Короткий протянул мне руку. Я вгляделся в его глаза, серые и опустошенные. Сжал его крохотную руку. Она была теплая.

Тепло… Первое тепло за всё это долгое время.

Мы стояли лицом к лицу, пока он, наконец, не закрыл глаза, несколько раз быстро кивнул, и, отпустив мою руку, пошел обратно к двери.

— Послушай…

— Да? — он полуобернулся.

— Но как?… Как так получилось, что вы пали жертвой собственного оружия? Почему Стена не оберегла вас? От вашего оружия? Как вы могли создать Зою, и не защититься от неё сами?

— Неужели ты так и не понял? — ответил он. — Зоя не наше оружие. Не мы создали Зою.

— Но тогда кто?! Кто начал войну?

— Точно не мы. Но это уже не важно. Совсем не важно. Всё распадается на части. Иди, спасай дочь. Это единственное, что теперь имеет смысл. Поспеши. — он зашел внутрь и взялся за засов. — Прощай, Джим.

И затем:

— Да, и держись подальше от больших городов. Зоя уничтожает их первыми.

Удар! Меня оглушило.

— Стой, стой! Что ты сказал? Повтори!!

— Держись в стороне от больших городов. От скоплений людей. В них голод приходит быстрее всего. Зоя уничтожает их первыми.

Он поклонился и захлопнул дверь.

Взрыв гитарного аккорда сбил меня с ног: «Они не будут нас контролировать. Мы победим!»

Я обернулся. Город полыхал.

Артем… Будь ты проклят! Вот как ты собрался убрать ненужных людей? Отцепить вагоны с безбилетниками? Балласт? Восемь миллиардов лишних человек? Гори в аду, Артем!

Я стоял, обессиленный, посередине города-гиганта, готового обрушиться в топку анархии. И вдруг:

Мария. Она жива. Жива! Вперед!

Перезарядив пистолет, я натянул капюшон и пошел на восток, в Шанхай.