- Любопытно, - заговорил он.
- Что?
Я обернулась, поправляя мешковатую одежду.
- Ты всеми силами стараешься не привлекать моего внимания. Эта одежда, сменила линю поведения, думаешь, твои маленькие ухищрения уменьшат интерес к сопротивляющемуся объекту?
Фыркнув, я отвернулась от аривейца. Пустой разговор.
- Мы напарники, - я все-таки решила ответить. – Работаем вместе. Работаем, Гротер, а не отдыхаем. У тебя темперамент, наследственность и всё такое, я понимаю. Но и ты пойми. Мало того, что я участвую в этом деле помимо воли, не получив аванс, не имея четких сведений, еще и свое тело отдавать на заклание ради твоего комфорта не собираюсь. По большому счету, таких вопросов даже возникать не должно.
- Мы тремся друг об друга целыми днями, целуемся, - усмехнулся напарник. – Это заводит, даже помимо воли.
- Не я придумала такую идиотскую легенду.
Я вернулась на кровать, но села с края, оставляя между нами расстояние. Гротер со вздохом сел, скрестив ноги.
- Я же тебе объяснял, - чуть скривившись, ответил он. – Это самый короткий путь к объекту. Он подозрителен и обязательно проверит рассказанную легенду. У него не должно возникнуть сомнений в нашей истории. Ты – его идеал. Внешне, по социальному положению, по душевному состоянию. У него не будет и шанса устоять. Ты отыграешь свою роль блестяще, я даже не сомневаюсь. Твоя репутация говорит за себя…
- Работать начнем сразу, или еще какое-то время будем мельтешить у него перед глазами? – оборвала я, переходя к делу. Этот разговор меня устраивал больше. – Гротер, мне нужна информация. Продолжать держать меня в неведении глупо. Я, конечно, могу импровизировать, но предпочитаю составить хоть какой-то план перед началом действий.
- Зануда, - фыркнул аривеец. – Хорошо.
Он слез с кровати, отошел к вещам и вскоре вернулся с небольшим коммуникатором.
- Вот.
Коммуникатор перешел мне в руки. Я привычно активировала голографическую визуализацию, и через секунду посреди каюты стоял импозантный аривеец с лукавым прищуром выразительных голубых глаз. Давно не юнец, но еще не стар. С шикарной шевелюрой каштановых волос с нитями седины, придававших ему некую харизму и аристократичность. Черты лица, я бы сказала, утонченные. Чувственный порочный рот как-то сразу привлек мое внимание, и невольно мелькнула мысль, что целоваться этот мужик должен вкусно…
- Я смотрю, отвращения нет, - фыркнул рядом Гротер.
- Любопытный экземпляр, - отметила я. – Но я бы держалась от него подальше. Странно, что ученый, больше на хищника похож.
- Ученый не может быть хищником? – усмехнулся напарник. Я скосила на него глаза и хмыкнула, соглашаясь.
- Он мне не нравится, - наконец, подвела я итог. – Опасный… тем интересней будет играть.
- Обожаю твою логику, - хохотнул Гротер, придвигаясь ближе, но я отложила коммуникатор и встала с кровати, подходя ближе к своей будущей жертве.
- Мне нужно больше характеристик цели, - продолжая рассматривать ученого, произнесла я. – Подробных.
- Они все здесь, - он потянулся к коммуникатору, и вскоре изображение объекта размножилось и ожило.
Я отошла к кровати, скрестила на груди руки и занялась изучением материала. Объект носил имя Лаитерро, был шестидесяти семи годов от роду, что по аривейским меркам считалось зрелостью, но совсем не старостью. Впрочем, и на Гее продолжительность жизни увеличилась по сравнению с периодом до вторжения. Сейчас шестьдесят семь лет можно было приравнять к сорока-сорока пяти годам давних времен. В общем, Лаитерро был еще вполне себе кобель, хотя аривейцы и в девяносто ведут достаточно активную половую жизнь. Но не об этом…
В первую очередь я решила рассмотреть сам объект, чтобы составить свое собственное представление до того, как начну читать характеристики. Наконец, усевшись рядом с Гротером, я отняла у него коммуникатор. Изображения послушно застыли, и я расставила их в нужном мне порядке. После активировала то, которое хотела просмотреть первым. Лаитерро, облаченный в зеленую спецодежду с символами лаборатории на груди, стремительно направлялся к одному ему известной цели. Я прищурилась, внимательно вглядываясь в широкие быстрые шаги. Аривеец чеканил шаг, твердо ставя ноги. Решителен, деловит, предприимчив. Не лишен самоуверенности.
Картинка сменилась. Теперь Лаитерро никуда не спешил. Он был одет в легкую рубашку, расстегнутую на широкой груди, и светлые брюки. Надо сказать, что такая одежда ему шла больше, чем лабораторное облачение. Но с одеждой сменилась и походка. Теперь она стала вальяжной, размеренной, неспешной. Можно было сказать, что мужчина погружен в приятные мечты. На губах легкая полуулыбка, но руки засунуты в карманы. Маска. С первого взгляда расслаблен, даже романтичен, наслаждается прогулкой, но руки в карманах… Ему не холодно, не перебирает содержимое карманов, значит, не взволнован и не прячет нервозность, ни о чем не размышляет. Просто скрыл свою истинную натуру за налетом фальшивой добродушности и расслабленности. Если бы не руки, я бы поверила. Однако подтверждение этому соображению – Лаитерро в лаборатории, когда нет свидетелей, когда не перед кем разыгрывать умиротворенного кота… Да, точно, именно кошачья умиротворенность.
Следующее изображение. Мужчина разговаривает со знакомым. Знакомый близкий, потому более открыт, потому что не прячет эмоции. Кажется, чем-то недоволен. Руки скрещены на груди, но выставлены большие пальцы – чувствует свое превосходство над собеседником, и все-таки защищается, не хочет открываться до конца. Почти не шевелится, пока говорит собеседник, а когда отвечает, жестикулирует только одной рукой, вторая всё так же на груди. Жесты рубленные, резкие. Точно злится. Значит, совсем близко к себе никого не подпускает. Держит на расстоянии. Да, вот улыбка, фальшивая. В глазах равнодушие. Потрепал по плечу, вроде дружеский жест, но Лаитерро словно чуть отталкивает собеседника, хочет скорей свернуть разговор.
Я сменила изображения. Теперь аривеец сидел в ресторане с женщиной. Опять вальяжен, ленивые жесты, совершенно расслаблен. Конечно, женщина не противник, всего лишь дичь. И дичь уже в силках, прячет зевок, интерес почти потерян. Взгляд блуждает по залу, иногда задерживается на других посетительницах. Похоже, эта дичь уже даже опробована. Да, женщина кокетничает, но ведет себя как с мужчиной, которого уже считает своим. Судя по поведению дамочки, она еще не успела привыкнуть к своему партнеру, значит, отношения начались недавно. Уходят вместе, однако, думаю, это была их последняя встреча. Непостоянен. Быстро теряет интерес. Теперь понятна любовь к парам. Несвободная женщина дольше сопротивляется. Угу, в этом Гротер был прав. Берем на вооружение. Так, что у нас дальше?
Налюбовавшись на объект в разных жизненных ситуациях, я переключилась на предоставленные сведения. Тут тоже было интересно. Менсаро Лаитерро был рожден в гареме, но мать его являлась всего лишь наложницей, а значит, ни перспектив, ни прав законнорожденных детей он не имел. Наверное, выбивался наверх, чтобы доказать отцу что лучше его законных сыновей. Аривейские отцы любят больше детей законных, незаконным остается рассчитывать на себя. Максимум – это помощь в обучении и продвижении по карьерной лестнице. И единственное, что получает ребенок наложницы – это звание – менсаро, как показатель, что мальчик был рожден в гареме.
Гарема, естественно, у Лаитерро не было, не положен по статусу. Иначе бы не сбежал, гарем – это якорь. Какими бы кобелями не были аривейцы, а семья у них остается главной ценностью и показателем благосостояния. Жены у менсаро не было. Судя по сведениям, отец хотел женить его на дочери наложницы своего приятеля и партнера по делам, но Лаитерро отказался, сославшись на научную работу и занятость. Думаю, к тому времени он уже был обижен на папочку, иначе бы не посмел ослушаться.
Связей имел много, но самой долгой, длиной в два года, оказалась с Лаитерро, когда ему исполнилось тридцать. Зацепила его… землянка? Я подобралась, с интересом вчитываясь в информацию. Та-ак. И что у нас с этой историей? Служащая посольства… Случайная встреча на приеме… Осада в три месяца, потом редкие встречи, расстались по ее инициативе. Почему? Я хмыкнула. Появился ее муж.
