Гостиная была огромная, поэтому кондиционер работал на всю, чтобы создать комфортные условия для всех находящихся в помещении. Поэтому в такую жару ее посещали очень редко, используя только для вот таких, очень важных переговоров, о которых узнать не должен никто.
Мужчина с типичной яркой южной внешностью, отличаясь только полным отсутствием бороды от своих собратьев, встал из глубокого удобного кресла, подошёл к окну и раздвинул планки плотных жалюзи. На улице, изнывая от жары, прогуливались охранники. Однако жалеть их было не в правилах этого человека. Это была разменная монета для него во всех его планах.
Гость сидел в глубоком удобном кресле, обтянутым по случаю жары белым льняным чехлом, потягивая шикарный дорогой коньяк выдержкой около десяти лет. Торопиться ему никуда не хотелось — на улице очень жарко, а в салоне его автомобиля, припаркованного на открытом пространстве двора, можно было изжариться. Хозяин тоже не спешил торопиться. Сейчас от гостя оставалось только спокойно ждать. Он не хотел торопиться — никогда не знаешь, что приготовила затейница-судьба, и что от неё придётся ждать в этот момент, какие встречи она подкинет за углом. А некоторых встреч стоит опасаться очень сильно.
— Послушай, ведь то, что мы решили реализовать, это будет грандиозное светопреставление. И ты сам понимаешь, что для того, чтобы все прошло предельно гладко, кто-то должен быть на месте. Я считаю, что лучше тебя, Саид, с этим делом не справится никто. Да и мое доверие ты заслужил больше, чем кто-либо ещё другой.
— Вряд ли я могу рассчитывать на хороший приём там, — пожал плечами Саид. — Не спорю, возможно, что внешне я и более привычен к их взглядам, но вот по менталитету их я останусь им чуждым, пришельцем, который приехал из чужих краев.
— А кто говорит, что это представление начнётся в настоящий момент? — хозяин усмехнулся, беря со стола свой бокал с коньяком. — Ещё не одну зиму придётся пережить, чтобы начало было положено. И ждать мы будем с началом того момента, когда ты станешь для них своим. Только так у нас появится хорошая почва под ногами. Имя там у тебя будет другое, все документы уже подготовлены. Контакты стартовые мы тоже тебе подготовили. Остаётся только приехать, чтобы начать все готовить. И работать.
— Мне нужно уже ехать сейчас? Я готов выехать хоть сегодня, — гость поднялся из кресла, демонстрируя всем своим видом, что готов выполнять все отданные поручения. — Мне ведь надо начать работать уже сейчас, чтобы все, что мы задумали, получилось?
— Ты еще успеешь, поверь мне, — хозяин отхлебнул коньяка, а потом поморщился — не нравилось ему это заморское пойло, хотя это был сейчас признак пребывания в высшем обществе. — Я для тебя еще одно поручение приготовил, которое надо бы выполнить как можно быстрее. Я опасаюсь, что если оно не будет выполнено, мы не сможем добиться ничего от того, что мы задумали. Только я не могу сказать, сколько времени придется уделить на выполнение этого поручения! — вся речь хозяина была произнесена с пылом, жаром, словно он сам верил в то, что говорил. Он произносил эту речь, а сам украдкой разглядывал своего гостя. Ему надо было в очередной раз проверить этого человека, возникшего в его жизни неизвестно откуда. Проверял, хотя был уверен в нем, но что-то все равно заставляло иногда сомневаться в поведении этого человека, в его исполнительности. А вдруг что-то увидеть удастся в поведении, что сможет реализовать его сомнения. — Ты знаешь ведь Ахмеда Салимова?
— Разумеется, — кивнул Саид. — Давно за ним приглядываю.
— У меня сомнения по поводу него, — хозяин смотрел в одну точку, словно о чем-то размышляя. — Я боюсь, как бы он не подвел нас во время нашего мероприятия.
— У меня тоже есть сомнения по поводу его поведения, — кивнул гость. — Но я не знаю, стоит ли сейчас его выводить из игры. Пока нет причин ему не доверять. Видимых причин нет, поэтому пока, я считаю, Уважаемый, что за ним нужно просто присмотреть. Даже если мы его признаем лишним звеном, вывести это звено из игры мы сможем в любой момент времени. И найти замену, пусть и одноразовую, мы тоже ей сможем.
— Четыре года, которые мы отвели на это предприятие, только кажутся большим сроком, — хозяин встал из кресла и опять закружил по комнате, изредка бросая взгляды на своего гостя. — Они пролетят очень быстро! Настолько быстро, что ты даже не успеешь оглянуться. Но в то же время срок очень большой, поэтому для тебя это достаточно сложное предприятие будет. Тем более, что это твое первое такое предприятие на твоем веку. Сейчас я даю тебе только базовую информацию, которую тебе надо будет анализировать. И принимать решения по ходу всего мероприятия следует самому. За это время ни одной встречи у нас с тобой не будет. Только в тот момент, когда мы придем к концу всего процесса, когда будет заключительный акт, будет осуществлен общий сбор всех моих друзей.
— Те дела, которые мы вершим, святые, — гость усмехнулся, — а каждые такие дела жертв требуют в обязательном порядке.
— Вне зависимости от обстоятельств я постараюсь тебе помочь по мере своих сил. Оставить тебя мне не позволит Аллах, ибо только он знает, чего ждать от нашей жизни. И на твои плечи ложатся такие дела и столько их, что только Всевышний знает, удастся ли тебе с ними справиться в полном объеме!
— Вы это говорите, не являясь мусульманином, хотя поддерживаете нас во всем, — гость покрутил бокал с коньяком и взглянул через его маслянистые стенки на хозяина дома.
— Ты прекрасно знаешь, что веру я принять не могу, но в душе я мусульманин. Причину, почему я не принимаю веру, ты знаешь прекрасно и всегда знал. Но оставить вас я не смогу никогда, — то ли опять это была пропаганда, то ли на самом деле хозяин верил в то, что делал и говорил.
— Я не сомневаюсь в ваших словах, — Саид улыбнулся, — то, как Вы, Уважаемый, тогда поступили по отношению ко мне, когда спасли мне жизнь, дают мне гораздо больше доказательств истинности Ваших слов!
Саид, сидевший сейчас напротив этого человека в дорогом костюме, смотрел на него и размышлял о том, кто же он — простой исполнитель, как и все остальные люди, с которыми ему приходилось работать в последнее время, или один из руководителей предприятия.
Все осуществляемые дела обсуждались именно с этим человеком, который вроде и был равным, но в то же время решал гораздо более важные вопросы, чем могли решить простые исполнители. Догадывался ли Саид, что перед ним один из высших руководителей всей их компании? И если догадывался, то как он относился к тому, что ему было позволено общаться с таким человеком, высшим по рангу по сравнению с самим Саидом?
Хозяин выстроенного в готическом стиле особняка мысленно улыбнулся — ему достаточно хорошо удавалось дурить всех окружающих, в том числе и этого молодого банкира. В банках гостя, Саида ибн Рушхара, хранилась немалая часть денег этого человека, которые использовались для проведения всех спектаклей и предприятий, как хозяин их любил называть. Официально это были благотворительные мероприятия, однако только узкий круг привлекаемых лиц понимал, что это за благотворительные мероприятия. Мдаааа, как же хорошо ему удается дурить этого молодого парня… Хорошо, что он так и думает, что это сын арабских эмигрантов, которые не обратили в ислам своего сына. Не надо ему ничего другого знать, потому что после того, как все закончится, ему придется покинуть эту землю.
Саид попрощался с хозяином особняка, вышел на площадь перед парадным входом, где был припаркован его автомобиль и задумался — хозяин дома считал его просто банкиром, на которого были возложены определенные обязанности. Причем не просто банкиром, а простачком-дурачком, как и все, кто его окружал. Пусть думает. И не надо ему знать, что Саид уже прожил в России два с половиной года. В это время он готовил почву для себя самого, чтобы не надеяться ни на кого, если кто-то из его руководителей или исполнителей вдруг допустит какую-то оплошность.
Большая игра наконец замаячила впереди. Но исход этой игры никто не мог определить. Или спектакля, как называл эту игру хозяин дома. Кстати, а почему игру? В прошлом есть что-то от театра?
