— Тише, тише, — девушка крепко обняла его. — Вот я, я здесь, я не умерла и клянусь, я не умру на этой войне!

— Я ведь любил ее… Ты понимаешь? Я ее любил! Но никогда не говорил ей об этом, боялся, что она видит во мне лишь своего маленького братишку…

Кенара знала, что Рой был усыновлен семьей Сэмпару.

— А теперь она никогда этого не узнает. И эти слова, не сказанные слова, они жгут мне душу, не дают мне спокойно жить. Я никогда не прощу себе, что не сказал ей…

У девушки перехватило горло от этих признаний, она не знала, как себя вести, поэтому просто обнимала его. Рой крепко вцепился в нее, как в свою последнюю надежду, и стискивал зубы, чтобы не заплакать. Кенара выждала некоторое время, а потом отстранилась и взглянула ему в лицо.

— Ты стал очень важным человеком для меня. Ты — лучший друг Набу. Рой, ты дорог тем, с кем тебя связала судьба, и твоя жизнь принадлежит не только тебе. Пожалуйста, береги ее, какой бы горькой она не была…

Этот вечер был тяжелым, разговор затянулся до ночи, но Кенара не ушла, пока не уложила Роя спать и не убедилась, что он заснул. Ни одна из ее миссий не была такой сложной.

На следующее утро Кенара решила навестить Набу и Футабу, которые жили в своем новеньком домике у восточной стенки кратера. Она пришла пораньше, чтобы застать их до ухода на службу. Футаба обрадовалась, усадила девушку за стол и принялась угощать сладостями, которые мастерски готовила. Набу сидел тут же и улыбался, переводя взгляд с одной на другую, он выглядел счастливым.

«Они словно не знают, что началась война», — с удивлением подумала куноичи.

— Мы собираем палатки и медикаменты, ускоренно обучаем генинов со склонностью к медицинским техникам, так что в госпитале все ходит ходуном, — сказала Футаба.

— Как твое самочувствие?

— О, мне стало намного лучше, я чувствую прилив сил и если бы не все эти печальные события…

— А я тебе говорю, что сейчас самое лучшее время, — заметил Набу.

— Давай лучше подождем, пока Объединенная Армия разобьет Мадару, тогда всем будет спокойнее…

— Но я хочу мечтать о возвращении к жене, а не к невесте, — мягко возразил Набу, и Кенара поняла, что речь идет о свадьбе. Как будто ее товарищ верил, что узы брака станут своеобразным оберегом. Может, в этом и был какой-то смысл, может, любовь способна защитить от смерти, хотя бы в некоторых ситуациях.

Набу и Футаба нежно спорили, улыбаясь друг другу и излучая глазами тепло. Кенара чувствовала себя не в своей тарелке и давилась сладким соевым шариком, который ей не хотелось есть, но она еще не научилась возражать с улыбкой, так что была не в состоянии отвергнуть гостеприимные порывы Футабы.

— Кажется, я опаздываю, — пробормотала она, вставая из-за стола. — Сердечно благодарю за угощение, но мне пора…

Оказавшись на улице, куноичи не успела вздохнуть с облегчением, как увидела на другом конце улицы Неджи и Тен-Тен, которая увлеченно рассказывала о том, насколько арсеналы Деревни Листа готовы удовлетворить нужды армии в различном вооружении. Неджи уже ознакомился с этой информацией, так что слушал со снисхождением и не очень внимательно. Увидев Кенару, он не кивнул, как делал обычно, а улыбнулся своей сдержанной улыбкой. Кенара, сделав отчаянное усилие, проглотила остатки липкой сладости и подошла поздороваться. В итоге она дошла с друзьями до штаба, а потом уже отправилась по своим делам, предварительно договорившись с Тен-Тен встретиться вечером.

Кенара и Тен-Тен медленно шли по улице в расслабленном после бани состоянии. Мягкий свет фонарей приятно ложился на дорогу и стены домов. Тен-Тен улыбалась, пока наконец не произнесла вслух:

— Ты становишься просто другим человеком, когда разговариваешь с ним.

— По-твоему, у меня раздвоение личности? — едко поинтересовалась Кенара, желая соскользнуть с неловкой темы.

— Выражение твоего лица становится мягким и ты чаще улыбаешься, — продолжала Тен-Тен. — Кстати, я ни разу не видела, чтобы ты при Неджи засунула руки в карманы, как сейчас.

— Сказал человек, который не стесняется при мне грызть ногти! — парировала Кенара.

Девушки посмеялись.

— Тебе не удастся уйти от этой темы. Просто скажи, почему ты не признаешься ему в своих чувствах и вы не покончите с этим?

— Что ты имеешь ввиду, Тен-Тен? Это угрожающе звучит.

— Ну, не знаю… стали бы встречаться, со временем поженились бы и нарожали полдюжины хьюга-масариков…

Кенара остановилась.

— Ты всегда по-доброму относилась ко мне, поэтому я знаю, что ты не издеваешься надо мной, но зачем ты это говоришь? — девушка нахмурилась от волнения.

— Ты что, считаешь, что это невозможно?! — воскликнула Тен-Тен. — Почему ты думаешь, что знаешь?! Неджи, конечно, не самый пылкий парень… в мире, но даже у него есть чувства.

Кенаре вспомнилось, как она однажды дала подобный совет Конору. Ей тогда все казалось предельно простым и логичным.

— И по-моему, твое общество он предпочтет любому другому, — добавила Тен-Тен.

Девушки медленно пошли дальше.

— Ну правда, у вас же так много общего… Вы оба из хорошей семьи, получили почти одинаковое воспитание. Я уверена, господин Хияши был бы рад такому союзу.

«Ты даже не представляешь, насколько промахнулась на этот раз, Тен-Тен», — грустно подумала Кенара. Она не без оснований считала, что глава клана Хьюга прохладно к ней относится.

Хияши был недоволен тем, что Неджи познакомил Дэйку с последней представительницей Масари, способной броситься в безрассудную авантюру и втянуть в нее часть Хьюга. Хияши хотел поручить Неджи, раз уж он находится в дружеских, как говорят, отношениях с юной девушкой, задачу выведать ее планы и определить, насколько они угрожают интересам Хьюга, но тот холодно отнесся к такому поручению. Глава клана сделал вывод, что Неджи сочувствует стремлениям Кенары, хоть и не подает вида. Это настораживало еще больше, ведь клан Хьюга имел определенные обязательства перед Деревней Листа.

— Знаешь, любой, кто вас слышал, подтвердит, что вы разговариваете на одном языке.

— Спасибо, Тен-Тен, — произнесла Кенара. — У нас правда много общего с Неджи, я это чувствую и я это знаю. Но я знаю так же, что он не влюблен в меня. И если когда-нибудь настанет такое время… прости, у меня не хватает воображения представить, что будет тогда.

Тен-Тен стало грустно. Наверное, путь шиноби пролегает вдали от всего, что связано с любовью.

Кенара сказала:

— Ненавижу унылые вечера, пойдем-ка к Рою. Ты уже пробовала играть в «Путь ниндзя»?

Организационный военный совет в Деревне Облака подходил к концу, войска были сформированы, отданы приказы о перемещении к линии фронта и занятии позиций. Под руководством Кенары находилось двенадцать чунинов (включая Роя и Набу), каждому из которых подчинялся взвод из тридцати шиноби. Лично куноичи управляла также взводом из двадцати пяти человек, кроме того, при ней и при семи чунинах находилось по одному человеку для связи со штабом и другими соединениями, остальные пятеро чунинов сами обладали телепатическими способностями.

Батальон Кенары должен был выдвигаться из Деревни Листа в полдень, батальоны Неджи и еще трех джонинов — в четыре часа утра. Девушка проснулась в три ночи и больше не смогла заснуть. Начинался октябрь, погода стояла ясная, но холодная, было еще темно. Кенара скакала по крышам и смотрела, как по улицам движутся тени в серых плащах и стекаются к выходам из деревни. Шиноби было приказано прощаться со своими семьями дома, чтобы не затруднять передвижение. Ей предстояло проделать этот же путь при свете дня и выдвинуться со своими людьми к Стране Молний, а пока ноги вели ее к кварталу Хьюга.

Оглядывая окрестности, глядя на горящие в окнах огни, Кенара даже не хотела представлять себе, сколько пролилось слез и сколько еще прольется. Против воли смерть начинала казаться ей кровожадным чудовищем вроде Джашина. «Грядет его жатва», — мрачно думала девушка. Впервые в жизни ей было горько, что призвание, которое она выбрала себе, ее дело, без которого она не представляла собственное существование, поставляло жертвы этому жадному демону и набивало его брюхо. Ей казалось, что огни гаснут и вместо этой картины разворачивается другая — слепые дома и пустые улицы…