— Эта техника проклятия, которую он использовал на мне, как ее нейтрализовать?

— Она должна была ослепить вас, я не понимаю, почему вы все еще можете видеть.

— И все же, она действует, — холодно сказал Неджи.

— Не знаю, раньше он применял эти проклятия на нас, а потом сам же их вытягивал.

— Вытягивал? Это может сделать только он сам?

«Всего четыре года назад или чуть больше это был простой сельский парень. Ни черта он не знает», — мрачно подумала Кенара.

— Наверное, — нерешительно ответил Ре. В это же мгновение он резко вдохнул, глаза его раскрылись, грудная клетка расширилась, а потом он повалился на бок и через секунду воздух с едва слышным шипением вырвался из его рта между стиснутых зубов.

Шиноби Листа вскочили. Неджи подхватил юношу и увидел застывшее выражение на его лице.

— Он мертв, по-моему, — произнес командир.

Кенара схватила руку Ре и попыталась нащупать пульс. Потом дотронулась до его шеи.

— Маловероятно, что он так достоверно симулирует, — хмуро сказала она. — Но от чего он мог умереть? Это ведь не твоя техника…

— Нет. Я не пытался убить его.

— По-моему, у него остановилось сердце, — тихо сказал Ли.

— Он плакал, — произнесла Кенара, задумавшись. Они с Неджи посмотрели друг на друга.

— То странное движение, — Неджи приподнял ладонь над животом Ре. — Рипа прикоснулся к его животу. Мне тогда показалось, что под его рукой блеснула чакра…

— Проклятие твоего бьякугана… — откликнулась Кенара. — Должно быть, Рипа помещает в людей часть своей чакры. Просто она выглядит зловеще, как темное облако, а мы привыкли видеть чакру прозрачной, сияющей.

— Он убил его! — воскликнул Ли.

Неджи кивнул.

— Я читал о подобной технике. Чакра помещается внутрь врага и движется по обычным каналам вперемешку с его собственной чакрой, окутывает внутренние органы и повреждает один из них или все сразу.

— Это техника S-ранга! — Кенара с беспокойством вгляделась в лицо Неджи. Он выглядел обычно, глаза его оставались светло-серыми.

— Думаю, на мне он использовал другую разновидность этой техники, — хладнокровно заметил командир.

— Почемуже он убил его?! — Ли с жалостью посмотрел на Ре. — Это глупо, ведь мы все равно получили информацию…

— Видимо, не всю. И потом, я ведь частично перекрыл поток его чакры, наверное, смерть должна была настичь его раньше.

Неджи посмотрел на Кенару, потом на Ли.

— Нужно выручать Футабу. Что сделаем с телом?

Куноичи вздохнула.

— Я знаю, что.

Они обыскали Ре, но ничего не нашли.

— Теперь отойдите на десять шагов, — Кенара тоже немного отступила, а потом сложила печати. — Мощь тысячи крепостей!

Из земли вокруг Ре вырвались камни вперемешку с землей и образовали над ним купол. Кенара подождала пару секунд, а потом расцепила руки и обрушила купол. Образовался небольшой курган.

— Эта техника должна защищать людей, но пока справляется лишь с погребением, — грустно сказала она.

— Идеальная защита должна быть мгновенной, складывание печатей делает это невозможным, — заметил Неджи. — Выдвигаемся на юго-восток!

Футаба смутно помнила, как из-под земли вынырнула глиняная рука и утянула ее вниз. Так как девушка не успела окутать себя чакрой, как это обычно делали владельцы данной техники, ее порядком сдавило, и она потеряла сознание. За несколько минут до этого Футаба сорвала с шеи повязку с протектором, чтобы не испачкать ткань, пока ее тошнило. Видимо, повязка осталась лежать там, в лесу.

Куноичи не стала открывать глаз, чтобы не выдать своего пробуждения. Она внимательно прислушивалась к звукам и собственным ощущениям, пыталась осторожно подглядеть сквозь густые ресницы. Футаба лежала на простой циновке на ровном и теплом полу. Судя по запаху и малоподвижному воздуху, она находилась в помещении, построенном из бамбука. Ее руки и ноги были крепко связаны, сумки срезаны с ремня, карманы опустели. В чайнике на углях кипятилась вода, кто-то возился в трех шагах от Футабы, скорее всего, приготовляя еду, похожую на рисовые лепешки. Другой человек сидел или стоял прямо перед ней, на расстоянии двух шагов. Она слышала его дыхание. Вот человек двинулся, переменив положение, лязгнул металл.

— Ну-ну, — произнес хрипловатый гортанный голос, — пора бы тебе уже очнуться, Акайкама шепчет, что ток твоей крови ускорился.

Футаба приоткрыла глаза и, привыкнув к свету, увидела широкое улыбающееся лицо с большим ртом, расплывшимся в улыбке, и с темными, глубокими глазами. Пышные, кое-как приглаженные волосы и острые бакенбарды придавали этому человеку сходство с тигром, как и крепкие крупные зубы, обнажившиеся в улыбке, как в оскале.

— Так-то лучше, — мужчина небрежно откинулся в довольно грубо сплетенном кресле. При этом снова раздался лязг металла, и девушка увидела, что этот звук издавали багровые цепи, являвшиеся, очевидно, частью экипировки. Рядом с креслом стояло странное оружие, напоминавшее чем-то темно-красную луну, насаженную на древко. Футаба догадалась, что это и есть Акайкама. — Фа, дай нашей пленнице воды, ей, кажется, нехорошо.

Куноичи действительно чувствовала себя дурно. Полненький молодой мужчина в темном балахоне напоил ее водой из глиняной кружки. От его рук пахло рыбой и рисом. Это он готовил еду на столе слева. Фа ловко снял чайник с углей в жаровне и начал делать чай. День клонился к вечеру, через окно справа лился щедрый красный свет, но солнце постепенно тонуло в кронах бамбуковых деревьев.

— Какая ирония, — усмехнулся Рипа. — У меня есть пленник и есть прекрасное средство его разговорить, но мне ничего не нужно: я и так знаю кто вы и зачем пришли, шиноби Листа.

Футаба села и оперлась спиной о стену. Ее страхи теряли над ней власть, ведь все плохое уже случилось. Ее мутило, и она была уверена, что ей дурно от самой себя. Постыдное малодушие! Накануне она вела себя не достойно шиноби. Футаба вспомнила, как однажды принимала роды у молоденькой девушки по имени Мизэки. Мизэки смертельно боялась рожать и, когда пришло ее время, металась в ужасе во время схваток. Через пару часов у девушки началась настоящая истерика, но ребенок уже находился в родовых путях и было поздно резать живот. Тогда Футаба приняла решение усыпить девушку и доставать ребенка с помощью лент чакры. Все прошло хорошо, чакра Футабы защитила дыхательные пути малыша, он появился на свет и сам закричал, но у Мизэки началось кровотечение, которое на фоне слабости организма и бессознательного состояния роженицы невозможно было остановить. Однако благодаря вливанию крови и чакры самой Футабы Мизэки выжила — чудо произошло. Куноичи сама оказалась на грани смерти, возвращая девушку с того света. Она навсегда запомнила, как губителен может быть страх, как он может парализовать. Страх, который едва не стоил жизни ребенку, его матери и ей, принимавшей роды.

И после всего этого Футаба позволила себе бояться! Лучше было бы умереть в бою, чем оказаться в плену и тем самым подтолкнуть в ловушку своих товарищей…

— Да, если разбавить чернила молоком, пожалуй, получится цвет твоих глаз, а? — насмешливо спрашивал Рипа. — Но как добиться такой чистоты, такой ясности? Видишь ли, хотя Великий Джашин никогда не пресытится жертвами, иногда я бываю избирателен. По крайней мере, мне приятно препровождать ему души из красивых и сильных тел, как, например, твое. Хотя, — широкая улыбка сделалась еще шире, — в твоем случае это еще и двойная порция душ. Очень удобно!

«Что он там несет?» — с удивлением думала девушка. Постепенно ужасающая правда доходила до ее сознания.

— А вот и решение! Разбавим чернила слезами? — Рипа рассмеялся. Этот смех казался таким добродушным, как и ямочки на его щеках и подбородке. Однако на лице добряка горели глаза настоящего маньяка.

Футаба опустила голову, слезы закапали с ее длинных ресниц. Как же так? Они с Набу уже давно хотели ребенка, но из-за проблем со здоровьем это было для нее пока невозможно. И вот… в такой момент! Когда она должна умереть, когда она не способна защитить во чреве собственное дитя! Ну почему ей не стало дурно хотя бы за день до миссии, она бы догадалась, она могла бы предположить… Никто не отправит беременную девушку на миссию без самой острой на то необходимости, Шизуне-сан не отпустила бы ее, и все было бы в порядке! Набу, Футаба и их малыш, маленькое чудо. Теперь это чудо — во власти чудовища…