*

Эвен ничего не мог с собой поделать: чем ближе они подходили к станции, тем сильнее он паниковал. Всё вокруг казалось слишком знакомым и выглядело точь-в-точь как в его сне.

Нахуй это.

Эвен попытался опередить Исака и занять место у окна, но Исак просто впился в него внимательным взглядом.

— Что, по-вашему, вы делаете, мистер Бек Найшейм? — спросил он с очаровательной улыбкой.

Ты слишком милый.

— Ничего, — Эвен отступил, позволяя Исаку пройти вперёд. — Ты такой ребёнок!

— Звучит весьма неловко, учитывая, что ты доводишь меня до оргазмов каждую…

— О боже, Исак!

Они рассмеялись и заняли свои места, игнорируя косившихся на них других пассажиров.

— Не могу поверить, что ты сказал это! — выдохнул Эвен, всё ещё посмеиваясь.

— Я учился у лучших, — улыбнулся Исак.

— Говоришь, я лучший? Вау, ты очень милый!

— Кто сказал, что речь о тебе? — фыркнул Исак. — Я о нашем дорогом старике Фредрике, который завтра женится.

Эвен ласково пихнул его:

— Пфф. Да, ты прав.

Исак рассмеялся и притянул его в поцелуй:

— Быстро поцелуй меня, пока Юнас и остальные ищут нас.

*

— Юнас сказал, что они уехали на раннем поезде, но забыли предупредить меня, — недоверчиво произнёс Исак, убирая телефон. — Что за нахуй?

— Что? — у Эвена кровь застыла в жилах.

Что за нахуй.

— Да пофиг. Так даже лучше. Как минимум мы сможем спокойно целоваться, да?

Эвен уставился на него, не веря, что всё это — взаправду.

Что за нахуй происходит?

— Эвен, ты в порядке? — забеспокоился Исак.

— Да, да, — для верности Эвен пару раз кивнул. — Я в норме.

Вероятно, это просто дежавю. Должно быть, я не понимаю этого и ассоциирую происходящее со сном. Нужно просто расслабиться.

Но Эвен не мог расслабиться. И через несколько минут, не выдержав, он всё же попросил Исака поменяться местами.

— Что? Почему? — удивился Исак.

Потому что я внезапно стал суеверным, безмозглым придурком.

Прозвучало не особо убедительно, но Исак всё же согласился.

Эвен чувствовал себя до глупого хорошо, потому что всё шло отлично. Они смеялись, спорили и дразнили друг друга. И всё было идеально. Пока не случилось это.

Всё вокруг обернулось хаосом почти так же быстро, как и в его сне.

— Думаю, мы столкнулись с другим поездом, — выдавил из себя Эвен, не веря, что действительно говорит это. — Мы сейчас сойдём с рельсов.

Исаку не нужно было знать, как он узнал об этом. Эвен крепко вцепился в руку Исака прежде, чем взглянуть в окно.

Это может произойти в любую секунду.

Эвен был готов к этому. И в тот же момент, когда внезапный резкий рывок лишил Эвена контроля над телом, он невероятным чудом успел ухватиться за усыпанный мелким стеклянным крошевом край окна.

Он держался до тех пор, пока не почувствовал, что силы покидают его. Но Исак всё ещё оставался рядом, всё ещё держал его обеими руками.

— Блять, блять, блять, блять! — кричал он. У Исака была истерика, он плакал. Эвен не мог на это смотреть.

Блять. Я знал, что нужно было остаться дома. Это всё моя вина.

— Я вытащу тебя отсюда, обещаю. Верь мне, ладно?! Просто верь мне, — Исак плакал и так отчаянно пытался затащить его обратно наверх, но Эвен видел, как он постепенно теряет равновесие. Понимал, что слишком тяжёл для него.

Я не могу позволить тебе упасть во второй раз.

Эвен тоже плакал.

Блять. Я должен отпустить. Ты должен позволить мне сделать это. Со мной в любом случае покончено. Блять.

Эвен взглянул вниз. Поезд накренился заметно ниже в сравнении с тем, что происходило во сне, так что до земли оставалось метров пятнадцать вместо ожидаемых двадцати. Возможно, Эвен сможет сделать это. Возможно.

— Эвен, что блять ты делаешь?! — закричал Исак, срывая голос.

Эвен отпускал. Он почти не чувствовал рук и задыхался от страха. Ему было так страшно. Эвен думал о своих матери и отце, о своих друзьях и об Исаке.

Исак. Ох, Исак.

Он никогда не простит меня за это.

— Исак, я должен. Я люблю тебя! Ладно?

— Пошёл ты! Нет! Эвен, пожалуйста! Пожалуйста!

— Прости, малыш.

И ничего. Видимо, он отключился прежде, чем ударился о землю.

Хорошо.

______________________________________

Сейчас.

— Всё, малыш. Я вспомнил всё.

Исак долго смотрел на него, практически не моргая.

Ему хочется плакать.

— Как давно? — наконец, спросил он, садясь в постели и отворачиваясь от Эвена.

— Что?

— Как давно к тебе вернулась память?

Эвен тоже сел.

— Помнишь ночь, когда я ушёл к родителям?

Исак глубоко вдохнул, дотянулся до лежащей рядом подушки и с разворота швырнул её Эвену в лицо:

— Да пошёл ты! Пошёл ты, Эвен! — он вскочил с постели. — Просто пошёл ты! Что за нахуй?! Это было недели назад. Грёбаные недели назад!

— Прости, — выдохнул Эвен виновато. — Я не мог забронировать этот номер раньше.

— Ты издеваешься надо мной? — неверяще уточнил Исак. — Ты столько времени молчал только ради того, чтобы сказать мне правду в этом чёртовом номере? Ты же знаешь, как сильно я ненавижу это место. Что за нахуй, Эвен!

— Я просто… — растерялся Эвен. Вспышка ярости Исака в буквальном смысле подавила его, и он больше не знал, что и как говорить. Всё вышло совсем не так, как Эвен себе представлял. — Я хотел сделать ту ночь лучше. Не знаю, как объяснить… Я пытался воссоздать наши воспоминания и чувствовал, что это важно, что я должен исправить память о той ночи. Прости.

Исак всё ещё стоял спиной к нему, и Эвен не знал, что делать. Он понимал, что Исак оттолкнёт его, если рискнуть прикоснуться к нему сейчас.

— Прости, — беспомощно прошептал Эвен снова.

Я всё испортил.

Он опустил взгляд на свои руки, пытаясь понять, что же стоило сказать сейчас, но не прошло и нескольких секунд, как постель прогнулась под весом Исака. Исак подполз поближе к Эвену и осторожно влез к нему на колени, оказываясь совсем рядом — настолько, что Эвен чувствовал его дыхание на своей коже. Исак выглядел таким же растерянным и самую малость напуганным.

— Исак…

— Малыш, мне так жаль, — выдохнул Исак, обнимая его крепко-крепко. — О боже, как я мог наговорить всё это в ответ? Блять, ты вернулся. Ты вернулся ко мне.

Эвен растворился в его объятиях, и мир вокруг просто перестал существовать. В этот момент Эвен жил Исаком и дышал только им.

— Исак, — его голос надломился, и Эвен не знал, что делать.

Когда Исак слегка отстранился, они оба плакали — беззвучно и тихо, просто позволяя всей этой боли окончательно оставить их.

— Как ты? Как ты, малыш? — Исак нежно гладил лицо Эвена. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это дерьмо. Мне так жаль.

Эвен представлял этот разговор тысячи раз, но никогда не думал, что, в конце концов, расплачется. Ему представлялись счастливые улыбки и шутки во время секса. И всё же по какой-то причине Эвен никак не мог перестать плакать, чувствуя повсюду утешающие, несущие с собой чувство безопасности прикосновения Исака. Просто не мог.

— Исак, мне было так тяжело, — срывающимся от слёз голосом прошептал Эвен. — Я был так чертовски потерян.

— Нет, нет. Пожалуйста, не плачь, — попросил Исак, снова бережно обнимая его.

Они сидели на постели, и Исак обнимал Эвена так, будто пытался одновременно и укрыть его от всего мира, и стать его опорой: осторожно поддерживая его под спину, бережно прижимая его голову к своей груди.

— Всё хорошо. У нас всё будет хорошо.

*

— Я находился в придуманном мной же мире, — рассказывал Эвен. — Жил в большом городе, работал в офисе на постоянной основе и имел кучу друзей, имён и лиц которых я не помню. Я даже не знаю, в чём заключалась моя работа. У меня не было биполярности, и я часто знакомился со случайными людьми на улицах. Думаю, таково было моё представление идеального мира — мира, в котором я не боролся с маниакальными и депрессивными стадиями. Но блять, это было отстойно.