— Мы сегодня не будем делать ничего глобального, просто проведём серию базовых тестов и пройдёмся по основной терминологии. Ты не возражаешь, Исак? — спрашивает она так, словно говорит с ребёнком. — Я также передам тебе пакет документов, с которыми ты сможешь ознакомиться и подписать.

— Я думал, это уже сделали мои родители, — бормочет он.

— Да, но что-то мне подсказывает, что тебе, вероятно, захочется ознакомиться с ними самому.

— Ложное ощущение свободы выбора?

— Можно и так сказать.

.

У Исака чуть не падает челюсть, когда он узнаёт, что окажется внутри магнитно-резонансного томографа 7 Тесла. Их всего около сотни во всём мире, и Норвегия лишь недавно приобрела один подобный аппарат, ставший собственностью Технологического университета в Тронхейме, расположенного в часе езды на север.

— Я же говорила, что ты особенный, — улыбается доктор Карлсен, и Исак внезапно чувствует головокружение. — Обычно мы с командой работаем с ним на территории университета, но мы пришли к выводу, что тебе будет комфортнее здесь, а не в университетской больнице. Поэтому мы организовали транспортировку оборудования сюда. Мы не хотели, чтобы ты чувствовал себя, будто тебя поместили в стационар.

Это… знак внимания.

— Ты попробуешь его завтра, но я подумала, что если ты будешь знать заранее, то легче пойдёшь на контакт и будешь готов к сотрудничеству.

Эта женщина и правда пугает. Но пугает иначе. В отличие от его матери она не кричит до тех пор, пока её визги — единственное, что заполняет его мозг. Нет, доктор Карлсен пугает, потому что она такая же хитрая и так же мастерски манипулирует людьми, как и сам Исак.

Они отлично поладят.

Партнёр по науке 3

16:18

Как твой день?

Нормально

Нормально?

Да. Встречался с докторами. Провели первичные тесты

Они тебя там не пытают?

Нет. Они очень даже милые :)

О, ок, слава богу!

Это хорошо

Но не слишком там расслабляйся

Тебе всё равно нужно будет оттуда уйти

Я так и делаю

Не хочешь поболтать?

Мы уже болтаем

Нет, я имел в виду поговорить

по телефону

то есть типа я тебе позвоню

Хм, зачем

Мне больше нравится, когда я могу слышать твой голос

Так я могу определить, когда ты смеёшься или улыбаешься

Это вызывает беспокойство

Короче я сейчас позвоню

И тебе лучше взять трубку

— Привет.

Исак не думает, что когда-нибудь привыкнет к голосу Эвена по телефону. Он глубокий и мягкий, но в то же время немного хриплый. Он звучит так, словно только что проснулся, и Исак вдруг начинает безумно скучать по всем разам, когда просыпался рядом с ним, и его тело мгновенно вспыхивает от этих мыслей.

— Привет, — эхом отзывается Исак, но у него выходит пискляво и странно. Вот дерьмо. Эвен смеётся.

— Видишь? Я не могу слышать такого, когда мы переписываемся.

— Почему тебе хочется слышать такие вещи? — фыркает Исак, но вообще-то ему хочется узнать ответ.

— Так более искренне. Тебе не кажется? Также мне приятно знать, что ты не такой сдержанный и холодный, когда слышишь мой голос.

— Ты такой самовлюблённый, — смеётся Исак. — Возможно, я просто в принципе волнуюсь, когда разговариваю по телефону.

— Ты? Волнуешься? По телефону? Готов поспорить, что ты уже половину персонала подмял под себя, используя свои хитрые уловки.

Исак закатывает глаза.

— Ты только что закатил глаза. Не так ли? — смеётся Эвен, и Исаку приходится сесть, потому что в животе снова начинают порхать бабочки. — Так как прошёл твой день? Какие тесты они проводят? Расскажи мне.

Рассказать Эвену. Вероятно, это ужасная идея. Зная Эвена и его комплекс спасителя, можно с уверенностью сказать, что он бы, наверное, нашёл способ долететь до Тронхейма, а потом пройти пешком оставшееся расстояние, чтобы кричать у него под окном.

Исак не может рассказать ему о своём плане. Но, возможно, он может поделиться какими-то мелочами.

— Что ты хочешь знать? — спрашивает Исак.

— Ну, не знаю. Что у тебя за комната? Где находится это здание? Есть ли там ещё дома по соседству? Приятные ли там люди? Хорошо ли кормят?

Исак делает глубокий вдох. На такие вопросы он может ответить.

— Ну, еда тут ужасная. Комната у меня стерильная и самая обычная, но по крайней мере нет соседей. У меня два больших окна, и я на пятом этаже. И прежде чем ты спросишь, нет, я не могу сбежать через окно, как и ты не сможешь через него забраться ко мне — здесь слишком высоко. — Эвен тихо смеётся, и Исак осторожно улыбается, пытаясь сделать так, чтобы это никак не отразилось на его голосе. Он не уверен почему, но не хочет, чтобы Эвен знал, что его смех вызывает у него улыбку. — Здание выглядит как старинный замок, — продолжает он. — Оно посреди леса. К нему ведёт небольшая подъездная дорога, а ближайшие дома в нескольких километрах отсюда. Оно выглядит как реабилитационный центр или психиатрическая клиника.

Исак замолкает. Психиатрическая клиника. Биполярное расстройство. Он помнит, как Эвен поделился с ним своим диагнозом. Они совсем не говорили об этом.

Он прислушивается, пытаясь выявить какие-то признаки беспокойства Эвена, но ничего не замечает.

— Психиатрическая клиника — не триггер для меня, Исак, — говорит Эвен, словно прочитав его мысли, и Исак облегчённо выдыхает, даже не заметив, что до этого задержал дыхание. — Продолжай.

— Хм, окей. Думаю, в принципе это всё.

— А как врачи? Приятные? Они уже начали «изучать» тебя?

— Ну, я сегодня познакомился с доктором Карлсен. Она тестирует мой болевой порог, — отвечает Исак.

— Болевой порог? Какое это имеет отношение к тому, что ты обжигаешь людей?

— Ну, то, обо что обжигаются люди, прикасающиеся ко мне, по идее обжигает и меня. Так что неплохо для начала выяснить мою устойчивость к этой боли.

Исак буквально слышит, как мысли крутятся в голове Эвена.

— Но разве они не должны сначала помочь тебе с основной проблемой? То есть с самими ожогами? Разве не в этом смысл всего этого?

Эвен. Такой милый. Такой наивный.

— В общем, нет. Я знаю, что это прозвучит странно. Но я сейчас очень ценный кадр. Очень дорогой. А когда ты представляешь ценность, то логично, что сначала ты занимаешься решением важных вопросов для большинства, ну или по крайней мере тех вещей, за которые платят, а не решением своих собственных проблем, — говорит Исак.

— А если попроще?

Исак улыбается. — Я не плачу лаборатории. Лаборатория платит мне. Ну, а точнее моим родителям. Поэтому приоритетом для лаборатории является не лечение моего заболевания, а его изучение, чтобы найти лекарство для того, что представляется им сейчас наиболее важным.

Исак чувствует, что Эвен расстроен.

— Не понимаю, какие ещё важные вопросы? Что может быть важнее, чем твоё состояние?

— Ну… Хочешь верь, хочешь не верь, но в мире мало людей, невосприимчивых к прикосновению, а точнее, в моём случае, обжигающих людей в процессе прикосновения. Однако очень много людей страдают от хронических болей. Поэтому это более важно, чем моё заболевание, я полагаю.

— И это справедливо?

— Нет. Вот почему я скоро выйду отсюда.

— Когда? — спрашивает Эвен, и его голос теперь звучит более решительно.

— Скоро.

— Как?

— Я пока не могу тебе рассказать.

— Но…

— Просто поверь мне. У меня всё под контролем.

Эвен раздражённо вздыхает, но Исак понимает, что он больше не будет настаивать. Однако ему странно произносить эти слова. Поверь мне. Они такие личные. Такие нежные. Исак не уверен, почему Эвен делает это — доверяет ему — почему он верит его словам, хотя большинство их них всегда были ложью. Исак не уверен, почему этот парень продолжает верить ему, сражаться за него. Исак не знает.

— Как ты? — спрашивает Исак, потому что вдруг понимает, что забыл спросить до этого. Это обычный вопрос, но его щёки вспыхивают сами по себе.