Она начала бы по привычке ходить из угла в угол, но Северус все ещё крепко держал её, так что оставалось только гневно стискивать в кулаках его мантию и возмущаться. Так было даже лучше.

— Он знает, он все прекрасно знает. Про крестражи, про всю эту нашу головную боль. Сволочь меркантильная.

— У Люциуса свой расчет.

— И это стоит того? Политическое влияние? Серьезно?

— Дамблдор для него такая же угроза, как и Лорд.

— Директор не будет вырезать старые семьи, чтобы интегрировать магов в маггловский мир.

— Но для него война не кончится с падением Лорда.

— А для кого она кончится? Мне иногда кажется, что я родилась на ней и уже никогда не увижу ничего кроме, я…

Северус снова поцеловал её, торопливо и жадно. Видимо, опять ждал, что сейчас она отзовет свое разрешение и все закончится. Моральный облик Малфоя его, очевидно, совсем не волновал. Она забыла, что ей нужен воздух, его дыхание тоже сбилось, и это каким-то невообразимым образом сделало Гермиону спокойнее и счастливее. Ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы было удобнее. Снейп притянул её, казалось, ещё ближе, но при этом целовать перестал. Она недовольно надулась.

— Тебя это, — он сделал акцент, — не тревожит?

— Для тревог у меня тоже есть список, отдельный. И ты снова даже не в пятерке лидеров.

— Не знаю, радоваться мне или оскорбляться, учитывая все то, что стоит между нами…

— Радоваться, конечно же. В кой-то веки это стало мостом, а не стеной.

— Мне казалось, что ты воспримешь мой интерес негативно, — его голос стал тише, хотя они и так шептались.

— Интерес, — она усмехнулась. — Может назовем вещи своими именами?

Границы, которые, как оказалось, были очень хрупкими, они уже нарушили, так зачем сейчас останавливаться?

— Я к тебе привязана, — Гермиона посмотрела ему в глаза, пусть хоть легилименцией проверяет искренность. — Неравнодушна. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности. Хочу прикасаться к тебе.

— Это тоже какие-то подпункты? — Северус улыбнулся.

— Конечно! Я недавно опять увлеклась классификацией, пытаюсь все же организовать свой разум. Выходит так себе, но я не сдаюсь. У меня же нет под рукой мастера-окклюмента, который мог бы дать мне основы и направить в нужную сторону.

— Взаимно, — он явно пропустил мимо ушей часть её речи. — Хотя на счет безопасности все же не соглашусь. С твоей склонностью попадать в неприятности, мне скорее приходится быть все время настороже.

Он говорил спокойно, но выглядел виноватым, видимо, из-за своего внезапного косноязычия. Признаваться в чувствах — не гадости говорить, почему-то дается гораздо тяжелее, но она не стала тащить из него нужные слова клещами.

Разрывать физический контакт было странно. Воздух вдруг стал густым, а всякое желание что-то обсуждать пропало. И все же они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по разным «комнатам». Когда она проснулась, Снейп уже спрятался в лаборатории. Гермиона не стала его дергать и решила сделать завтрак или что-то вроде того. На подоконнике ждала черная сипуха. Письмо было обходительным и совершенно расплывчатым по смыслу, её ответ был гораздо конкретнее.

*

— Полагаю, Северус не знает, что вы здесь, мисс Грейнджер? — Люциус не улыбался, но и не лучился высокомерием как обычно.

— Вы с ним привыкли секретничать, я тоже хочу в ваш маленький тайный клуб.

Они встретились в том же ресторане, но теперь тут было даже как-то менее пафосно и совсем пусто. Стол не был накрыт, и отужинать ей никто не предложил. Впрочем, без зельевара и шпиона под рукой она и сама не рискнула бы есть что-либо в присутствии Малфоя.

— Для членства нужен вступительный взнос. Что вы можете предложить? — кажется, он тонко отзеркалил шпильку в её адрес, но Гермиона не впечатлилась.

— Предлагаю вам перестать маяться ерундой и повысить нам всем шансы на выживание.

— С моими шансами все в порядке, мисс Грейнджер. Если вы испытываете какие-то трудности, рекомендую обратиться к Северусу, а не искать утешения в моем лице.

И все же на эту беспричинную встречу он пришел.

— Северус не всемогущ.

— А, по-моему, неплохо справляется.

— Не спорю, от общества Рабастана он избавил вас весьма ловко. Чем Лестрейндж вам так насолил?

— Не проявил ко мне должного уважения.

— Конечно, он же был в курсе всех ваших прошлых будущих неудач.

— И я не советую вам повторять его ошибки.

Уязвленная гордость во всей красе. Как давно они с Рабастаном на самом деле знали друг о друге? Были ли в сговоре, когда Лестрейндж вырезал Грейнджеров, убил Трелони? Или его излишняя самостоятельность и отрицание авторитета Малфоя как раз и стали причинами размолвки?

— Если бы я заранее знал, что Рабастан тоже переместился во времени, то убил бы его сразу, а не стал бы ждать выходок.

Она дернулась.

— Вы легилимент?

— Нет, — Люциус улыбнулся, широко и открыто, но все равно как-то издевательски. — Но понять, о чем вы думаете, мисс Грейнджер, не так уж и сложно.

— Вы раскрылись перед Лестрейнджем, унизились, чтобы узнать, где находится чаша и, тем самым, получили свой туз в рукаве, — честно говоря, ей тоже хотелось поразить его своей прозорливостью. — Снейп должен был устранить его, не привлекая лишнего внимания, а потом мы бы услышали какую-нибудь чудесную историю, как Трикси рассказала Цисси, куда перепрятала подарок Лорда по совету своего деверя.

— Ведь гоблинам совершенно нельзя доверять, — Малфой не повел и бровью. — Собственно, не считая поспешности принятых решений, ничего не изменилось.

— Вы меня хотите обмануть или себя? Все изменилось. Не только Рабастан пошел в разнос, но и сам Лорд. Сколько Орден протянет в этих условиях? Вчера мы победили, завтра проиграем. Не боитесь, что выполнять ваши планы станет некому?

— Прискорбно слышать, что вы так не уверены в силах своих товарищей.

— Это здравый смысл. Если даже вы с Северусом провернете всю эту аферу с Барти и не попадетесь, в чем я лично сильно сомневаюсь, то что? Думаете, отдадите нам чашу и все закончится? Вы слишком зациклились на своем будущем и делите шкуру неубитого медведя.

— Так Лорда ещё никто не называл, — протянул Малфой насмешливо.

Люциус вообще всю её отповедь выслушивал с плохо скрываемым весельем. Он просто хотел, чтобы она его поупрашивала что ли? Гермиона продолжила с ещё большим раздражением:

— Нам нужна страховка.

— Тогда вы знаете, что нужно делать.

Благородный сэр милостиво согласился пойти на уступки жалким смердам. Она подавила желание влепить ему пощечину — вряд ли Люциус будет так же беспомощен, как Драко, и многозначительно кивнула.

— Пришлите сову завтра, я сообщу детали.

Они обошлись без прощаний.

*

Поттеры пригласили их вдвоем, но в детскую Снейп ожидаемо не пошел. Никто его упрашивать не стал. Ей было бы странно тоже идти в отказ, в конце концов, они пришли на крестины Гарри, но видеть новорожденного Гермиона, честно говоря, не хотела. Если молодой Снейп уже давно перестал казаться ей какой-то странной иллюзией, то маленький Поттер все ещё вводил в состояние когнитивного диссонанса. Остатки её старых представлений о мире и людях в них рассыпались в пыль, и это причиняло ощутимый дискомфорт. Было даже радостно, что с Роном и вообще со всеми Уизли она вряд ли столкнется в ближайшее время.

Гарри был крошечным, легким и все таким же молчаливым. Она держала его, как хрустальную вазу — неловко и боясь даже пальцы сжать посильнее. Лили лишь улыбалась. Наверное, Гермиона должна была что-то сказать, вроде: «Что за чудесный малыш!» — но не могла выдавить и слова.

— Ох, не волнуйся, Мия, я знаю это чувство. До беременности мне дети представлялись какими-то беспомощными пикси, к которым непонятно с какой стороны вообще подходить. А теперь, — она смущенно улыбнулась, — я и жизни своей не представляю без сына.

— Думаю, это нормально, — она бормотала чушь, стараясь как можно аккуратнее передать сверток обратно матери.