северуса сталось бы сварить ещё более жуткую гадость, чем обычное укрепляющее, а его ни с чем не сравнимый вкус заставлял вздрагивать любого. Но нет — пахло неожиданно приятно — мёдом и чуть-чуть корицей.
— Северус, а ты уверен, что это не глинтвейн? — невинно спросил я.
— Ссссшшшшш, — прошипел в ответ этот носатый фанатик зелий, явно намеревавшийся меня придушить на месте, но потом взял себя в руки и ответил:
— Модифицированное укрепляющее. Детская версия. Уже запатентовал. Детские целители Мунго в восторге.
— Ну, если так… — улыбнулся я и сделал глоток.
К мёду и корице добавился вкус лимона и небольшая капелька мяты. В целом очень вкусно — не кисло, не горько, не приторно. Действительно приятно пить и сил сразу прибывает. Кстати, удивительно, но с заключением брака вкус зелий Северуса сильно улучшился. Неужели счастье в личной жизни на это влияет? Хотя, если вспомнить канонного Северуса — сколько у него было того счастья? А здесь всё совсем по-другому, и я этому рад.
