— Нам скоро нужно будет перестать, — говорит ему Исак как-то утром на кухне, стоя там в носках Эвена из разных пар.

— Перестать что?

— Это. — Исак проводит рукой между ними.

— Это?

— Тебе становится лучше. Тебе больше не нужен серотонин.

Эвен опирается на кухонную стойку и складывает руки на груди.

— Исак, ты, возможно, думаешь, что вылечил мою депрессию? Потому что это не так работает.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду.

— Тогда что ты имел в виду?

— Я имею в виду, что нам нужно прекратить это, пока не вернулась неловкость. До этого у нас была цель, и я не хочу, чтобы все эти химические вещества снова затуманили твой разум.

Они снова причиняют друг другу боль. Кажется, Эвена забыли об этом предупредить.

— С моим разумом всё в порядке, Исак. Я не накинусь на твой член. Не переживай.

— Боже мой! — стонет Исак, потом идёт в комнату, чтобы собрать свои вещи, словно выбранные Эвеном слова стали для него определённым сигналом.

— Что?

— Иди на хуй. Вот что! — Исак со злостью смотрит на него с пылающим лицом, прежде чем направиться к выходу.

— Прямо здесь? Прямо сейчас?

Исак громко захлопывает за собой дверь.

Рассерженный Эвен возвращается в свою комнату и падает на кровать. Он не помнит, когда в последний раз чувствовал себя настолько злым и позволял себе это показывать.

.

— Сегодня без Исака? — тёплый голос матери наполняет комнату. Она стоит в дверном проёме его комнаты и с нежностью смотрит на него. В последнее время она была очень деликатной, оставляя их наедине каждый раз, когда Исак приходил навестить Эвена.

— Мы поссорились, — признаётся Эвен, чувствуя себя виноватым. — Кажется, я снова наговорил гадостей.

Она подходит к его кровати и садится рядом, ласковой рукой скользит по его волосам.

— Я уверена, всё не так плохо, как ты думаешь, — говорит она.

— Я не знаю, почему я продолжаю это делать. Но он просто… Он меня с ума сводит!

— Ты ненавидишь это слово, дорогой, — говорит Юлия, морщась от услышанного.

— Мам, я серьёзно.

— Я тоже. — Она улыбается, пропуская пряди его волос сквозь пальцы. — Тебе нужно быть с ним терпеливым. Ты же это знаешь.

— Я знаю. Просто… Не знаю, иногда мне кажется, что я вообще не понимаю, что он говорит. То есть у него так прекрасно получается передёргивать слова, и все эти изощрённые тирады… Я всегда после этого чувствую себя таким дураком. Я не знаю, что сделать, чтобы лучше его понять. Может, я просто слишком тупой.

Его мать по-прежнему улыбается, по-прежнему играет с его волосами.

— Помнишь, как мы в прошлом году смотрели какой-то непонятный китайский фильм, когда у меня выдался очень тяжёлый день на работе? — говорит Юлие.

— Хм? — Эвен пытается вспомнить. — Ой, да, кажется. А что?

— Там не было субтитров, и мы ничего не поняли. Помнишь?

— Ага, — смеётся Эвен, наконец вспомнив, о чём идёт речь. — Да, помню. Это была ужасная идея, но он был так шикарно снят, что невозможно было не смотреть.

— Так и было.

— Почему ты об этом вспомнила?

— Ты чувствовал себя глупым, когда не понимал, что они говорили?

— Хм… Нет? — Эвен хмурится, пытаясь понять, к чему она всё это.

— А почему?

— Ну, потому что я не говорю на китайском, и там не было субтитров?

— Вот именно! — восклицает Юлие и выглядит очень довольной собой.

— К чему ты клонишь? Ты хочешь сказать, что Исак говорит по-китайски?

— Нет, я говорю, что ты пытаешься смотреть без субтитров зарубежный фильм на языке, который не понимаешь. Я говорю, что ты не говоришь на его языке.

Эвен моргает. Это бред, но всё же здесь есть над чем подумать.

— Ты не понимаешь, что Исак пытается сказать, потому что он говорит это на языке, отличающемся от твоего. Но это его язык. Именно так он справляется. И именно ты должен быть в состоянии понять его, милый. Разве нет?

Эвен позволяет её словам уложиться у себя в голове. Это его язык.

— Но как же нам общаться, если мы говорим на разных языках? — спрашивает он. — Я не могу просто выучить китайский, потому что хочу посмотреть красивый фильм.

— Но ты можешь найти субтитры. Нет? — предлагает она с улыбкой, словно это самая очевидная вещь в мире.

— У тебя с метафорами ещё хуже, чем у меня, — Эвен улыбается ей в ответ.

— Ну что я могу сказать? Нам это не дано. — Она целует его в лоб и поднимается с кровати. — Но я уверена, что ты что-нибудь придумаешь. Ты всегда это делаешь, — говорит она и протягивает ему книгу.

— Что это?

На обложке написано «О влюблённости» Франческо Альберони. «Исследует феномен романтической любви, описывает её формы и стадии и обсуждает окончание любви при невозможности создать новую систему ценностей».

Эвен садится, чувствуя себя сбитым с толку. — Зачем ты мне это даёшь?

— Это Исак забыл. Он её читал, — с улыбкой отвечает Юлие.

— Что? С чего бы Исаку это читать?

Юлие улыбается, и её глаза искрятся эмоциями, гордостью, которых он не видел там уже какое-то время. Она кладёт руку на его щёку

— Что? — он улыбается в ответ, внезапно охваченный смущением.

— Мне кажется, он пытается учить твой язык, малыш, — говорит она, гладя его по лицу.

Эвен снова читает заглавие книги и краткое описание. В этом нет смысла. Он фыркает, но в глубине души он паникует.

— Это бессмысленно. Ему, наверное, просто любопытно, или у него закончились книги для чтения, или ещё что-нибудь. — Эвен качает головой. — Готов поспорить, это одна из тех книг, где анализируют чувства и разбирают их на составляющие, чтобы в итоге свести всё к предсказуемым причинно-следственным отношениям. Наверное, это то, что он использует, чтобы объяснить глупое человеческое чувство типа «любви». В конце концов это же Исак.

Он нервно хихикает в конце своей бессвязной тирады, хотя и понятия не имеет почему. В этом нет ничего смешного.

Когда он поднимает глаза, его мать по-прежнему улыбается, по-прежнему гладит его по щеке. Она выглядит очарованной, будто знает что-то, чего не знает он.

— Что?

— Такое ощущение, что весь мир знает, что Исак в тебя влюблён, кроме Исака и тебя.

.

Эвен никак не может успокоиться. В этом нет смысла. Исак не влюблён в него. Исак с трудом его выносит. Почему все убеждены в этом абсурдном предположении? Они вообще знакомы с Исаком? Это что, один из новых изощрённых планов Исака? Он манипулирует людьми, чтобы заставить их думать, что испытывает чувства к Эвену? Но с чего ему это делать? Что у него на уме? Почему он это делает? Что он делает, чтобы люди решили, что у него есть чувства к Эвену?

Ис <3<3<3<3<3

Я не собирался хлопать дверью и уходить так вчера

Это было по-детски

Я сейчас читал Нацумэ Сосэки и понял это

Это аниме?

Что? НЕТ!

Он очень популярный японский автор

Ты вообще читаешь?

Ты очень хорошо знаешь, что нет

Неважно

Суть в том, что мне нужно быть лучше и не хлопать дверями

Только дети и животные не могут так контролировать свои импульсы

Думаю, ещё люди с психическими расстройствами

Эвен…

Шучу

Кстати, я тоже извиняюсь

Прости, что говорил о твоём membrum virile на своей кухне

Какого хрена

Всё нормально, если ты хочешь прекратить наши научные эксперименты

У меня столько серотонина после того,

как ты сосал моё лицо, что мне НАДОЛГО хватит

Упс, прости. Сосал мои labia oris

Я тебя ненавижу

<3

Не хочешь пойти погулять?

Ты снова будешь вести себя как мудак?

Нет, обещаю

Тогда ладно

Ещё смотри. Философский мем: ’)

Я поражён, что ты его понял

Я передумал

Я снова буду вести себя как мудак,

потому что ты с пренебрежением относишься

к моим познаниям в философии

Заткнись

— Так ты теперь смотришь аниме? — нервно тянет Эвен. Они гуляют по парку у реки.