========== Глава IV. Человек, который плачет. Человек, который смеется ==========

Кенара была дисциплинированной и трудолюбивой девушкой. Возможно, эти качества не так сильно проявлялись бы, если бы она не любила свое дело. Однако даже увлеченные люди время от времени перегорают. Вот и Кенара иногда испытывала периоды полного упадка сил и беспричинной тоски. В такие дни она забрасывала все занятия, ни с кем не виделась и спала по многу часов подряд.

Поражение, которое она потерпела от Итачи, столкновение с Кисаме, закончившееся ее побегом, самоубийство Амэи наложились на целую неделю свободного от миссий времени. Это создавало раздолье для дурных мыслей. Забыв о тренировках, Кенара двое суток провалялась в постели. На третий день к ней в комнату постучалась Тен-Тен, которую госпожа Хона впустила в дом и проводила до лестницы на второй этаж.

— Твои товарищи по команде сказали, что ты закрылась дома и не хочешь ни с кем встречаться, — Тен-Тен пристально посмотрела на хмурое лицо подруги. — Им было неловко тебя беспокоить, так что, узнав о нашей дружбе, они попросили об этом меня.

— Можно подумать, я тяжело больна, — проворчала Кенара. — Всего лишь накопилась усталость.

— Думаю, после того, что ты пережила, печалиться вполне нормально.

— Боюсь, приступы дурного настроения начали мучить меня задолго до Той Ночи. К сожалению, я всегда такой была, Тен-Тен.

— А я не жалеть тебя пришла. На самом деле у меня есть эгоистическая просьба… Ты не могла бы взять для меня в библиотеке одну книгу по запечатывающим техникам?

— Да, конечно. Но почему ты сама не возьмешь?

— Ну… — Тен-Тен слегка покраснела. — Мне неловко появляться там после недавнего инцидента. Неделю назад я сидела в читальном зале и мне очень захотелось пить. Тогда я достала свой свиток с надписью «Вода»: думала, что там будет термос. Но на самом деле по ошибке взяла свиток с несколькими кубометрами воды, который приготовила для миссий. Хотя почти все книги удалось спасти, на меня с тех пор косо смотрят в библиотеке.

— А Ли не может взять для тебя книги? Или Неджи?

— Могут, наверное. Только Ли все превращает в тренировку, так что он притащит целую гору книг на левой пятке — все, где есть слово «печать». А Неджи… он может застрять там на целый день, читать исторические справки или что-нибудь из теоретического курса для джонинов. Ему же быстро присвоили это звание, и он считает, что недостаточно подготовлен.

— Уверена, только он так считает, — заметила, чуть улыбнувшись, Кенара.

— Это точно, — ответила Тен-Тен. — Ну так что, прогуляемся до библиотеки?

— Да, я только переоденусь.

Через десять минут девушки вышли на улицу. Солнце ярко сияло, стояла ясная безветренная погода, но сегодня природа не радовала Кенару, обычно легко поддающуюся ее очарованию. Она шла молча, засунув руки в карманы и спрятав подбородок за высоким воротником жилета, демонстрируя дурной тон, за который не раз получала нагоняй от Нинаки. Брови Кенары хмурились, а глаза горели каким-то недобрым светом, так что Тен-Тен посматривала на нее искоса, но ничего не говорила.

«Мрачное настроение, значит? — думала девушка. — Когда у меня настроение плохое, я просто кричу на Ли и ворчу на сэнсэя. Не то, чтобы это помогало, но надо же как-то душу отвести…»

— Хочу и для себя взять что-нибудь, — сказала Кенара. — Тен-Тен, не знаешь, что можно почитать о техниках Стихии Ветра или Земли?

— Неа.

Девушки проходили по аллее, ведущей к небольшой площади с фонтаном. Немного в стороне, на одном из старых раскидистых вязов удобно устроился Хаттаке Какаши. Облокотившись на ствол, закинув одну руку за голову, он то ли читал небольшую книгу, то ли дремал под ее прикрытием.

— Вот повезло, — сказала Тен-Тен. — Какаши-сэнсэй — мастер множества техник и каждую свободную минуту он читает. Спроси у него о техниках, а я пока куплю фруктовый лед, хочешь?

— Да, пожалуйста, мне малиновый.

Кенара подошла к вязу и, задрав голову, громко сказала:

— Доброе утро, Какаши-сан!

— О, привет, Кенара. Вроде бы четыре часа вечера сейчас, разве это утро?

— Наверное, уже нет. Сэнсэй, вы же много читаете? Не могли бы вы и мне посоветовать что-нибудь из того, что вам больше нравится?

— Ну… — Какаши прищурился и несколько смущенно затеребил волосы на затылке. — По правде говоря…

— Меня интересуют Стихии Ветра и Земли, — серьезно сказала Кенара и, достав карандаш и блокнот из кармана своего жилета, запрыгнула на соседнюю с Какаши ветку.

— А, по техникам? — сэнсэй как будто немного расслабился. — Ну, учебники я не буду тебе советовать, думаю, с их содержанием ты хорошо знакома. В списке литературы в конце любого учебника можно подыскать что-нибудь полезное. Ах да, есть еще справочник Хироко, в нем собраны наиболее распространенные и известные техники Стихии Земли, но это простые техники. Сама понимаешь, что-то по-настоящему опасное шиноби стараются придержать. Оригинальные и сложные техники если и фиксируются, то в специальных свитках, которые в обычной библиотеке не достать.

Пока Какаши увлеченно делился опытом, глаза Кенары невольно скользили по той книге, которую он читал. Обложка выглядела подозрительно, как и название «Приди, приди, Рай!». Во время разговора сэнсэй опустил книгу и Кенара невольно прочитала пару столбцов, хоть иероглифы и были перевернуты. Лицо девушки окрасилось в пунцовый цвет, она быстро убрала блокнот.

— Спасибо большое, Какаши-сэнсэй.

— Что-то случилось? — беззаботно спросил Какаши. — Ты уходишь?

— Я? Да… мне надо торопиться в библиотеку… пока все книги не разобрали, — Кенара спрыгнула вниз.

— Ну ладно, обращайся, если что.

Тен-Тен протянула подруге малиновое эскимо.

— Ты что такая красная?

— Тен-Тен, а ты знаешь, что конкретно читает Какаши-сан?

— Ты про глупые любовные романы эротического содержания?

— Ну да… «Сэнсэй, посоветуйте что-нибудь из вашего любимого», — передразнила саму себя Кенара.

Тен-Тен захихикала.

— Знаешь, такие маленькие слабости вовсе не делают человека извращенцем.

— Да, я знаю. Мне очень нравится в тебе твоя рассудительность, Тен-Тен.

— Любой команде нужен хотя бы один здравомыслящий человек.

— А как же Неджи?

— У Неджи свои загоны. Болезненное самолюбие, например. Он о-о-очень гордый.

— Разве это недостаток?

— Для кого как. На самом деле, сейчас Неджи — парень, что надо, и совсем не задается, хоть и стал джонином в семнадцать лет.

Кенара набралась смелости, чтобы задать волнующий ее вопрос, и чуть слышно произнесла:

— Тен-Тен, а как мужчина тебе Неджи нравится? — и тут же застыдилась, желая забрать сказанное назад.

— Неджи? Как мужчина? — казалось, Тен-Тен серьезно отнеслась к этому вопросу. — Если честно, я когда-то думала об этом, но… хотя я восхищаюсь его силой и талантом шиноби и несмотря на то, что Неджи дорог мне, как товарищ и друг… для меня он, пожалуй, слишком холодный.

— Холодный? — переспросила Кенара. Она так увлеклась беседой, что ее мороженое уже начало стекать липкой массой по пальцам.

— Ну да, все эмоции сдерживает внутри, прямо как ты. Но ты хотя бы стараешься говорить иногда о своих чувствах, а от него этого не добьешься.

Кенара вспомнила, как Неджи выражал ей соболезнования от лица всех Хьюга. Вспомнила, как он рассказывал ей о расследованиях своего клана. Представила лицо Неджи, когда он говорил об истории с похищением тела Хьюга Баоши. Во всех этих ситуациях он был спокоен и сдержан, но бесчувственным она бы его не назвала. Кенара осознавала, какая скорбь стоит за его словами.

И вдруг она поняла — хотя знала это и раньше, но умом, а не сердцем — что скорбь выражается по-разному. Не каждый выразит свою боль в слезах и причитаниях, не все от горя и безысходности бросаются на меч. И она, Кенара, знает, что позволила бы пытать себя целую вечность, разрывая плоть на куски, лишь бы вернуть всех погибших к жизни. Но откуда тогда взялось ее чувство вины?