– Знаешь, чего я иногда хочу? – поделилась я, ме-едленно разворачиваясь лицом к окну. – Хочу, чтоб в моей жизни были саундтреки. Вот делаю я какую-нибудь фигню, и тут начинает звучать торжественная музыка. Ну здорово же! Сейчас бы мотив из фильма «Миссия невыполнима» подошел.

И нервно хихикнула.

Яр ничего не ответил. Наверное, просто не знал, что такое саундтреки. Зато, видимо от страха, что его могут уронить, сам буквально прилип ко мне, что было весьма кстати.

Я затворила окно, оставив маленькую щелочку. Вцепившись пальцами в неровности стены, чуть согнула ставшие ватными колени, чтобы голова с плечами не торчали за стеклом столь откровенно. Молясь про себя, чтобы никакому дурному ветру не вздумалось именно в этот момент весело подуть, я услышала, как распахнулась дверь в Василисин кабинет и раздался торжествующий голос Кощея:

– Ну что, попалась, непокор-рная дочь?!

Пауза.

– Эй, Василиска! – торжество в голосе отца сменилось раздражением. – А куда она подевалась-то?

Я постаралась совсем превратиться в неподвижную, пусть и слегка скукоженную статую. Ну а что? Висю тут, понимаешь, собой дворец украшаю. Только не приглядывайтесь, пожалуйста.

– Да тут была, батюшка, – раздался голос предательницы-сестрички. – Что ж я, тебя обманывать буду?

– С тебя станется! – Кощей был явно рассержен. – Ну и где она?

От тяжелого шага задрожали стекла, а потом что-то громко грохнуло.

– Ай, да что ж такое! – воскликнула Василиса. – Стол-то зачем?! Нет чтоб просто под него заглянуть, так ведь отбросить надобно со всей силы! Сломал мне мебель.

– И еще сломаю!

Снова удар, словно в стену бросили что-то металлическое.

– А этот портрет, между прочим, мне муж подарил! А ты в него кувшином. Хоть бы вино из него сначала вылил, – в гневе выдохнула сестра. – Да нет ее в шкафу! Я уже там смотрела!

Раздался шум, словно из многострадального шкафа выбрасывали вещи.

– А ну, стой! Подожди-ка… – взволнованный голос Василисы заставил меня затаить дыхание. – А где посох мой? Тот, что ты для меня сработал да Марья с ним после разгуливала?

Шаги Кощея.

– Пропал? – мрачно спросил он.

– Как есть пропал! – Василиса с шумом захлопнула дверь шкафа. – Вот и разгадка. Видать, нашла Марья посох, а тот ее и упредил, что я тебя призвала. Ну, палка проклятущая, попади мне только в руки! Сто лет будешь у меня засоры в уборных прочищать!

– Сама такая, – негромко проворчал посох у меня в руке, а его глазницы довольно сверкнули.

– Ушла она, батюшка, – констатировала Василиса. – Уж с посохом, поди, под силу ей… да хоть вон в окно вылететь.

Блин! А ведь и вправду, чего мы про полет-то не подумали?

Я мысленно дала себе подзатыльник и уже готова была ругнуться сама на себя от досады, как послышался голос Кощея:

– Нет, упорхнуть по воздуху она не могла. Для такой волшбы посоху магию Источника задействовать надобно, а ее бы я сразу почувствовал. Этого вьюгой Карачуновой не скроешь.

– Да, верно, – задумчиво согласилась сестра. – Марья такой ошибки бы не допустила. Она девушка расчетливая, это я уже поняла. А вот мягонько вниз спланировать – на это силы посоха вполне достаточно, и она это знает.

Ой.

Ну-у, по крайней мере, Василиса считает меня расчетливой, как я и хотела…

– Н-да. Вся в меня пошла. И умом, и характером, – согласился Кощей. – Эх, если бы не вьюга! Ну все предусмотрела девка!

И папуля тоже считает. Хм.

– Ты, батюшка, прежде всего подумай, что делать станем, – тем временем увещевала Василиса. – Марья-то еще и упрямством в тебя пошла. Мало ей покажется кольцом в Наволода швырнуть, вдруг лично переговорить захочет? А у того язык ладно подвешен, глядишь, и вымолит прощенье за измену свою. Снова ей кольцо на палец наденет и вновь доступ к Источнику Мертвой воды получит.

– Н-да… может и так случиться, – пробормотал Кощей и приказал: – А ну, дочь, проводи меня в отдельные покои. Хочу с Карачуном перемолвиться парой ласковых. А сама кличь стражу да наказ разошли. Так, мол, и так, объявилась в царстве твоем самозванка, ликом на тебя похожая. Приметы опиши да награду за поимку назначь. Глядишь, и попадется птичка.

Хлопнула дверь, и все стихло.

– Ну что, планируем вниз? – предложил Яр. – Василиска-то права, я тут резервы прикинул, справиться смогу, чтоб тебя не выдать.

– Погоди пока, – отказалась я и осторожно заглянула в окно.

Светлица была пуста, хоть и прилично разгромлена. Выпрямившись, я тихонько залезла обратно и прислонила посох к раме.

– Ты чего это? – Яр заволновался.

– А то, что моя сестренка, конечно, Премудрая, и за непрошеный совет ей спасибо. Но я уже пару раз удирала без подготовки, так что в третий раз такой ошибки не совершу, – сообщила я, подходя к письменному столу и торопливо выдвигая один за другим его ящики. – Сбежать мало. Надо еще потом жить на что-то, а из местных денег у меня лишь горсточка мелочи. Так что нам нужно что-нибудь хотя бы на первое время.

– А-а, – понимающе протянул посох и посоветовал: – В нижних ящиках поищи, там кошель с серебрушками должен быть. Василиса их гонцам дает обычно.

– То, что надо! – обрадовалась я и целенаправленно полезла, куда сказали.

Кошель, увесистый и приятно позвякивающий, был обнаружен сразу же. Вот теперь и бежать можно!

Я приладила его на поясок и было начала поворачиваться к окну, как краем взгляда уловила в дальнем конце ящика что-то блестящее. Хм?

Рука сама потянулась к вещице, и на свет был извлечен небольшой, но удивительной красоты гребень. Золотой! Да еще украшенный россыпью рубинов и изумрудов!

– О-бал-деть! – выдохнула я, не в силах отвести взгляд от столь удивительной находки. У меня даже руки подрагивать начали. – Извини, сестричка, но я его забираю. Будем считать это компенсацией морального вреда.

– Что там? – не понял Яр.

– Украшение. – Я поспешно запихнула гребень в кошель. – Золотое. Тоже пригодится. Ну, вроде все. Пора и отчаливать.

Подойдя к окну, я взяла посох и выглянула наружу, чтобы оценить обстановку. Больше всего опасалась увидеть на площади суету и снующую стражу, но на улице было тихо.

– Ничего удивительного, – откликнулся посох в ответ на мой облегченный вздох. – Дела только на словах быстро делаются. Пока Василиса Кощея проводит, пока бумагу у царя Гвидона подпишет да гонца призовет – все время. Тут главное – нам его не терять. Полетели?

Радостное нетерпение Яр даже не пытался скрыть. Похоже, он не меньше моего жаждал покинуть это место. Ну и свою бывшую хозяйку заодно.

– Полетели! – утвердила я, и меня подхватил воздушный поток.

Дворцовую площадь покидала спокойно. Разумеется, уже не через главный вход – это для простых слуг вполне хватало состряпать важное и озабоченное государственными делами лицо, а вот со стражей такое могло и не пройти. Так что Яр провел меня через ворота, которые использовались для доставки во дворец продовольствия.

Жаль, через стену нельзя было перелететь, да и маскировку Яр только на себя накинуть смог. Остальное требовало больше сил и, как следствие, привлекло бы внимание папочки. Поэтому я, задрав нос и ни на кого не глядя, прошла мимо телег с крестьянами, которые привезли во дворец овощи, и стражников, занятых проверкой этих же телег. Затем быстро свернула за угол, вышла в город и прибавила шаг.

А позади медленно, но верно поднималась суматоха. Мимо меня галопом проскакал конный гонец, заставив прижаться к стене какой-то лавки. И учитывая скорость, с которой мчался Василисин посланник, весть о «самозванке» грозила разнестись по городу гораздо быстрее, чем я успею к воротам и парому.

– Что делать будем? – негромко спросила я. – Как выбраться? Нас сейчас полгорода искать начнет. На пристань, как я понимаю, идти опасно.

– Да, – подтвердил Яр. – Держи путь к западной стене, это вперед и направо, вон, к башне белокаменной. Стена за ней прямо в Ильмень спускается, и мелкие лодки через нее в город заходят к торговому кварталу. По ночному времени ход решеткой закрывается, но днем все свободно плавают. Попробуем с рыбаками договориться. Глядишь, и отвезут на берег. Они – люди занятые, им гонцов слушать некогда.