Я в восторге.
Это чертова машина времени!
Я иду мимо карманов магазинов, многие из них разбиты, некоторые закрыты железными дверьми. Под ногами валяется мелочь, железные крышки от бутылок. Пока рассматриваю все, что лежит на полу, вижу краем глаза, что я подошла к карману, который был «цел»
Детский мир.
Смотрю через уцелевшее, каким-то чудом стекло внутрь магазина. Замечаю коляски, игрушки, стеллажи с детскими вещами. И мое внимание приковывает цветная очень знакомая деталь. Разноцветные носки. Точно такие же, как я носила недавно.
Так, вот откуда они берут вещи!
Должно быть здесь еще есть магазины с одеждой, обувью, бельем и прочим…
Мои рассуждения прерывает то, что я не ожидала здесь увидеть, когда развернулась.
Музыкальный магазин.
Только вот в нем, были разбиты витрины, от чего взгляду открывалась стена с висящими на ней инструментами. Гитары, электрогитары, скрипки.
Ноги сами несут в этот магазин.
Заношу ногу и под ботинками хрустит разбитая витрина.
Меня встречает пианино, полностью покрытое пылью. Его цвет невозможно определить. Что-то на уровне между черным и белым. Провожу по гладкой поверхности пальцем.
Черный.
Во время войны не до музыки…
Наверное поэтому в магазине почти весь ассортимент был в наличии.
Подхожу к гитаре, что висит на стене.
Вспоминаю, время, как мама учила меня играть. Как мы вечерами сидели у огня и я наблюдала за ее пальцами, как она перебирала струны. Затем учила меня. Мы пели песни. Я была так счастлива…
Интересно, забыла ли я, как играть?
Аккуратно снимаю гитару со стены. Провожу рукой по струнам. Они приятно встречают кожу, натягиваясь под пальцами. Нужно настроить ее.
Здесь темно…
Выхожу обратно в коридор и направляюсь к входу в здание. Напротив стоит круглая скамейка. Усаживаюсь поудобней и принимаюсь за струны.
Руки помнят…
Не знаю, сколько времени я просидела на этой скамейке, играя на гитаре. Вспоминая мотивы старых детских песен. Наверное больше часа.
Я совершенно забыла про изгоя, который так и не появлялся, забыла про все дерьмо свалившееся на меня.
Напеваю под нос песню, я переношу себя в детство. Вспоминаю маму, ее смех, пытаюсь вспомнить голос. Не замечаю, как щеки становятся мокрыми.
Я плачу.
- Я думал ты руками умеешь только члены Лидеров ублажать!
Его холодный голос выкинул меня из воспоминаний в реальность. Передо мной стоял изгой, сложа руки на груди.
- Зачем мы были здесь? - спрашиваю, отвожу взгляд на гитару, чтобы он не видел проступивших слез.
- Шоппинг, - он смотрит сквозь меня. Я слежу за его взглядом и оборачиваюсь.
Тележка наполнена вещами. Видно обувь, какие-то тряпки, сковородки, даже игрушки.
Не удержавшись язвлю:
- Папочка ездил за покупками своим псам?
Даже мускул не дрыгнул на его лице. Он опускает руки и садится рядом со мной. Я не хочу смотреть на него. Но от чего-то мне так хочется наконец-то все узнать.
Я готова
Я хочу
- Расскажи мне все, - спрашиваю, даже не ожидая ответа.
- С чего начать? - в его голосе заметно раздражение.
Вдох.
Сжимаю в руках гитару.
- С самого начала…
========== 9 ==========
Он мне все рассказал. Я не перебивая слушала его, смотря в одну точку, на какой-то плакат перед собой. Слушала с неким желанием, чтобы все оказалось неправдой.
Чтобы неправдой оказалось то, что Эрудиция ставит опыты над людьми, Бесстрашие убивает изгоев, которые без пяти минут были бывшими фракционерами чьими-то братьями, сестрами, развлекая себя этим, оттачивая удары, насилуя перед смертью.
Искренность оказалась самой лживой фракцией из всех. Представители этой фракции врали своим людям о том, куда деваются люди после того, как их изгоняют оттуда за ложь.
Чикаго гнил давно.
Гнили все.
Закрывали глаза на все.
Дружелюбие и Отречение в страхе прогибались под всех. Под сильных.
Отвращение. Вот что я сейчас чувствую. Человек, который сидит рядом со мной мой враг.
И я разделяю его позицию.
Мне будто открыли глаза на все.
На всю желчь, на весь гной, который лопнул.
- И для чего я вам?
- Ты должна называть имена Лидеров. Мы их ликвидируем. Бесстрашие сейчас является самой главной проблемой. Там сила, оружие, власть. Убив Лидеров, мы внедрим вирусное видео по всему Чикаго и откроем глаза всем тем, кто боялся, а дальше, люди, которые держали с нами связь начнут делать свою работу. Старая власть будет свергнута. Фракций больше не будет, - его голос с хрипотцой внушал уверенность в его же слова.
- Вирусное видео?
- Ты уже видела его. После того, как лидеры падут, нужно будет записать видео обращение. Оно будет транслироваться на всей территории Чикаго.
Щелчок зажигалки. Он опять закурил.
- Доступ к трансляциям проводят Эрудиты, - не знаю зачем говорю ему, он наверняка знает об этом.
- Это уже моя задача. Мы будем проводить операции параллельно с Тобиасом. Он устранит Лидеров, я уже буду в Эрудиции, после его сигнала, я обращусь к Чикаго и запущу видео.
Что делать мне?
- Моя задача только лишь сказать имена? - поворачиваю голову и вглядываюсь в его лицо. Он щурится, кивает. - А если я не знаю имен? С чего вы взяли, что я должна их знать? Можешь сразу меня убить, я не располагаю такой информацией.
Что я творю?
Внутри разливается горькая ложь, молюсь всем богам, в которых не верила, чтобы он не понял мою ложь.
Ставки слишком высоки.
- Ты уже мертва…
Он отворачивает голову, делая последнюю затяжку и встает с места, идёт к тележке и опять смотрю ему в спину. Я всегда буду сзади него…
Он поверил мне?
В одном изгой был точно прав. Я была уже мертва. После всей правды, что открылась мне. Я была мертва и безучастна всегда, сколько я себя помнила. Но теперь, я хочу жить, я хочу исправить все. Хочу помочь.
Смеюсь про себя, еще несколько дней назад я ненавидела изгоев и презирала их. Для меня они были омерзительным отребьем. Как же повернулась жизнь с ног на голову, когда мне в зоне врага комфортнее, чем дома…
Дом…
Макс…
Отвратительное чувство досады жжет меня всю. Я уже не мотаюсь из стороны в сторону, но я четко знаю, чего я хочу.
Еще около двадцати минут мы разгружали тележку в машину. Детские вещи, посуда, одежда. Я поняла, что все люди на стадионе аккуратно носили все вещи, были дыры, но они их зашивали, пока они совсем не стирались до дыр. Ведь ресурсы были, здесь, в этом торговом центре, но они были не бесконечны. До меня дошло, что они брали по чуть-чуть, потому что не знают до сих пор: удастся план или нет. Объединятся фракции или же они примут поражение.
От этого стало тошно.
Обратный путь мы провели почти молча. Только под конец, я решила задать вопрос:
- Как вы будете искать Лидеров? Я смогу помочь…
Жду ответа. Секунды медленно ползут, от чего становится только хуже. Изгой молчит.
- Я могу поговорить с отцом. Я могу выяснить кто Лидеры.
Хоть бы ты поверил в мою ложь…
Каким бы не был Макс, я должна его спасти, как когда-то он спас меня. Конечно, я знаю все пять имен.
Черт возьми, я одна из них!
Но я не желаю смерти отцу…
Прошу! Поверь в мою ложь…
- Как?
Вот такое короткое слово, принесло мне столько надежды и я, как в бреду начинаю выкладывать свой план:
- Вы должны отпустить меня в Бесстрашие, - он ухмыльнулся на мое предложение, но не перебил и я продолжила. - Можете выкинуть меня у стены, я притворюсь, что мою память отшибло, пока меня пытали, когда я была в заложниках у тебя. - на последнем слове я посмотрела на него. Все та же неприступная рожа. Без эмоций и чувств.
- Ты ебанулась? В Эрудиции сразу узнают, что это ложь.
- Да, но за это время, я могу поговорить с отцом и в конце концов смогу узнать всё даже не спрашивая его.
Вдох
Выдох
Поверь мне…
Нужно надавить на самое главное..
