— А давай мы Римусу поможем… Гарри, мы волшебники или кто?
Мне оставалось только согласиться, и мы осторожно высунулись из-под кровати. Волки уже перестали вертеться по комнате огромным рычащим и скулящим меховым клубком, и нехорошие предчувствия Конни, похоже, оправдывались. Огромный буро-седой волк прижал Римуса к полу и грозил страшенными клыками, добираясь до горла, Римус не сдавался, но чувствовалось, что его противник всё-таки сильнее.
— Короче — так, — прошептал я Конни, — я — «Инкарцеро», ты — «Вингардиум Левиоса»!
— А что левитировать? — поинтересовался Конни.
— Вон ту вазу, шмякни его по башке, только в Римуса не попади! — отозвался я.
Конни кивнул, и мы одновременно выкрикнули заклятья. Вот только я не учёл, что местный креативный дизайнер оснастил номер сразу двумя вазами — обычной (она стояла на подоконнике, точнее, Римус её туда переставил с журнального столика перед эпичной битвой подушками) и напольной, которая стояла в углу под тем самым подоконником. Ваза была мне по грудь и из неё торчали сухие крашеные стебли какого-то растения, напоминавшего ковыль. Вот именно на неё и нацелился Конни.
— Инкарцеро!
— Вингардиум Левиоса! — прозвучало одновременно.
Верёвки послушно опутали тело Римусова противника, довершила же эту феерию огромная напольная ваза, которая взмыла от заклятья Конни под потолок и шмякнула Римусова противника по темечку.
Ваза треснула, а оборотень обмяк, по серо-бурой шерсти потекла кровь. Римус торопливо выбрался из-под туши, и скоро мы все трое наблюдали чудную картину — тело огромного связанного волка словно потекло, размазалось, миг — и перед нами лежит связанный человек в кожаной куртке, что характерно, его облик был не похож на первоначальный облик визитёра. Он стал старше, массивнее, на лице проступили ещё шрамы. Оборотное? Или этот оборотень умеет и человеческий облик изменять?
— Ой, — всхлипнул Конни. — я его убил?
Римус брезгливо фыркнул, наклонился и прижал два пальца к шее лежащего мужчины.
— Даже не надейся, — сказал он. — Просто вырубил. У Сивого всегда была крепкая голова… и минимум мозгов. Оклемается.
— Между прочим, — неожиданно простонал лежащий, — я всё слышу.
— Ой, — отпрыгнул назад Конни. — Он живой!
— Предлагаешь добить? — ехидно спросил я. — Ваза ещё не до конца раскололась, так что можно попробовать. Римус, я так понимаю, что это печально известный в Англии Фенрир Грейбек по прозвищу Сивый?
— Он самый, Гарри, — не менее ехидно отозвался Римус. — Кстати, идея насчёт вазы неплохая…
— Дети — зло… — простонал с пола связанный Грейбек. — В первые годы они милые и пушистые щеночки, а потом вазами кидаться начинают… Нет, если бы не настоятельная просьба лорда Малфоя, меня бы здесь и близко не было…
— Полагаю, просьба была подкреплена большим количеством полновесных галлеонов и ты просто не смог отказаться… — голос Римуса градуса ехидства не терял.
— Всё на благо Стаи, — воздел очи горе Грейбек, — сам знаешь — овёс нынче дорог.
Ого… Это он случайно сейчас русскую классику процитировал? Да и не особо он похож на ту злобную агрессивную тварь, что в книгах, а особенно в фильмах. Шрамов, правда, многовато, но ведь и жизнь у английских оборотней — не сахар… И вообще — грамотный, классику, вон, знает. Хотя, может, у Долохова нахватался?
— Ой! — радостно воскликнул Конни. — Так вас папочка прислал!
— А я о чём? — тоскливо вздохнул Сивый. — Зашёл культурно, постучал, спросил вежливо… Вижу — старый знакомый, что сто лет назад пропал. Я обрадовался, а вы… Один оборачивается и в драку лезет, другие заклятьями приголубливают… И главное — вазой по башке… Нет, чтоб чем-нибудь приличным, меня же вся Стая засмеёт…
Сказано это было таким проникновенным и несчастным тоном, что хороший мальчик Конни тут же устыдился, опустил глаза и покраснел, да и мне тоже стало немного стыдно за «Инкарцеро». Но Римуса не так легко было сбить с намеченного курса.
— Чем докажешь, Сивый, что тебя Люциус прислал? — холодно поинтересовался он.
— Во внутреннем кармане куртки — шкатулка, — со вздохом отозвался оборотень, поняв, что не собираются прямо сразу развязывать, сочувствовать и оказывать первую помощь, — достань её и открой.
— Вот ещё, — отрезал Римус. — Я её в руки возьму, а меня как приложит каким-нибудь проклятьем… тёмным… фамильным… Нет уж, Сивый, ищи дураков в другом месте.
— Так развяжите меня! — возмутился Грейбек. — Я сам её достану и открою!
— Только под Непреложный Обет, — вмешался я, видя, что ситуация грозит стать патовой.
Грейбек вздохнул, но Непреложный Обет не причинять никому из нас вреда дал как миленький, после чего Римус скомандовал:
— Фините Инкантатем! — отменяя моё Инкарцеро. Верёвки никуда не делись, и Римус со вздохом сказал:
— Давай ты, Гарри. Ты же Инкарцеро накладывал.
— Ага, — проворчал Грейбек, — это, я так понимаю, сам пропавший Герой Магического Мира, из-за которого леди Вальпурга всю Англию на уши поставила? Силён, ничего не скажешь. Не удивляюсь, что наш бедный Лорд пал, связавшись с этим маленьким чудовищем.
— Гарри Джеймс Поттер, с Вашего позволения, — вежливо ответил я. — Фините Инкантатем! А о Ваших политических пристрастиях мы поговорим позже. Может быть.
Верёвки послушно исчезли, и Грейбек, кряхтя, поднялся с пола, притронулся к затылку и поморщился. Кровь уже не текла, но запеклась колтуном в серо-седых волосах.
— Сядьте, мистер Грейбек, — вежливо сказал я. — Мы с Конни сейчас вас полечим.
Фенрир недоверчиво на нас покосился янтарным глазом, но послушался. Мне показалось, или он нас с Конни опасаться начал? Это он зря, мы хорошие дети, воспитанные…
Мы с Конни невербально залечили небольшую рану на макушке оборотня. И впрямь, крепкая у него голова, ваза-то здоровенная. Хорошо, хоть не керамическая, а пластмассовая, иначе точно пришлось бы некромантию применять. Так вот, рану мы залечили, а потом Конни от щедрости души наложил очищающие чары. Ой, лучше бы он этого не делал… Волосы-то конечно, очистились, но сами собой уложились в шикарный ирокез, отчего Сивый стал напоминать престарелого панка на пенсии. Кожаная куртка с шипами органично дополняла этот несветлый образ.
Римус, узрев результат наших стараний, неприлично заржал, Грейбек — после того, как рассмотрел себя в зеркале — взвыл, но отменить ирокез никому из нас не удалось, так что придётся с ним Сивому щеголять долго… Детская магия — она такая.
— Одни проблемы от этих Малфоев, — проворчал Грейбек. — Хорошо, хоть этот — маленький пока. Хотя… два Малфоя в Хогвартсе… Бедный декан Снейп.
— Ну, не рычи, Сивый, — вздохнул Римус. — Переволновался ребёнок. Он же тебе помочь хотел. Кстати, что там со шкатулкой? И какого чёрта тебя сюда принесло?
— Вообще-то, — вздохнул Грейбек, — я уже три месяца тут болтаюсь как… цветок в проруби. Лорд Малфой, как ты сам понимаешь, просто с ума сходит, с тех пор, как его младшенький пропал. Я — один из тех, кого он посвятил в тайну существования Канопуса и отправил на поиски. Зелье поиска не помогало, хотя его сам Снейп варил, но гобелен не показывал, что пацан мёртв.
— То есть, — уточнил Римус, — ты тут уже три месяца. И прибыл не порталом.
— Окстись, Римус, кто ж оборотню оформит международный портал? Самолётом маггловским, тьфу, противная вонючая колымага! Никогда не понимал любви магов к полётам, но быстрый способ перемещения… для магглов. Лорд Малфой, конечно, мог бы и портал организовать, но он не хотел лишнее внимание привлекать к поискам младшего сына, поскольку почти вся магическая Британия уверена, что сын у него один и в добром здравии. Боится, что хуже будет, и, судя по всему, не зря боится. Мы и о младшеньком-то узнали только под такой Непреложный Обет, что если кому несведущему проболтаемся — на месте испепелит. А про пропажу Гарри Поттера я узнал чисто случайно, но даже и подумать не мог, что вас всех троих обнаружу… словно все яички в одной корзинке.
