Теперь, когда Снейп мог уйти под вечер и возвратиться под утро, а она возилась на кухне и перемывала в пятый раз котлы, не находя в себе силы отправиться в кровать и смотреть на полог палатки, пока не раздастся хлопок трансгрессии, что-то изменилось. Ещё будучи школьницей, когда ей положено было быть нежным цветком, она узнала, куда он ходит и что, хотя бы частично, он там делает. Конечно, никто не говорил ей прямым текстом, что вот, мол, вчера пришлось допросить и убить грязнокровку, а потом варить Феликс Фелицис для Пожирателей-боевиков, но по обрывкам разговоров, новостям, мертвым глазам Северуса ей было это все очевидно. Наоборот, хоть Гарри и держали подальше от изнанки войны, она не понимала, как он не догадывается. Но тогда она и сама была подругой героя, где-то в чистой и благородной части списка людей, что боролись с Воландемортом. Совсем не чета всяким там запятнанным Снейпам и вообще непонятно как прибившимся к Ордену Флетчерам, хотя даже в то время у неё были секреты. Сейчас они были в одной лодке, даже более чем, они были командой, напарниками и все это заводило их дальше и дальше.
Гермиона видела, что его ломает. Все же перерыв, когда он мог прочувствовать почти полную свободу, по крайней мере, от одного хозяина, был достаточно долгим. А теперь ему приходилось возвращаться в тот мир, в то состояние уже, кажется, в третий раз. Он так явственно отгораживался и закрывался, что ментальную броню вокруг него можно было почувствовать физически.
— Малфой все ещё не назначил встречу? Я думала, скоро — это немного быстрее.
— Сейчас не лучшее время. Воландеморт требует много внимания.
— Тоже мне принцесса.
Гермиона фыркнула, но Снейп был слишком подавлен для шуток. Видит Мерлин, несмотря на собственные рассуждения о пользе тишины, ей было бы спокойнее, если бы он снова начал срываться на все живое в радиусе километра — то есть практически наверняка на неё одну, и сыпать гадостями направо и налево. Её эмоциональный раздрай чуть поугас, она перестала поощрять свои нервозы и опять обратила внимание на других.
Поразмыслив секунду, Гермиона встала, обошла стол и обняла Северуса, залезая на скамью с ногами. Они были на одном уровне, поэтому он молча уткнулся ей куда-то в шею, не выказывая ни удивления, ни сопротивления, а она запустила пальцы в его волосы. Просто чтобы проверить, что на ощупь они действительно мягкие. Это было неуместно, но она хотела сделать так, наверное, ещё в своем времени. В какой-то момент ей показалось, что он задремал, дыша глубоко и ровно.
— Тебе надо взять выходной.
Он кивнул, клюнув носом в её ключицу, и было во всем этом что-то слишком интимное для простого участия и поддержки, но она так и не почувствовала себя неловко. Если собрать воедино все эпизоды близости, что происходили между ними в последнее время, то удивляться уже было поздно. Но, конечно же, они ничего такого не обсуждали. В этом плане его молчание перестало её устраивать уже всерьез.
В сопливых драмах Гермиону всегда раздражал сюжетный штамп, когда персонаж бесконечно тянет с признанием очевидного или не решается сделать первый шаг, боясь отказа. Это всегда было так глупо и тягомотно, но именно этим они сейчас и занимались. Наверное, можно было бы рассмотреть в их взаимоотношениях таинственность и романтичность или тонкую эмоциональную игру, как все эти слизеринские многозначительные недомолвки. Но ей это казалось обычной социальной неловкостью. Не то чтобы она сама была хороша в этом, но, очевидно, метод «а вот догадайся, что я имел в виду» — это не хитрая уловка, это банальное неумение общаться словами через рот. Она все же считала его поцелуи поцелуями, а не нелепой случайностью под влиянием момента. И как-то, приближаясь к двадцать первому дню рождения, не видела ничего крамольного даже в банальном физическом влечении на фоне изоляции и их естественного взаимного доверия.
Но все же прямые вопросы вроде «я тебе нравлюсь?» заставляли её чувствовать себя, как в детском саду. После всего того, через что они прошли вместе и с двойниками… Видимо, проблемы и недомолвки с Роном её ничему не научили.
*
Они опять собрались у Поттеров. Выбор мест, учитывая недавние события, стал резко ограничен, но теперь дом был хотя бы хорошо защищен. Такая концентрация магии и всевозможных отталкивающих чар вряд ли пойдет на пользу соседям-магглам, они вскоре начнут беспокоиться из-за своей невнимательности и, в длительной перспективе, могут даже переехать, но лучше уж так, чем продолжать подвергать всех опасности.
— Сивый с большим энтузиазмом воспринял предложение Лорда, — кислое выражение лица Северуса контрастировало с эмоциональной окраской слов, что он говорил. — И Пожирателям польза, и ему новые члены стаи, а детей он очень любит.
— Мерлин, — Лили нахмурилась. — Это ужасно.
— Начнут, скорее всего, с семьи Боунс, а там как пойдет.
Снейп, конечно, ещё и близко не занял привилегированное положение в ближнем круге, как в старые-добрые, но слушать он умел. Да и Люциус, как ни странно, тоже свои обязательства выполнял четко. Из-за того, что через него так или иначе шла часть денежных потоков, он знал много интересных схем и, главное, людей, которые совсем не прочь были вести дела с Темным Лордом.
— МакКинноны? — она прикинула варианты.
В прошлый раз, в известные им прошлые разы, их убили однокурсники Снейпа, Трэверс и компания, но сейчас вариант с оборотнями был более вероятен. К тому же, сам Трэверс уже пал жертвой Табу и его обратного использования Грюмом.
— Не исключено.
— Я встречусь с Марлин, — ещё больше расстроилась Поттер. — Дам советы, как можно обезопасить маггловский дом, — она обхватила свой живот. — У неё племянники совсем крохи.
— У Воландеморта же тоже не армия, а горстка последователей, — Джеймс скорее разозлился. — Как он умудряется все это проворачивать?
— Люди боятся, — хмыкнул Сириус. — А поэтому делают то, что им скажут, чтобы остаться в безопасности и быть на стороне сильного. И так можно давить бесконечно, пока коса на камень не найдет.
Люпина, кстати, на встрече не было. Сегодняшняя ночь как раз приходилась на полнолуние, а некоторые ингредиенты для аконитового так и оставались в большом дефиците, так что сидел Римус в подвале дома Блэка (не родительского, конечно, а того, что достался от дядюшки Альфарда), чтобы приберечь зелье на те периоды, когда он нужен будет Ордену. Не то чтобы это было полезно для здоровья, но он хотя бы не выслушивал все эти болезненные для него вещи. Фенрир как раз и обратил его в детстве, а теперь ещё и нашел «друзей», которые подобное поощряли. Ввести в курс дела его все равно придется, конечно, но Гермиона мелочно радовалась, что эта обязанность ляжет не на её плечи. После схода Питера с дистанции, Люпин резко посуровел и помрачнел, все же они с Петтигрю были очень близки в это время и даже немного отдалились от других мародеров — Джеймс стал со всех сторон семьянином, а за Сириусом всегда было тяжело поспевать. Не очень хотелось видеть воочию, как Римус становится ещё печальнее.
— Большинство принявших метку, пришли туда вполне себе добровольно, — Снейп размял переносицу. — Но, в целом, ты прав, Блэк.
— Ещё бы! Это же мои семейные ценности, — теперь ей казалось, что и Сириус рассматривает старого недруга с интересом. — И как там, у Лорда?
Он протянул очередное прозвище Тома с издевкой, но Северус лишь нахмурился, не обратив внимания на шпильку.
— Хреново, как.
Лили притворно посуровела, услышав грубость. Будь тема обсуждения чуть позитивнее, может даже хихикнула бы. Как и она со своими мальчиками нахваталась всякого, так и Поттер в окружении мародёров явно кисейной барышней не была.
— Он отличный легилимент, но обычно смотрит лишь поверхностно, если удовлетворен поведением.
Наверное, как-то так Малфой и Лестрейндж избегали детального досмотра — они, в принципе, действительно были преданы и даже ничего однозначно оппозиционного за его спиной не делали до недавних пор, уж Рабастан так точно. Да и Люциус вполне мог быть окклюментом, правда, вряд ли сильным, иначе Снейпу это было бы известно.
