В общем, милые каникулы вышли у Гарри. Невиллу тоже хлопот хватало, на пару с Перришем они в четыре глаза следили за мамой и папой, и если папа пока был овощем, то есть лежал и ничего не делал, то мама была довольно шустренькой и приходилось то и дело отбирать у неё то ножницы, то занавески, которые она собиралась этими ножницами искромсать, вздумалось ей платьице сшить… Никому не было скучно, все были при деле и очень заняты.

========== Часть двадцать вторая. Второе испытание ==========

Золотое яйцо выло.

Это был очень противный вой, заунывный и ноющий. А ещё он был заразительный, чем больше вслушиваешься в него, тем больше хотелось взвыть самому. Барти раз за разом открывал яйцо и слушал вой, стараясь расслышать в нем подсказку. И постепенно проникался его созвучием со своим настроем. А потом, уловив ритм, начал подвывать…

И однажды слизеринцы проснулись от странного хора. Растирая заспанные лица, они поднялись в гостиную и увидели воистину дивную картинку: Барти и яйцо слаженно «пели», их голоса нежно тянули в унисон, начиная с тоненького «ууу-у-у-у», продолжая длинным и тягучим «Ооо-о-о-о» и заканчивая басовитым и затихающим «оо-о-о-оу-у-у-уууу…», и я описала всего лишь один из вариантов пения, на самом деле их было куда больше.

Но вой это всего лишь вой, бесконечно его слушать никто не захочет, и Барти закидали подушками и комочками смятого пергамента. Пришлось закрыть яйцо и отправляться на поиски другого помещения, более подходящего на роль камерного зала. Проходя по берегу озера, Барти увидел, как в прорубь зачем-то ныряет Витя Крам. Фыркая как морж, он выныривал и, совершенно посиневший, выскакивал на берег, хватал пригоршни сухого снега и начинал яростно втирать его в грудь и подмышки. «Это зачем?» — вяло удивился Барти. — «Традиции, что ли, русско-болгарские такие?» Спросил у девушек, вечно пасущихся поблизости от чемпиона:

— Что это он делает?

Ему ответил нестройный хор девичьих голосов:

— Ах, он тренируется.

— В феврале будет второе испытание, и надо будет что-то отобрать у русалок.

— Ага, яйцо под водой, оказывается, поет.

Барти посмотрел на легкий парок над стылой водой в проруби и почувствовал, как его тощее тело заранее покрывается мурашками — лезть в ледяную воду в морозном феврале? Турнир Трех Волшебников, говорите? А может, прямо скажете — Турнир Трех Самоубийц?! Подводную лодку бы достать… Тут Барти, охваченный внезапной идеей, негромко свистнул:

— Эй, Вить!..

— Чего тебе? — отозвался тот.

— Слушай, у вас же были лодки такие, чтоб шестерых взять? — выдал свою мысль, подслушанную у Долохова когда-то, Барти.

— Ну были, в семидесятых, «Тритон-2» назывались, — несколько недоумевающе ответил Крам.

— А если удастся такую достать, может все вместе рванем, холодно же…

— С вейлой договариваешься сам, — ответил Крам, что, в принципе, сошло за согласие.

Барти почесался и пошел разыскивать лягушатницу, пардон, француженку. Достаточно быстро определив ее местоположение по кучке пускающих слюни особей мужского пола с четко очерченными одеждой первичными половыми признаками, Барти увел ее в пустующий класс, ничего не объясняя.

— Флер, — начал он. — На улице холодно, февраль. А предстоит купаться в воде, которая под ноль по Цельсию. Это очень холодно, очень. Да там еще и нечисть озерная…

— И что ты предлагаешь? — сразу оценила риски француженка, посасывая вяленую лягушачью лапку.

— Есть мысль раздобыть маленькую подводную лодку и путешествовать с комфортом. Виктор не возражает, а ты как к этой мысли относишься?

— А я не против, если поместимся, конечно. А серьезно в воду нырять нужно?

— Ну, мы не Уизли, чтоб не поместиться, так что, думаю, влезем. Яйцо-то поет русалочьим голосом, потому и придется, куда денемся.

Флер экспрессивно высказалась по-французски на тему «голым задом в холодную воду? Нет уж, увольте-с» и горячо поддержала мысль Барти. Дело было за малым — найти тритончика. «И еще хорошо бы АПС», — думал Барти. — «Надо позвонить Ходорковскому, он с Долоховым контактировал часто». Приняв такое решение, он ускакал в сторону Хогсмида, где был телефон. Надо сказать, что с тех пор, как у Барти исчезла метка, к нему перестали относиться как к заключенному, так как даже характер несколько изменился. А после того, как он послал на три буквы сову с письмом от Волан-де-Морта, магические полицейские зауважали Барти и ослабили надзор до формального. Виктор же в это время унесся мыслями к прошедшим рождественским событиям.

***

Приглашение Виктора на бал стал сюрпризом для Гермионы, хотя поначалу она и посчитала это издевательством над ее состоянием, о чем немедленно и высказалась, не стесняясь в выражениях. Ой, как же стыдно было потом, когда Виктор объяснил ей, что ничуть не издевается. Куда-то увезя ее, поднял кресло вместе с ней в воздух и вместе со своим директором долго колдовал над ним, а потом случилось чудо — Виктор попросил ее сказать «Селла» и, как по волшебству, кресло видоизменилось, удерживая ее в стоячем положении.

— Мы называем это «вертикализатор», — заметил Виктор и повел Гермиону учиться пользоваться измененным креслом.

Они проводили вместе довольно много времени, ведь Гермионе больше нечем было заняться — Невилл и Гарри куда-то умотали на каникулы, а ей в кресле было тяжело туда-сюда ездить. Наконец, наступил вечер бала. Гермиона в сверкающем вечернем платье подъехала к дверям зала, где уже ждал Виктор, одетый в парадную форму, и, шепнув заветное слово, под общий пораженный вздох выпрямилась. Виктор наложил чары иллюзии, и оказалось, что подол скрывает кресло, а Гермиона будто стоит сама.

— Ты прекрасна, — негромко проговорил Виктор, совершенно смутив девушку. Она огляделась, чтоб отвлечься. Среди пар стояли Флер с каким-то парнем с Пуффендуя, кажется Седриком Диггори, и Барти с… МакГонагалл? Это несколько шокировало, но девушка не рискнула спросить. Раздались первые звуки музыки, и чемпионы прошествовали в зал.

Северус Снейп подавился печенькой, которую грыз по праву представителя темной стороны, при виде МакГонагалл с Барти, открывающих бал. От таких новостей не отвлекала даже стоявшая на ногах, как казалось, Гермиона — партнерша Виктора Крама.

И грянул бал, и было весело, и даже Гермиона нашла свою радость в скольжении на двух колесах по залу, в танце с улыбавшимся ей Крамом.

***

Достаточно быстро договорившись о поставке сверхмалой подводной лодки «Тритон-2», снаряжения и автоматов, Барти начал готовиться к самому действу. Через часа три, то есть уже к ночи раздался характерный хлопок и степенный русский домовой-почтовик доставил ему выглядящую моделью уменьшенную подлодку и кубик со снаряжением. Назавтра можно было начинать.

— Виктор, смотри, это АПС, да ты знаешь, наверное, — начал инструктаж Барти, протягивая автомат Виктору. Тот уверенно взял оружие.

— Да уж, это точно.

— Маска там, КИП (кислородный изолирующий противогаз), прочие радости — вон на том столе, ни в чем себе не отказывай, — напутствовал Барти.

Теперь нужно было проинструктировать снова что-то жевавшую француженку.

— Флер, ты знаешь, что такое «автомат» или «пистолет»? — осторожно начал Барти, — кивни, если знаешь.

Флер посмотрела взглядом молодого барашка на свежеокрашенные ворота. Принимая во внимание постоянно жующее в минуту задумчивости лицо, Барти пытался отогнать от себя возникшую ассоциацию.

— Слушай, а может, ей вообще оружие не давать, а? — подошел уже обвешанный снаряжением Виктор, тихо бряцая на каждом шагу.

— А может, ты и прав. Надо ее научить КИПом пользоваться, и все, пожалуй.

Флер была на все согласна и потому проинструктирована на тему того, как надевается «шапочка», на что нажать и чего не делать ни в коем случае. После чего ее потренировали часа три. Убедившись, что девушка не путает клапаны, ее отпустили, а сами двинулись пристреливать автоматы.

Наконец, настал день второго испытания.