— Нобуо-сан… — горестно выдохнула она.

Монах помог женщине подняться и повел ее в маленькое помещение при храме, где жил и предавался размышлениям. Хоши села на циновку, сложив сумку рядом с собой, и выпила стакан воды, предложенный ей старым знакомым.

— Хоши-сан, что привело тебя сюда в такое время года? Обычно ты бываешь здесь в июне…

— Да, вот уже… двадцать лет, да, двадцать лет я прихожу сюда каждое лето и молюсь… — женщина вздохнула. — Вы ведь знаете, Нобуо-сан, что меня нарекли в честь упавшей звезды, а когда мне было пять лет, я имела честь узреть дух Великой Зерет, пришедшей к нам из другого мира, упавшей к нам с небес. Будучи ребенком, я быстро забыла об этом, и только повзрослев, узнала истину. Будь я мужчиной, я умоляла бы вас взять меня в свои ученики, но я ведь женщина… Моей сокровенной мечтой стало рождение сына, мальчика, который бы выполнил мой долг за меня, но…

Хоши отерла слезы и выпрямилась. Господин Нобуо был монахом и человеком в возрасте, но она не могла пересилить себя и рассказать о некоторых вещах. Прожив с супругом двадцать лет, но так и не забеременев, женщина пошла на крайние меры, рассталась с мужем и попыталась понести от другого мужчины.

— Не так давно я почувствовала, что моя мечта сбылась, но… медики в Деревне Звездопада сказали, что плод замер и мне нужна операция. Нобуо-сан! Мне уже сорок лет, я не могу больше ждать! А главное… я им не верю! Это мой ребенок, я чувствую жизнь внутри себя, я знаю, что ему суждено появиться на свет! И это будет мальчик… мальчик, который станет вашим преемником, если заслужит такую честь. Может быть… Великая богиня, богиня Зерет не отвернется от меня? Может быть…

Смутные сны и предчувствия порхали в голове монаха как вспугнутые птицы. Он знал, что должен делать, и сказал:

— Сегодня мы проведем обряд, которому научила меня Великая богиня, готовься, Хоши-сан. Я всегда чувствовал, что на тебе лежит ее благословение.

Летом, в начале июля в акушерском отделении больницы Звездопада Хоши родила тройню. Старший ребенок, мальчик, родился крепким и здоровым. У его сестры, появившейся на свет следом, на лице имелись темные пятнышки, расположенные симметрично вокруг глаз: две черные точки под нижним веком и еще по две пары точек сбоку от внешних уголков глаз. Со временем эти точки увеличились до размера горошины. Самый младший ребенок родился с большим трудом, обвитый вокруг шеи пуповиной и поначалу казался нежизнеспособным. На его затылке топорщились серебряные волосики, а глаза продолговатой формы были огромными.

Хоши очень быстро обнаружила разницу в складе характера у своих детей. Младший ребенок, Митсу, был ласков и привязан к матери, а двое старших отличались независимостью и некоторой холодностью. В то же время если Митсу злился, ему было сложно контролировать себя, тогда как Тсурэн и Мирэн заранее взвешивали свои поступки уже с ранних лет.

Жизнь семьи Нагаи в Звездопаде нельзя было назвать простой. Люди косились на Хоши из-за ее странной беременности и из-за того, что отцом ее детей был чужак. Бывший муж Хоши, Горо, не мог смириться с разрывом и был не в состоянии простить жену за ее поступок. Все чаще его видели в питейных заведениях и в непристойном виде, но женщину и ее странных детей он не тревожил.

Тсурэн, Мирэн и Митсу превосходили своих сверстников по умственному и физическому развитию, так что не искали их общества. Дети старшего возраста ими не интересовались. Хоши происходила из семьи с достатком, поэтому не нуждалась в заработке. В ее доме было много красивых вещей и книг, она сама обучала детей и любила рассказывать сказки. Младший сын с упоением слушал такие истории, а старшие предпочитали упражняться в управлении чакрой. В этом Хоши не могла им помочь, так как ее не растили как шиноби.

С детства она прививала своему потомству любовь к богине Зерет и часто говорила о том, что мальчики станут учениками монаха при Подгорном храме. Когда детям исполнилось по шесть лет, Хоши решила покинуть Звездопад и переселиться ближе к храму, а старый дом сдать в аренду вместе с обстановкой.

В июне, в конце шестого года своей жизни, тройняшки отправились вместе с матерью в путешествие. Им уже дважды приходилось бывать в храме, а теперь они уходили туда навсегда. Хоши несла тяжелую заплечную сумку, у каждого из детей была такая же, только поменьше. Тсурэн развлекался тем, что ловил по дороге бабочек и отрывал им крылья, Мирэн с любопытством следила за беспомощными насекомыми, за тем, как дергаются их лапки и шевелятся усики. Это не было актом жестокости, скорее любопытством. Митсу старался идти в ногу с мамой и не отставать ни на шаг. Его большие, черные глаза отражали солнечный мир как в зеркале.

Тропа вывела семью Нагаи к вершине нагорья, обрывавшегося крутым склоном. Она поворачивала и уходила в сторону, пока не заканчивалась пологим спуском в долину.

— Для первого дня пути совсем неплохо, — произнесла Хоши. — Давайте остановимся здесь на ночлег.

Семья устроилась за пышно разросшимся иглистым шиповником, в стороне от тропы. Разложили спальные мешки и скромно поужинали. Когда стемнело и на небе выступили звезды, дети уснули. Женщина потихоньку поднялась со своего места и отошла ненадолго. Когда она уже собиралась вернуться, послышались чьи-то шаги на тропинке. Хоши с замиранием сердца отодвинула ветки, чтобы посмотреть, кто приближается к ее детям, и едва не вскрикнула от ужаса, узнав своего бывшего супруга, но в страшном, неопрятном виде.

«Неужели он гнался за нами? Да ведь мы за целый день пути от дома…»

Сердце бешено колотилось, еще две минуты — и мужчина выйдет туда, где расположился их лагерь. Не зная его намерений, Хоши не могла позволить ему встретиться с детьми ненавистного ему человека. Она вышла из-за кустарника и деланно спокойным голосом спросила:

— Что ты делаешь здесь, Горо-сан?

Мужчина остановился, вздрогнув всем телом, и быстро обернулся. Его лицо исказилось от боли.

— Хоши, — хрипло сказал он. — Неужели ты хотела исчезнуть навсегда? Может, отправляешься к отцу своих выродков? Может, он все-таки решил жениться на тебе? — с каждым вопросом мужчина делал шаг вперед и в конце концов подошел вплотную к бывшей супруге.

— Нет, — ответила женщина. — Я не знаю, где отец моих детей, и не хочу знать.

— Эти дети… эти дети… — задыхаясь, произнес Горо. — Они всегда стояли между нами! Почему ты выбрала их?

— Разве может мать поступить иначе?

— Но ты сделала выбор еще до их рождения, до того, как узнала, что у тебя будет ребенок. И ты выбрала не меня… Двадцать лет мы прожили вместе, я любил тебя больше жизни, я делал все только для тебя, я молился на твою красоту, Хоши… Как ты могла оставить меня? Ради призрачной мечты, ради… — Горо сдавил свою голову руками, потом опустил их и стало видно, что пальцы его дрожат. — Я не мужчина, что так долго не мог принять решение, я не мужчина, что позволил тебе уйти… Но теперь я знаю, что должен делать. Хоши, ты пойдешь со мной, прямо сейчас. Мы вместе уйдем туда, где нас никто не знает, вдвоем, — Горо схватил женщину за руку и потащил ее к себе.

— Горо! Отпусти меня! Ты хочешь, чтобы я оставила детей? Здесь?! Не требуй невозможного, давай лучше поговорим…

— Сейчас не время для разговоров. Я груб? Ну прости, я буду груб, я сделаю то, что задумал. Представь сама: эта решимость копилась во мне больше семи лет! — Горо встряхнул Хоши, впившись руками в ее плечи, затем потянул упирающуюся женщину за собой.

Хоши испуганно оглянулась. Там, за шиповником, сладко спали два мальчика и девочка, свет ее жизни, часть ее души. С неожиданной силой она вырвала правую руку из стиснувших ее пальцев и бросилась назад, от страха будучи не в состоянии здраво мыслить. Горо схватил ее снова и началась борьба. Хоши разодрала ему кожу на лице, как дикая кошка, и вскрикнула:

— Никогда я не пойду с тобой! Никогда этого не будет! Я скорее умру, чем оставлю детей! А если ты причинишь им вред, клянусь, я убью тебя!