— Не вижу повода идти, если только ты не знаешь, как добраться до вокзала.

— Окей, — бормочет Эвен после долгой паузы. — Как хочешь.

Но в его словах нет пассивной агрессии. Лишь смирение, будто у него нет ментальной и эмоциональной способности заставить Исака подчиниться.

— Круто.

— Ага. Я тогда буду собираться.

Исак ненавидит ощущение пустоты, которое охватывает его, когда Эвен встаёт с кровати. Ненавидит всей душой. Его тошнит от одной мысли, как одиноко ему будет, когда Эвен уедет. Его тошнит.

— Эвен, подожди, — слышит он собственный голос и наконец меняет позу, садится в своей дурацкой кровати.

— Да? — Эвен мгновенно поворачивается к нему, и в его глазах горит что-то, что, возможно, назвали бы надеждой. У Исака перехватывает дыхание, и в затуманенной голове крутится лишь одна мысль.

Определённо он. Самое ценное, что есть в моей комнате, — это он.

— Хм… Не забудь повернуть ручку так, чтобы дверь сама захлопнулась, когда будешь уходить.

Искры в глазах Эвена гаснут.

— Ладно.

.

Эвен не уходит сразу. Исак слышит, как он ходит по его жалкой квартире. Он слышит, как Эвен принимает душ, пытается представить, что было бы, если бы он оказался там с ним.

Он слышит непонятный шум, который, вероятно, означает, что Эвен убирает вещи в рюкзак. Он слышит, как на кухне течёт вода, шум унитаза, как лёгкие шаги становятся тяжёлыми, что означает, что Эвен натянул свои ботинки. Исак просто лежит в кровати и прислушивается, чувствуя, как сердце тяжело колотится в груди, надеясь, что не будет сильно жалеть об этом.

— Ладно, я пошёл, — слышит он голос Эвена в отдалении, вероятно, от входной двери.

Исак не отвечает.

Мгновение спустя он слышит щелчок и звук закрывшейся двери.

Повисшая тишина сокрушает его.

.

Он едва не падает, пытаясь выбраться из кровати, ноги по-прежнему ватные после всех поцелуев и прочих действий, случившихся накануне. На мгновение ему кажется, что он обнаружит Эвена в коридоре, что тот лишь притворился, что закрыл за собой дверь, чтобы наконец выманить Исака из его комнаты. Но Эвена там нет.

Остался лишь его запах.

Исак заходит на кухню и понимает, что Эвен помыл посуду.

Кто так делает? Исак так жестоко игнорирует его, а Эвен идёт и моет посуду. «Что, блядь, с тобой не так?» Внезапно, Исак чувствует ярость по отношению к нему.

Но лишь на мгновение. Потому что как он может на него злиться? Он замечает записку, лежащую поверх сложенной одежды на кухонном столе.

Ему нужна секунда, чтобы понять, что это не его одежда. Это четыре футболки Эвена. Те, что Исак постоянно утаскивал у него раньше. Эвен оставил их на кухне.

«Я позаимствовал несколько твоих, пока ты разыгрывал из себя спящую красавицу. Подумал, ты захочешь получить парочку моих (если вдруг заскучаешь по химических веществам).

Я C43H64N12O12S2 тебя :)».

Исак смотрит на химическую формулу, и сердце начинает лихорадочно биться о рёбра. Он не знает, на чём сконцентрироваться: на том, что Эвен неправильно написал формулу окситоцина, или на том, что эта криптограмма — своего рода заявление. Окситоцин — гормон «любви».

Ком подкатывает к горлу. Эвен был так добр к нему все выходные, а Исак не может пережить тот факт, что, возможно, снова сказал что-то непристойное во время секса.

.

Исак выбегает из квартиры в ботинках, но без носков. Он скатывается вниз по лестнице и бежит в направлении железнодорожного вокзала в шортах и одной из футболок Эвена.

У него нет никакого плана. Он просто бежит. От отключает свой мозг и бежит.

.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает Эвен, но не выглядит слишком удивлённым. Он улыбается, продолжая нести свой огромный рюкзак на одном плече.

Исак никогда не поймёт, почему он не надевает обе лямки.

«Просто так круче».

«Тебе что, двенадцать?»

«Двенадцатилетние не сделали бы то, что я сделал с тобой час назад»

«Бля, что с тобой не так?»

Смех, наигранное возмущение, счастье, дом.

Исака тошнит. Он сгибается пополам, упираясь руками в колени. Он запыхался и весь горит.

— Ты что, оставил свою зарядку в моём рюкзаке? — спрашивает Эвен, весело и самодовольно. — Ты поэтому бежал всю дорогу после того, как провёл всё утро в коме?

— Иди нахуй, — бормочет Исак, по-прежнему тяжело дыша, но его слова звучат игриво.

— Уже там был. Дважды, если я правильно помню.

Исак стонет, внезапно чувствуя головокружение и робость. Он поднимает голову и видит лучезарно улыбающегося Эвена. Он отводит взгляд, внезапно сомневаясь, зачем проделал весь этот путь.

— Тебе нужно что-то забрать рядом с вокзалом? Ты говорил, что тебе нужно купить какую-то книгу. Я видел там книжный магазин неподалёку.

Эвен. Милый, добрый, прекрасный Эвен, который находит для него оправдания, предлагает ему лазейки, чтобы Исаку было не так больно и стыдно.

— Да, — Исак принимает его помощь. — Да, мне нужно купить ту книгу.

— Круто. Тогда ты можешь пойти со мной.

— Ага.

Они идут, Исак в своей одежде для сна, смущённый и раскрасневшийся, и Эвен, улыбающийся ярче солнца.

— Тебе не нужно было мыть посуду, — вдруг вспоминает Исак.

— Ну ты же мыл мою посуду, когда мне было херово. Ты убирался в моей комнате и стирал.

— Это не одно и то же.

— Да нет же, — возражает Эвен. — К тому же я использовал почти всю посуду, когда пытался приготовить нам поесть вчера. Так что ничего особенного. Это просто посуда.

Исак чувствует себя сердитым ребёнком, которого только что отчитали. Он не знает, что сказать. Поэтому просто молчит.

Они, Исак и Эвен, идут по улицам Тронхейма. Исак знает, что, начиная с этого момента, город будет разделён для него на две части: на улицы, по которым он ходил с Эвеном, и те, по которым не ходил.

Он смотрит на Эвена и видит, что тот довольно улыбается. Исак надеется, что Эвен всегда такой. Когда они сворачивают налево, Исак понимает, что-либо Эвен планирует пропустить свой поезд, либо поезд уходит позже, чем он сказал.

— У меня ещё час до поезда. Я соврал, — признаётся Эвен, словно прочитав мысли Исака.

— Зачем?

— Подумал, что ты, возможно, побежишь за мной, — с улыбкой отвечает он. Исак краснеет и хмурится.

— Я не бежал за тобой.

— Ну да, ты просто всегда бегаешь по улице в нижнем белье. Я знаю, — смеётся Эвен, и у Исака не хватает сил возмущаться и спорить.

Он действительно выбежал из квартиры в нижнем белье. Это правда.

— Да плевать, — фыркает он.

Они бесцельно слоняются по улицам, пока Эвен не берёт его за руку и не сжимает ладонь в своей, заставляя Исака ахнуть.

Никто не знает, кто мы. Всё нормально.

— У меня плечо немного болит из-за рюкзака. — Эвен откашливается и смотрит перед собой, словно обращается к кому-то ещё. — Если ты будешь держать меня за руку, это… хм… может восстановить баланс.

Исак бы саркастично рассмеялся, если бы не плавился сейчас от ощущения тёплой руки Эвена на своей коже.

— Баланс, — эхом откликается Исак.

— Ага, ну знаешь. Как гравитация. Ну то есть если я буду ощущать вес на обоих плечах, мне будет лучше. Будет меньше болеть, — бормочет Эвен.

Это мило.

— Гравитация, — снова повторяет Исак.

— Ну да, понимаешь. — Эвен краснеет. Вот это вид! Исак не может не улыбаться.

Ну или ты мог бы просто надеть вторую лямку.

Исак ничего не говорит. И когда они переходят следующую улицу, он переплетает их пальцы, отводя глаза, когда чувствует, как Эвен вздрагивает.

— Для гравитации, — говорит Исак. — Ну, ты понимаешь.

— Для гравитации, — повторяет Эвен.

— Ага, ради твоего плеча.

Исак улыбается, потому что они оба ведут себя как идиоты.

— Бля, мы такие дебилы, — вслух жалуется Эвен, немного выходя из образа. Он тоже улыбается.

— Говори за себя.

Исак не уверен, кто кого целует первым. Возможно, они делают это одновременно, повинуясь невидимому сигналу.