Так зачем придумывать причину жить? Если жизнь — лишь короткий отрезок до выполнения поставленных задач, без всякого «потом».

Кенара спустила ноги на холодный пол и села в постели, сбросив одеяло с плеч. Так же, рывком, она отбросила лишние мысли, сосредоточившись лишь на том, как наилучшим образом выполнить свои задачи.

Не успел наступить рассвет, как на дощатом заборе, тянувшемся вдоль безлюдной улицы, появился рисунок: какие-то невнятные детские каракули. Эта улица была примечательна тем, что вела в центр города от здания без надписей и вывесок, стоявшего на отшибе. Здание являлось штаб-квартирой АНБУ и поблизости никогда не ошивалось никаких зевак, лишь дети иногда, заигравшись, прибегали в этот конец улицы.

Рисунок, сделанный неумелой рукой с помощью цветных восковых мелков, не представлял собой ничего особенного. Здесь были изображены и солнце, и тучи, и цветы. Из общего ряда каракуль выделялись лишь три рисунка, которые были подписаны. Неизвестный художник изобразил кошку над цифрой 6,5 и надписью «метр». Жалкое существо с неестественно искривленными лапами, очевидно, готовилось к прыжку и собиралось поставить рекорд в дальности перемещения собственного тела в пространстве. Второй рисунок изображал силуэт сгорбленного старца с длинной бородой и тростью в руке. Старец сидел на скамье над словом «ждать». Третий рисунок спрятался в нижнем углу и едва выступал над травой. Это было изображение ребенка в переносной заплечной корзине. Малыш выглядывал как бы из корзины и из травы, росшей вдоль забора, одновременно. На корзине было криво написано «мальчик за плечами».

Итак, шесть с половиной метров ждут мальчика за плечами.

На третий день после появления этих странных рисунков Кенара, как обычно, проснулась очень рано и отправилась за пределы деревни на тренировку. Она пробежалась без использования чакры и, достигнув своего полигона, расположенного среди холмов, приступила к разминке. Это место находилось примерно в двух часах пешего пути от новых Главных ворот и ничем особо не привлекало внимания, если не считать множественных следов разрушения и буйства стихий.

Кенара потянулась, наклонившись в сторону.

— Мальчик за плечами, значит? — недовольно произнес Руюга, появившись в нескольких шагах за ее спиной. — Ничего другого придумать не удалось?

Куноичи обернулась.

— Привет, Руюга, — сказала она. — Я искала факты, известные только нам двоим. Самыми надежными оказались воспоминания со времен экзамена на чунина. Сколько тебе понадобилось времени, чтобы заметить рисунок и догадаться о его назначении?

— Тебе повезло, что я был в городе. Привычка замечать мелочи, конечно, сыграла свою роль. Взгляд зацепился за шесть с половиной метров: я слишком хорошо помню, как убегал от червей-бурильщиков, а тебе нужно было приблизиться на такое расстояние, чтобы нанести удар врагу.

Кенара улыбнулась и подошла ближе. Руюга был выше нее на пару сантиметров и стоял так прямо, будто проглотил палку. Руки он держал в карманах пальто.

— Не стоит обижаться на «мальчика», ведь ты уже давно не ребенок, — серьезно сказала куноичи.

— Не думай только, что можешь указывать мне, что стоит, а что не стоит делать, — резко ответил юноша.

— Не могу. И я, кстати, нуждаюсь в твоей помощи. Хотя в нашу последнюю встречу ты сказал мне, что мы с тобой не друзья, я прошу тебя об услуге.

Кенара спокойно смотрела Руюге в глаза, но он отводил взгляд: то следил за птицей вдалеке, то, прищурившись, глядел на солнце.

— Что за услуга? — неохотно спросил он наконец.

— Мне нужна информация о двух людях. Если ваша организация владеет такой информацией, конечно.

— Твои враги?

— Да. Нагаи Тсурэн и Нагаи Мирэн.

Руюга опустил голову, как бы пряча от ветра нижнюю половину лица за широким шарфом. На самом деле он улыбался.

— Как только я передал тебе сообщение от Дэйки-сан, я сразу же проверил нашу базу персоналий на эти два имени. Я нашел человека по имени Нагаи Тсурэн, но не был уверен, что это тот самый, ведь я не знал их фамилии.

— Значит… этот человек в чем-то проявил себя? Чем он привлек внимание АНБУ? Совершил еще какие-то преступления?

Юноша покачал головой.

— У нас есть данные по всем высокопоставленным особам и чинам, имеющим политический вес. Твой противник — правая рука Даймё Страны Льда, господин Главный советник Нагаи Тсурэн.

Глаза Кенары на мгновение вспыхнули.

— Вот как, — произнесла она. Теперь Руюга пристально вглядывался в ее лицо.

— Что ты собираешься делать? — спросил он. — Не считаешь, что в таких условиях благоразумнее было бы отказаться от мести? Вряд ли Старейшины Деревни Листа одобрят конфликт со Страной Льда, который неизбежно вспыхнет, если мы затребуем голову советника. Впрочем, может, у тебя есть доказательства его вины?

— Нет. Свидетельств шиноби Листа явно будет недостаточно.

— Тогда… тогда тебе придется стать нукенином (ниндзя-отступником). Кто знает, может быть, мне вместе с моими товарищами из АНБУ однажды придется арестовать тебя и доставить в Коноху в качестве преступницы? — Руюга усмехнулся.

Ему пришлось бы оглушить или перебить отряд АНБУ, чтобы освободить Кенару и дать ей сбежать. Тогда она наверняка посмотрела бы на него другими глазами. «Руюга, зачем ты это сделал?» — спросила бы Кенара своим мягким голосом (Руюга уже слышал однажды, каким мягким может быть ее голос), а он бы благородно промолчал в ответ. Впрочем, нет, это на него не похоже. Конечно, он бы сказал, зачем это сделал.

— Нукенином? Ну уж нет, — ответила Кенара. — Я пока не собираюсь ничего предпринимать. Лишь сосредоточусь на тренировках.

— Рад слышать, что здравый смысл тебе не изменил, а значит, скоро ты поймешь, что без помощи Листа не обойтись.

— Да? И кто же, по-твоему, поможет мне? — хмуро спросила Кенара. — Может быть, ты?

— Я уже помог тебе. Дважды. При том, что мы не друзья, это очень много, — ответил Руюга. — Самым мудрым решением было бы откровенно поговорить с Шестым и принять любые его предложения.

— Спасибо за помощь и за совет. Мне пора возвращаться к тренировке, прости.

— Пока, Кенара. Думаю, мы скоро увидимся, — произнес Руюга, исчезая.

Шизуне сообщила Какаши, что Масари Кенара ждет в коридоре, когда он освободится. Шестой Хокаге вздохнул в предчувствии тяжелого разговора и попросил пригласить куноичи в кабинет.

— Здравствуйте, господин Какаши, — произнесла Кенара.

— Пожалуйста, называй меня как раньше, Какаши-сэмпай, — ответил Шестой. — Я, как можно заметить, немного скучаю по тем временам, когда был всего лишь сэмпаем.

Куноичи спокойно смотрела в лицо своему собеседнику, но его сонный, меланхоличный взгляд не выдавал никакой информации. Рассказал ему Шикамару или нет? Наверняка рассказал.

— Какаши-сэмпай, у меня будет к вам большая просьба, наверное, даже в каком-то смысле неприличная, если учесть вашу загруженность в последнее время.

Шестой приподнял брови.

— Я хочу попросить вас потренироваться со мной. Необходимо совершенствовать мое тайдзюцу, но мне стало трудно находить партнеров для спарринга. Гай-сэнсэй, к сожалению, пострадал во время сражения с Мадарой, а Ли, чтобы выкладываться по полной, нужно наносить вред собственному телу. Шиноби, равных им по скорости и мастерству, в деревне нет, за исключением вас.

— А ты, значит, усиленно тренируешься? — простодушно поинтересовался Какаши. — Странно, ведь война закончилась.

— Вы же знаете, что я собираюсь сразиться с теми, кто истребил жителей Звездопада. Для этого мне нужно стать намного сильнее, чем сейчас, — синие глаза смотрели прямо.

«Она не знает, что Нагаи в Стране Льда, — подумал Какаши. — Шикамару не сказал ей. Это хорошо, не будем торопить развитие событий».

— Знаешь, Кенара, я действительно очень занят, но думаю, смогу выделять по два-три часа каждую субботу для тренировок ближнего боя. Мне будет даже приятно отвлечься от всей этой бумажной работы, — Шестой улыбнулся под маской и хлопнул ладонью по стопке документов.