Я этой жизни никогда не увижу, как и все, кто живет в Чикаго.

Война уничтожила все. Есть ли жизнь дальше Чикаго? Что там за сухим рваным горизонтом? Неужели вся земля умерла? Я в это никогда не верила. В школе об этом не говорили. А взрослые лишь травили байки.

Мы подъезжаем к назначенному месту. Я командую приготовиться. Группа знает, что при появлении изгоев, команды буду отдавать не я. Это будет делать Джон, который выполнял эту работу, при прошлом командире. Он будет всегда рядом со мной. Передавая ему команды знаками, он будет озвучивать их. Так положено для защиты командира, пока обстановка не будет проверена.

Мы выходим из машин, нам на встречу идут несколько женщин с детьми на руках. Все грязные, кто-то босой, разорванные тряпки едва ли скрывают плечи и ноги.

«Как можно вообще рожать в таких условиях»

Помню, как Тери рассказывал, что некоторые изгои специально рожают детей, для дальнейшего употребления.

Вспоминаю его слова, смотрю на детей у них в руках, кривлю рот в отвращении.

Вход в метро находится рядом с домом разрушенным до основания. Встав полукругом, занимаю позицию с самого края, двигаемся вперед. Оружие наготове.

У входа разбит лагерь. Четверо мужчин жарят что-то похожее на крыс, еще двое сидят чуть дальше.

Пахнет горелой резиной и паленой кожей. Едкий запах режет глаза.

Я смотрю на них очень внимательно, анализируя обстановку. Замечая любую деталь, любой подозрительный предмет.

- Наблюдать за этими тварями, - указывает Джон группе. Пока мы подходим к входу в метро.

Четверо из нашей команды взяли на прицел изгоев.

Я замечаю, что мужчины уж слишком широки в плечах, для жизни на улице. Меня нервирует то, что они сидят. Я не вижу их ног. Не могу понять в обуви они или нет. Все скрыто тряпками, которые явно не по размеру и под подолом которых может скрываться что угодно. Джон и один из сидящих на земле мужчин следят за моим взглядом, лицо изгоя едва ли видно из под капюшона. Я перевожу взгляд на Джона и обратно на изгоя.

- Встать, - понял мою команду Джон, и озвучил ее.

Четверо изгоев смотрят на Джона, не шевелясь. Джон стреляет в воздух. Замечаю, что женщины даже не вскрикнули от выстрела. Только плотнее прижали детей к груди, не сводя с нас глаз.

- Встать, я сказал! - наводит на них пистолет.

Пока они мешкаются, я замечаю, что вход в метро разрыт.

- Командир, здесь есть проход, - отчитываюсь самой себе. Но для всех я говорю Джону.

Поворачиваюсь и замечаю, что четверо уже поднялись. Опускаю взгляд вниз, на ногах у всех стертые до дыр кроссовки. Вижу, что один из них уж очень большой под балахоном, в котором он одет.

Он смотрит на меня, не сводя глаз. Щурится. Слишком он уверен в себе. Не боится.

Это настораживает.

Джон оборачивается, чтобы посмотреть на вход в метро. Мажет взглядом по мне, замечает мой кулак, с двумя пальцами, немного торчащими из него.

- Вы остаетесь здесь, - командует он всем, кто держит на мушке изгоев. - Все остальные за мной. Шелохнутся - стреляйте.

Как только я опять переношу взгляд на подозрительного изгоя, вижу его глаза вцепившиеся в мой кулак.

«Нет. Не может быть, чтобы он что-то знал»

Секретные знаки даже большинство бесстрашных не знают, не считая всех участников, работающих за стеной в отрядах разведки.

- На колени. - командует Джон, смотря на меня, как я держу взгляд на этом подозрительном изгое.

Он медленно встает на колени. Я вижу улыбку на его перепачканном лице.

Женщины, которые были с детьми садятся на землю следом за ним. Без приказа. Просто повторяя его действия. Дети на их руках хнычут.

Хочется застрелить его. И не отвлекаться на этого изгоя. Но беру себя в руки, вспоминая про маленьких детей. Невольно переношу себя на то дерево и мертвого изгоя, который часто посещал меня во снах. Не нужно им такое видеть.

- Мина, Люк, вы первые, я за вами, - говорит Джон, указывая на вход в метро.

Включаю фонарь на груди, который освещает метра три вперед и вхожу в разрытый проход. Пахнет сыростью. Теплый воздух бьет в лицо. Вижу перед собой лестницу, которая ведет вниз.

«Его улыбка…»

Вот черт! Как я сразу не обратила внимание на ровный, белый ряд зубов, контрастирующий на фоне грязного лица.

Это засада…

Оборачиваюсь, чтобы отдать приказ, вижу, как Люк заносит ногу, раздается взрыв.

Звон в голове глушит все звуки, саднит уши. Я ощущаю грудью, как меня придавило что-то. Пытаюсь поднять голову, но сильная боль пронзает шею. Слышу выстрелы. Пытаюсь дотянутся до рации на бедре. Но балка, которая давит на меня, мешает это сделать.

- Джон? - молчание. - Люк? - молчание. - Чёрт. Твою мать!

Вытянув голову влево смотрю на вход. Вижу тела двоих.

Блять!

Пытаюсь протиснуться под тяжелой балкой. Не выходит. Чем сильнее я двигаюсь, тем сильнее она намертво приклеивает меня к полу. Вижу свет впереди, кто-то переступает тело Джона.

Пытаюсь дотянуться до пистолета, который выпал из рук. Но он встает мне на ладонь, прижимая еще сильнее к мелким острым камушкам на земле.

Он нагибается ко мне отбрасывая пистолет в сторону.

- Значит, Мина? Командир отряда. Тебя-то я и искал, - скалится он своей белоснежной улыбкой, занося кулак ударяет меня.

Темнота.

========== 2 ==========

Сдавленный стон и тихие вздохи. Я сижу в луже крови, передо мной стоят трое изгоев.

Нет!

Опускаю взгляд, замечаю лежащую женщину, накрытую подолом оранжевого платья.

Мама…

Отвратительный смех сопровождает грязных ублюдков, которые подходят ко мне. Запах отходов и мочи шилом врезаются в нос. Пытаюсь бежать, но я будто в воде. Все мои движения плавные, слабые. Смех сзади приближается. Я начинаю кричать.

Ледяная вода вырывает меня из липкого сна, который оставляет после себя отвратительное послевкусие.

- Наконец-то, я думал ты сдохла уже.

Поднимаю глаза. Передо мной стоит незнакомый мужчина, в одежде не принадлежащей ни к одной фракции. Но и не к изгоям.

Заметив мой заинтересованный взгляд он скалится в улыбке, которую я узнаю.

Это он…

Тот изгой…

- Но.. - не успеваю договорить, как он наотмашь бьет меня по лицу.

Я пытаюсь защититься, но мои руки в путах, я привязана к стулу. Пытаюсь восстановить свое сбивчивое дыхание. Оглядываюсь вокруг. Я в темной комнате. Пахнет сыростью. Только фонарь на полу освещает помещение.

- Вопросы буду задавать я, - голос с хрипотцой режет слух.

Я плюю ему в ноги.

- Пошел ты на… - меня заглушает сильный удар в живот, молниеносный выбивающий весь воздух из легких, заставляя меня согнуться.

Его обувь…

Пока хватаю ртом воздух, замечаю, что он обут уже в ботинки. Они новые, слегка запыленные, вспоминаю: он был в дырявых кроссовках…

- Что ты знаешь о Лидерах Бесстрашия? - вопрос заставляет мое сердце усиленно стучать.

- Можешь меня сразу убить, я ничего не знаю. - шиплю через саднящую боль в животе.

- О нет, я так делать не люблю, - мужчина нагибается ко мне совсем близко, я чувствую, что он пахнет сигаретами и мылом. - Я выбью из тебя все соки, командир.

Как он мог догадаться?

- У тебя возникает вопрос откуда я знаю? - угадывает мои мысли. - О-о, не терзай себя мыслями. Я знаю все ваши секретные связки «ключей».

Что?

- Ты не бывший Бесстрашны… - меня опять прерывает удар, теперь уже в челюсть.

Мои зубы клацают друг об друга, прикусывая до крови язык. Металлический привкус тут же врывается в мой рот. Скула пульсирующе ноет. Мое бешенство на грани страха, адреналин в крови прибавляет смелости. Я скапливаю кровь во рту и плюю ему на ботинки, которые мне не дают покоя.

Его смех сокрушает стены, гулко застревая в ушах.

- Давай, - он садится передо мной на корточки. - посмотрим, как будет держаться другая? Из твоей команды, командир? Я пожалею твой, пока еще целый рот, чтобы ты могла мне все рассказать. - его ровная улыбка растягивается в оскале.