Дзанмару скривился, как от зубной боли. Кенаре стало жалко мальчика и особенно его учителя по этикету. Ребенок выглядел задерганным и хмурым. Слуга, который привел Данмару, нес на спине рюкзак внушительных размеров и явно собирался в дорогу вместе со своим юным господином. Однако Кенара не желала без надобности увеличивать отряд.

— Если на нас нападут, чем меньше будет людей, нуждающихся в защите, тем больше будут развязаны наши руки.

Вельможа сделал нетерпеливый жест рукой, давая понять, что жизнь слуги его, в общем-то, не сильно беспокоит.

— Ваша задача — защитить наследника дома Моро.

— Тем не менее, — вежливо, но твердо ответила Кенара, — лучше вовсе не брать с собой лишнего человека, чем бросить его, отбиваясь от врагов. Думаю, мальчик вполне способен позаботиться о себе самостоятельно несколько дней?

Глаза Данмару загорелись. Позабыв об этикете, он воскликнул:

— Да, отец, прошу вас, отпустите меня одного! — под взглядом отца мальчик осекся и замолчал, опустив глаза.

— Это ваша сфера ответственности. А сейчас выйдите, я хочу попрощаться с сыном.

За дверями шиноби переглянулись, как бы делясь впечатлением от своего нанимателя. Кенара слегка пожала плечами. Может быть, Дзанмару так вел себя, желая проверить их профессионализм, умение владеть собой. Хотя она больше склонялась к версии, что у мужчины просто дурной характер и ему нравится всех доставать, пользуясь особым положением.

Передвигаться предстояло быстро и напрямую, так как время поджимало. Обычно знатных особ перевозили в паланкинах, с обширной охраной, по дорогам или вдоль них. Мальчика девяти лет можно было просто закинуть на закорки и нести на себе, в том числе по пересеченной местности. Это соответствовало планам господина Дзанмару, не желавшего привлекать внимания к путешествию своего сына.

Сначала отряд шел по дороге: Кенара рядом с мальчиком, Набу и Рой — по бокам от них. Через пару километров шиноби свернули на запад и придерживались этого курса, неся Данмару на себе. В таком быстром темпе можно было уложиться в три-четыре дня. Набу бежал впереди, так как у него лучше других получалось обнаруживать ловушки. Рой и Кенара по очереди несли мальчика, тот, кто был свободен, немного отставал на случай нападения с тыла. Впрочем, ни ловушек, ни засад, ни признаков врага не было. Первый день пути прошел спокойно, на ночь остановились в рощице, под сенью деревьев разбив палатку. Дежурили по двое, сменяясь каждые три часа.

После ужина Кенара разложила два спальника и принялась укладываться спать. Мальчик тоже послушно лег, но сон не шел к нему.

— Госпожа чунин, вы дежурите по два человека, и каждый из вас спит всего по три часа. Почему бы вам не оставить одного дежурного, тогда каждый сможет спать по шесть часов?

— В полевых условиях спать по три часа в сутки — вполне нормально для шиноби, особенно в течение небольшого периода в три-четыре дня. Так мы лучше сможем обеспечить твою безопасность. Обзор у одного человека слишком мал, даже если он ниндзя; нельзя исключать и случайности, — ответила Кенара.

— Не думаю, что на нас могут напасть, — серьезно ответил Данмару. — Вряд ли я кому-то интересен.

— Ну, есть много охотников за выкупом. Некоторые банды живут за счет этого и за счет разбойных нападений на караваны.

— Но даже если кто-то нападет, я хотя бы увижу, как сражаются шиноби.

— Вряд ли ты увидишь, в случае нападения один из нас скроется вместе с тобой, а двое других останутся сражаться.

Данмару вздохнул.

— Ты что, совсем не боишься? — спросила Кенара.

— Я не могу бояться того, чего не знаю, — ответил мальчик. — А я еще не видел ни одного сражения.

— Но тебе же было когда-нибудь больно и страшно?

— Конечно, мне ведь девять лет.

— Ну вот, сражение — это больно и страшно.

— Я вам не верю, — сказал Данмару. Он сел на своем спальном мешке и пристально смотрел на Кенару. — Вы не похожи на человека, который боится драться.

— Данмару, раз уж ты попросил обращаться к тебе без церемоний, то и ты, пожалуйста, тоже не называй меня «госпожа чунин», ладно? Я не боюсь драться, я боюсь проиграть или потерять кого-то из отряда. Боюсь, что одного из них ранят, понимаешь?

Мальчик кивнул. Подумав, он сказал:

— Да, я тоже не хочу, чтобы кого-то ранили, так что лучше все-таки обойтись без сражения.

— Если захочешь, ты сможешь посмотреть на поединки за звание чунина, они проводятся не реже, чем раз в два года. Там юные шиноби демонстрируют все свои способности.

— Я бы очень хотел это увидеть, — у Данмару было еще много вопросов, но он сказал: — Вам нужно поспать, Кенара-сан, я и так отнял время от ваших трех часов сна.

Кенара улыбнулась.

— Спокойной ночи, Данмару.

— Спокойной ночи, Кенара-сан.

Но ночь не была спокойной. Кенаре приснился кошмар. Набу и Рой пали, изрешеченные кунаями, мальчик был убит и бледная, холодная голова его лежала у нее на коленях. На небе сияла огромная кровавая луна, а на ее фоне на ближайшей ветке вырисовывался черный силуэт ворона. Ворон, облитый багровым светом, распахнул крылья и улетел. «Смерть ходит за мной по пятам и забирает всех, кто находится рядом», — пробормотала девушка в полусне и проснулась от того, что Набу прикоснулся к ее плечу.

На следующий день к вечеру отряд должен был пересечь границу Страны Рек. Они вступили на территорию, покрытую густым лесом. Крупные деревья позволяли передвигаться, прыгая по мощным ветвям, тогда как внизу, на земле, встречались непроходимые участки с оврагами и подлеском. Кенара думала о мальчике, о его рассудительности, не свойственной столь юному возрасту, и о том, как должно быть непросто проживать вместе с придирчивым и раздражительным отцом. Она вспоминала свое детство и необходимость подчиняться приказаниям тёти Инари вопреки собственным желаниям. У нее никогда не было доброго, понимающего отца или наставника и сложно было вообразить себе подобное.

Данмару не капризничал и не докучал вопросами. Мальчик с любопытством смотрел на мелькающие по бокам пейзажи или дремал, прижавшись щекой к шиноби, который нес его на своей спине. Радуясь своему приключению, Данмару беспрекословно слушался и ел все, что ему предлагали, и спал тогда, когда получал соответствующую команду.

После обеда отряд перешел под сень соснового бора, тянущегося вдоль берегов реки. Река протекала по оврагу с песчаными склонами и впадала в небольшое чистое озеро. Вот уже озеро осталось позади, а высокие стройные сосны тянулись до самого горизонта. Шиноби бежали по земле, усыпанной длинными иголками, среди красных и темно-янтарных стволов. Кенара несла Данмару, в нескольких шагах впереди нее бежал Набу, а замыкал отряд Рой. Ветер качал верхушки деревьев, неся прохладу и запах свежести и хвои, сосны поскрипывали и изредка роняли красноватые шишки.

Но не от холодного ветра по коже Кенары побежали вдруг неприятные мурашки. Она замедлила бег, ощущая впереди зловещую силу. Набу остановился и сделал предупреждающий знак. Шиноби не успели спрятаться, как перед ними словно из ниоткуда возникли две мощные фигуры в черных одеяниях с красным рисунком. Один имел бледно-землистое лицо, своим оскалом напоминающее акулу, а другой был очень красив — с правильными чертами лица и огромными черными глазами. Набу отступил назад, Рой встал рядом с Кенарой и произнес лишь одно слово:

— Акацки.

Когда-то старшая сестра познакомила Кенару со списком самых опасных разыскиваемых преступников ранга S, среди них были эти двое: Хошигаки Кисаме, Чудовище Скрытого Тумана, вооруженный одним из Семи Мечей, и Учиха Итачи, отступник из Деревни Листа, уничтоживший клан Учиха. Кенара почувствовала то, что испытывает человек, который не может пошевелиться, в то время как на него несется снежная лавина: неизбежную близкую гибель. Даже не будучи сенсором, она чувствовала огромную чакру Кисаме и угрозу, исходившую от Итачи. Эти двое несли смерть, и никто из ее отряда не был в силах оказать им достойное сопротивление. Но, несмотря на сжимавший все внутри ужас, Кенара заставила себя думать.