– Что у нас с братьями по оружию?

– Дело расследует прокуратура. Мы будем осуществлять оперативное сопровождение.

– Что удалось узнать про этого Келлера, про его нахождение в Москве?

Коваленко вкратце поведал о том, что успела узнать по делу об убийстве швейцарца следственная группа прокуратуры и ФСБ.

После прибытия в Москву Келлер из Шереметьево на такси отправился в гостиницу «Националь» – там на его имя был забронирован номер люкс. Дежурная в гостинице сказала, что швейцарец пробыл в своём номере буквально десять минут и ушёл из гостиницы, оставив свой ключ. Больше он в отеле не появлялся. Работники отеля, которым показывали фотографию Келлера, вспомнили, что тот покинул гостиницу примерно в 22:10, сразу же поймал какого-то частника на тёмно-зелёном «фольксвагене»-универсале и уехал по Тверской улице в сторону Пушкинской площади. Номера машины никто не запомнил. Следовательская группа прокуратуры и работники ФСБ провели осмотр номера Келлера, но там практически ничего не нашли. Келлер не оставил в номере ничего, кроме своих отпечатков пальцев и журнала «Шпигель», который он, видимо, читал в самолете и купил ещё в Швейцарии.

– А что таксисты? Около «Националя» наверняка всегда стоят свои дежурные таксисты, – заметил Сарычев.

– Они тоже вспомнили Келлера. Тот не стал вызывать такси через портье и отказался ехать с местными таксистами, перешёл на другую сторону Тверской и стал ловить машину там. Номера тёмно-зелёного «фольксвагена», который увёз Келлера, никто не запомнил. Правда, один таксист отметил, что Келлер долго разговаривал с водителем. Таксист даже смог рассказать, как выглядел тот, кто увёз Келлера. Но в описании его внешности не было ничего примечательного. Темноволосый, худощавый парень лет двадцати – двадцати пяти.

– Машину надо попытаться найти как можно быстрее, – сказал Сарычев. – Сделайте всё возможное, даже если придётся проверить все тёмно-зелёные «фольксвагены»-универсалы Москвы и Московской области. Надо опросить всех, кто мог что-то видеть или слышать в парке. Дело на особом контроле там, – Сарычев показал пальцем в потолок, – и посему надо с ним разобраться кровь из носу и побыстрее.

Коваленко устало, без особого энтузиазма, но согласно кивнул.

– Что Келлер делал в Москве? – спросил Сарычев.

Коваленко откровенно пожал плечами:

– Пока это неизвестно.

Сарычев постучал пальцами по столу:

– Ну, хорошо, Анатолий Ильич, – сказал он, – на сегодня, полагаю, всё. Оставьте мне бумаги, я хочу их посмотреть.

Когда Коваленко вышел, Сарычев взял бумажную папку с копиями следственных документов и стал их внимательно читать.

После всего, что рассказал Коваленко, Сарычев ещё более уверился в том, что дело весьма странное. Что делал швейцарский юрист в Москве? Почему убийцы не спрятали тело и даже оставили документы? И зачем его обокрали? Ведь не нашли никаких вещей, кроме пустого бумажника. Инсценировка ограбления? А что если швейцарец действительно стал просто жертвой разбойного нападения, и никакого заказа не было? А интерес наверху возник просто по причине определённого знакомства убитого с кем-то у нас, кого афишировать не очень-то хотят. Но это могло быть и заказом. Тогда ситуация должна быть прочитана по-другому, и надо искать заказчика через связи убитого. Так или иначе, всё упиралось в личность господина Келлера, а о нём пока ничего определённого известно не было. Самым скверным было то, что эта личность, судя по всему, имела при жизни серьёзный вес в каких-то высоких кругах, и потому связи Келлера могли быть запутаны и опасны.

Раздался телефонный звонок. Это был приятель Сарычева полковник милиции Травкин.

– Привет, Ваня, – бодро начал Травкин.

– Здравствуй, Юра, – откликнулся Сарычев.

– Давно вас не было слышно, Иван Прокофьевич, – язвительно протянул Травкин на другом конце телефонной линии: – Совсем вы нас забыли.

– Юра, ну ты же понимаешь, сезон пошёл. Ни минуты свободного времени. А наша служба…

– …и опасна, и трудна. Знаю-знаю… Скажи лучше, когда на рыбалку поедем? Мне понравилось там, на озерке, помнишь?

– Где три щуки поймали?

– Четыре!

– Три щуки и одного большо-о-го леща.

– Ладно, порадуй, пригласи на рыбалку.

– Как ребус разгадаю, так сразу и поедем.

– Что-то серьёзное и срочное?

– Не то слово, – грустно ответил Сарычев. – Может, поможешь в плане информации? – Сарычев надеялся, что если убийство было не заказным, а произошло во время ограбления, Травкин и милиция со своей агентурой могли бы помочь выйти на след убийц.

– Рассказывай, – со вздохом разочарования проговорил Травкин. – Ты же без работы не можешь.

– Человек погиб в Битцевском парке, швейцарский юрист. Надо бы проверить, может, кто чего знает, кто чего слышал. Вы же к земле поближе, траву слышите.

Травкин рассмеялся.

– Да уж, Ваня, сорняки – это наш вопрос. Так как, говоришь, беднягу звали?

– Генрих Келлер.

– Ну, что же, поищем. А ты пока удочки готовь.

В воскресенье Владимир Китаев вместе со своей девушкой Зоей был приглашён на шашлыки за город. На вопрос о поводе намечаемого торжества его инициатор и организатор Олег Шепель упорно отшучивался, улыбчиво замечая, что «причина столь ничтожна, что совершенно не важна, короче, просто настроение уже летнее». Владимир подспудно подозревал, что необходимо было бы запастись подарком для подобного мероприятия, но так как его причина оставалась тайной, он решил рискнуть и обойтись без ненужного сувенира. В конце концов, если в ответ на все вопросы просили не беспокоиться о презенте, почему бы не прислушаться к этим настойчивым и неоднократным просьбам.

Владимир скептически относился к распространённой практике выезда на природу. Неисправимый ленивец он относился к той категории людей, которые активному отдыху предпочитали горизонтальное расположение тела на мягкой и ровной поверхности с одновременным просмотром двигающейся картинки. Однако отказать своему приятелю Владимир не мог. И потому, позёвывая и отгоняя напавшую вдруг сонливость, он вёл свою «хонду» по Киевскому шоссе, внимательно следя за дорогой. Густые серые тучи, полновластно оккупировавшие в этот день столицу и поливавшие её моросящим дождём, за городом практически полностью рассеялись. Погода обещала быть хоть и не летней, но достаточно тёплой и солнечной.

Рядом с Владимиром сидела его подруга Зоя, которая отстранённо глядела в окно. Сегодня утром они немного повздорили по какому-то пустяку – причину уже и не упомнишь, – и теперь лёгкий гнев и раздражение должны были вылежаться в молчании, чтобы потом, как и много раз до этого, раствориться как утренний туман. Владимир украдкой бросал на Зою короткие восхищённые взгляды. В минуты упрямого и молчаливого недовольства, когда она была немного разозлена, её лицо приобретало какие-то особенно привлекательные черты. Небольшой румянец щёк, обиженно поджатые губы, сосредоточенно серьёзный изгиб бровей и особый блеск зелёных глаз заставляли Владимира снова и снова бросать взгляды на Зою, прятать свою довольную улыбку, отворачиваясь в сторону, и имитировать уже давно прошедшую разобиженную сердитость.

Как ни спешили, всё-таки опоздали часа на полтора. Дачу Шепеля, даже после подробнейших объяснений, найти было весьма сложно. С дороги Владимир раза три звонил Олегу на мобильный телефон, чтобы тот сориентировал его, но, тем не менее, только чудом не пропустили заветный поворот направо, который не был отмечен никаким указателем и надёжно скрывался за высокими кустами.

Хозяин встретил Владимира и Зою у ворот высокого забора из красного кирпича. Олег был откровенно обрадован их приезду и, сверкая довольной, широкой улыбкой, обнялся сначала с Зоей, потом с Владимиром. Кругленький средневозрастной животик Олега был обтянут застиранной и потерявшей изначально яркий синий цвет футболкой с изображением Эйфелевой башни, надписью «Paris» и жирным пятном, которое хозяин, видимо, посадил только что во время приготовления шашлыка. Глаза Олега сияли беззаботным радостным блеском, усиленным небольшой порцией алкоголя.