Исак, одетый в чёрные брюки и серую рубашку, выглядел просто очаровательно. Его прекрасные кудрявые волосы выглядели пушистыми и невероятно мягкими, и Эвен до сих пор помнил, каково это — зарываться в них пальцами и оттягивать, срывая с губ Исака сладкие стоны вперемешку со сбитым дыханием.

Эвен стоял в проходе, смотрел на Исака и понимал, что готов расплакаться, потому что он так сильно, просто безумно скучал по нему. Но они всё ещё находились в самолёте, а люди вокруг торопливо занимали свои места перед предстоящим полётом, и нужно было срочно что-то решать. Несколько долгих секунд Эвен разрывался между желанием разбудить Исака и наоборот, позволить ему, такому умиротворённому, спать дальше. В конце концов, Эвен сел в соседнее кресло, пристроил свою куртку в углу между спинкой и подлокотником и вновь уставился на Исака, всё ещё не веря своим глазам.

Если Исак — всего лишь галлюцинация, это значит, что в любой момент кто-нибудь мог прийти и занять его место. Подумав об этом, Эвен окончательно расслабился и просто отдался на милость ситуации, стараясь урвать у отведённых этой встрече минут всё, что только сможет. Да и разве мог он сделать что-нибудь ещё?

Исак слегка пошевелился во сне, и Эвен осторожно коснулся его щеки, впитывая кончиками пальцев исходящее от его кожи тепло. Стюардесса рассказывала о мерах безопасности в самолёте, но Эвен не вслушивался в её слова.

Нахуй всё. Если с этим грёбаным самолётом что-то не так, мы в любом случае умрём.

Исак, казалось, не почувствовал прикосновения, и продолжал спать. Его щёки немного разрумянились, а губы были слегка приоткрыты, и в целом он выглядел потрясающе. И вновь память услужливо подбросила Эвену одной из самых ярких воспоминаний той единственной ночи, «проведённой» вместе с Исаком: как крепко он стискивал бёдра Эвена своими ногами, как задыхался от бесконечных стонов и плакал от удовольствия. Стоило Эвену подумать об этом, и он почувствовал себя полным ничтожеством. Даже простые ложные воспоминания в его голове казались столь реальными, что одна только мысль о них возбуждала.

«Да, Эвен… Блядь, малыш, о да!»

Эти безумно яркие воспоминания пробуждали в Эвене желание касаться Исака снова и снова. Касаться Исака, который всё ещё спал и, возможно, даже не существовал. Эвен торопливо отдёрнул руку от его щеки, и именно в этот момент Исак едва слышно ахнул. Он ахнул.

Сердце Эвена едва не выскочило из груди от испуга. Он замер, боясь лишний раз пошевелиться. Но Исак лишь чуть сдвинулся во сне, нащупал запястье Эвена вблизи от своего лица, притянул его руку обратно к своей щеке и снова затих. Это было так внезапно и мило, что растерянный Эвен мог только смотреть на Исака трепетной нежностью и чувствовать, как даже такое скромное соприкосновение их рук отдаётся предательским сладким возбуждением внизу живота.

Почему я такой странный?

Эвен не знал, как долго они оставались в таком положении, но не упустил тот момент, когда веки Исака вдруг слабо затрепетали, и сон, наконец, разомкнул вокруг него свои крепкие объятия. Исак просыпался медленно, не спеша перешагивать черту между сном и явью, и несколько долгих минут боролся с сонливостью. Его размеренное ровное дыхание становилось немного громче, ранее приоткрытые губы сомкнулись в тонкую соблазнительно изогнутую линию, а веки слегка подрагивали, пока Исак пытался сфокусировать сонный взгляд.

Привет, любимый. Я скучал по твоим глазам.

Но волшебство момента всё же было нарушено: Исак вдруг широко распахнул глаза и отдёрнул свою руку от руки Эвена.

— О боже! — неловко выдохнул он, заметно покраснев. — Блядь. Прости.

— Привет, — улыбнулся Эвен, со стороны, должно быть, буквально светясь от счастья. И он не смог бы признаться в этом даже самому себе, но втайне он ждал поцелуя. — Как спалось?

— Э… — Исак растерянно моргнул. — Нормально. Спасибо? — он отвёл взгляд и с чего-то вдруг завозился со своим ремнём безопасности в попытках застегнуть его. Спросонья получалось у Исака не очень, и до Эвена, наконец, дошло, что ему просто очень не по себе.

Почему он нервничает?

— Исак? — позвал Эвен.

Исак, которому, наконец, поддался ремень, резко обернулся:

— Что?! Как ты узнал моё имя? — и уставился на Эвена с неподдельным удивлением и лёгкой паникой во взгляде.

— Подожди. Ты не узнаёшь меня? — уточнил Эвен.

— А я должен?

Эвен погрустнел. Да что за хрень.

Должно быть, Исак заметил резкую смену в его настроении, потому что, несмотря на неловкость ситуации, заговорил снова.

— Уверен, я бы запомнил кого-нибудь вроде тебя, — заметил он слегка застенчиво.

Ох. Милашка.

— Вроде меня? — неуверенно улыбнулся Эвен.

— Да. То есть, я…

Стюардесса прервала их, попросив Эвена пристегнуть его ремень, и тем самым отвлекла его от Исака на целых десять секунд. Но и только.

— Так что ты имел в виду? — напомнил Эвен, управившись с ремнём.

— Когда? — вздрогнул Исак. Он так очевидно нервничал и вместе с тем так очаровательно смущался, будто не мог поверить, что Эвен разговаривает с ним.

— Ты сказал, что наверняка запомнил бы кого-нибудь вроде меня. Это из-за моей причёски?

Исак рассмеялся, и его звонкий смех добавил ему баллов пятьдесят по шкале очарования. Не говоря уж о том, что в этот момент Исак выглядел невероятно красиво.

— О боже, с твоей причёской всё в порядке, — заверил он сквозь смех. — Прости, что я не узнаю тебя. У меня дерьмово с именами, но я уверен, что мы раньше не встречались.

— Ты прав, — смилостивился Эвен. — Меня зовут Эвен. И я прочёл твоё имя на твоём посадочном талоне.

Жутковато и насквозь лживо. На посадочных талонах указывались только фамилии и инициалы. Никаких полных имён.

— О. Ох, — с заметным облегчением выдохнул Исак. — Да, конечно. Приятно познакомиться, Эвен.

Эвену так чертовски сильно хотелось поцеловать его.

— На что ты смотришь? — спросил Исак.

— На тебя. Я смотрю на тебя, — ответил Эвен, наблюдая за реакцией.

Исак немного нервно поёрзал на своём сидении.

— Вау, — выдохнул он. — Ты весьма прямолинеен. Извини, меня ещё ни разу не пытались закадрить в самолётах.

— Закадрить? — переспросил Эвен, в лёгкой издёвке выгибая бровь, мол, «с чего вообще ты решил, что я заигрываю с тобой?».

— Ты совершенно точно флиртуешь со мной, — уверенно сказал Исак. Он немного помялся и неохотно добавил, — но я не очень хорош в весёлых и интересных беседах. Прости.

— О чём ты? — включил дурачка Эвен, откровенно наслаждаясь ситуацией.

— Подожди, — на мгновение Исак словно растерял те крупицы храбрости, что умудрился наскрести ради того, чтобы обменяться с Эвеном парой-тройкой лишних фраз. — Ты же флиртуешь со мной, да?

— Да.

— О боже.

Эвен засмеялся. Ему так нравилось происходящее, что он почти забыл, что всё это может оказаться лишь очередным сном или видением.

*

Вопреки ожиданиям Эвена, никто не занял место Исака, и весь полёт они провели вдвоём, болтая обо всём подряд. Эвен смешил Исака, и тот тихо улыбался в ответ. Он всё время смущался и вёл себя очень скромно, и совершенно не походил на Исака из снов.

Он не отличался энергичностью и не имел привычки закатывать глаза. И ни разу за всё время полёта не сказал ничего грубого. Ни разу.

Когда стюардесса принесла им напитки и закуски, Исак по-доброму взглянул на неё и поблагодарил с улыбкой на лице..

Когда мальчик позади них заплакал, Исак обернулся, влез коленями на своё кресло и корчил смешные рожицы до тех пор, пока мальчик не перестал плакать и не начал хихикать при виде них.

Эвен находил такого Исака прекрасным, но кое-что беспокоило его.

Исак просто закатил бы глаза и проклял небеса за то, что его посадили рядом с громким ребёнком.

Погодите-ка. Что?

*

— Так почему ты решил попутешествовать? — поинтересовался Исак.

— Пытаюсь убежать. У меня ранее были некоторые проблемы в личной жизни. Так что я хочу проветрить голову, наверное, — сказал Эвен.