«Когда долго думаешь о чем-то плохом и придаёшь ему большую оценку, то ты начинаешь верить в это. А на самом деле этого просто не существует, плод фантазий, если хотите знать».

На пороге, вытерев тщательно ноги об грязную половую тряпку, Диана повесила куртку на вешалку, заметила куртку Алана и его кроссовки. Осторожно прошлась по коридору в свою комнату. На краю кровати спиной к Диане сидел он. Ничего не стала говорить ему, смотрела в затылок, а он ничего не замечал, заткнув уши наушниками. Пелена слёз наворачивалась на глазах, она могла выгнать его, прямо сейчас в этот миг, но глубина души не знала границ милосердия и она решила на сегодня игнорировать слух про измену. Медленно подошла к нему с боку, заключила в объятия, захлёбываясь в слезах.

Темно в квартире у Люси, свет горит только на настенной лампе в большой комнате. Мама ругается, что ей приходится много платить за свет, если включать всё подряд. Ей понравился Макс, первое впечатление о нём отличное, препятствует к их воссоединению вмести один фактор — Диана. «Думаете, ничего такого? А как вы относитесь к тому, что в ваши отношения лезут посторонние люди? Если нормально, то вы не поймёте Люси, а если ненормально, то надеюсь, вы поняли. Но я не хотела им мешать». Их общение по ВК началось пулей, выстрелив двумя словами: «Как дошла?». Беспрерывной цепочкой словом за слово следовало следующее сообщение, основная задача: успеть прочитать и быстро ответить. «Такие странные вещи делают подростки в наше время! Для них интернет отдельный тайный мир, в котором ты можешь быть, кем захочешь».

— Пей, Рассел. — Ласково сказала мама Эдда, подливая полную кружку кипятка ему в чай.

Атмосфера стояла семейной. Напротив Эдварда строгий отец, наблюдая за непонятным Расселом, иногда глядел сыну в глаза, ища потаённое. Мама мыла посуду с улыбкой на лице, ни о чём не задумавшись.

— Как день прошёл, мальчики? — Громко начала мама.

— Хорошо, тётя Зои. — Подхватил улыбку Рассел.

— Бывало и лучше. — Лениво прибавил Эдд, наведя тоски.

— А что такое?

— Много причин. — Накипевшая злость слышалась в голосе Эдварда. — Например: учёба; вы думайте, что подросткам так легко даётся обучение? Нет, это очень сложно. Школа это стресс, иногда невыносимый. Ещё отношения между одноклассниками или же друзьями. — На такое Рассел пугливо насторожился. — Нас могут унизить и кто встанет на защиту, мне интересно. И много чего ещё…

— Ты придумывал долго такую большую, громкую речь? — С насмешкой сказал отец.

— Да, достаточно. И главная мысль не в том, что сказал я, а в том… что поняли вы из того сказанного мною.

— Такому вас в школе учат? — Не выдержал смеха отец. — Отдать бы вас в наши школы, в пионеры или комсомолы. Всю бы дурь из вас выгнали, сразу же научились бы порядку и дисциплине.

— А ещё слушаться беспрекословно государства, не имея собственного мнения. Жить в страхе, вечно надеяться на светлое будущее.

— Но мы были уверены в том, что на тебя не нападёт собственный друг и приучены были защищать тебя. И советское образование в десятки раз лучше нынешнего, вас бы там выучили, как шелковые ходили бы! — Не выдержал спора отец.

— Интересно, а кто же вынул Россию из кризиса, не напомнишь?

— Кризис был после распада СССР!

— Хватит спорить. — Влезла мама. — Об этом можно говорить до утра.

Негатив рассеивался в воздухе, приходило спокойствие. Рассел продолжал молчать всё оставшееся время. Мама подсела за стол, тоже пила ароматный чай с лесными ягодами, а отец хотел продолжить спор дальше, но слова жены: «Успокойся, Сереж, не нужно им такое говорить, будь умнее».

— Как дела дома, Рассел? — Интересовалась она.

— Хорошо. Вам привет от моей мамы.

— Ей тоже. — Светло улыбалась тётя Зои, но что-то не давало покоя.

Шёл домой Рассел, погода зла на вид и ощущение. Долгой ему показалась двух минутная ходьба от дома Эдварда. Вслед за колким ветром уносились остатки мысли о Дарье. Он решил твёрдо: нет, и не может быть любви между ними, это глупая случайность, нет серьёзности. Его мысли улетали прочь.

Несся по городу ветер, колыша тяжёлые верхушки деревьев, бился в окна. Дарья глядела в окно своей комнаты, устала после секции по лёгкой атлетике, ей хватало немного задуматься о чём-то, как оторваться уже не возможно. Радость её охватывала, слепая надежда давала силы думать о нём ещё больше, именно он кажется ей предметом обожания, внезапной радостной улыбке и она решила. Что эти чувства переполняют, готова на многое, но не готова лишь на одно, услышать «нет», «между нами ничего нет». А пока это лишь мечты, самое настоящее счастье — любить, несмотря ни на что, просто любить и добиваться идеального баланса: «Любить и быть любимым»

Глава 5

1

«Вы знаете, что такое безысходность? Каковы ваши представления об одиночестве, грусти, гневе, зле? Сложите всё вместе и вы получите формулу безысходности».

Пустые глаза, в них нет ничего хорошего или намёка на хорошее будущее. Кайла смотрела ими на потолок, лёжа на кровати. Так она лежала с четырёх часов утра, а часы показывали 7:27, через три минуты прозвенит противный будильник. Она может не ходить сегодня в школу, но сегодняшний день решающий.

Хлопнула входная дверь дома — родители ушли, голоса братьев слышаться в коридоре. Она выключает будильник, поворачивается на бок лицом к двери. «Пожалуйста, зайдите ко мне, спросите как дела, спросите хоть что-то, прошу! — Говорила в мыслях себе. И братья ушли, хлопнув дверью. Холодный сквозняк дошёл до Кайлы, вздрогнула. — И это всё? Вы так просто ушли? А если я просто уйду… просто так, ни сказав, ни слова».

Расчёсывала длинные волосы, медленно каждую прядь, она продолжала заниматься обычными делами. Зашла в ванную, косо смотрела себе в отражение, умывшись холодной водой, вспомнила его мерзкую руку у себя на лице, как он умывает холодной водой. Схватилась крепко за края раковины, опустила голову вниз, шмыгала носом. Перед зеркалом заправила прядь волос за ухо. Теперь всё… и нет больше никаких чувств, это смирение перед самим собой. «Самое ужасное из всех смирений — игнорировать всё и вся». В её глазах это было игрой, именно сейчас она проиграла.

Холодным ранним утром Диана шла под руку с Аланом в школу. Она молчала, не могла заявить о вчерашнем, что сказал Хантер, так как боялась. Ещё более боялась, что это окажется правдой, но терпение не вечно. «Оно иссякнет когда-нибудь, а чем дольше скрывается правду, тем сложнее её принять».

Раньше всех пришла Нина, сидевшая перед раздевалкой на мягком кресле. Не вылезала глазами из телефона, и лишь на момент застыла взглядом на окно, где тотчас шли Алан с Дианой, они пересеклись взглядами. Мурашки прошлись по спине. Воспоминания обо всём слились воедино. Ведь Нина, Кайла, Люси, Эдвард, Хантер… они были правы? Всё время говорили правду. Испугавшись, что она сама приписала себе будущие страдания, что в итоге она получит по заслугам и всё в пустую.

— Алан… — Начала тихо Диана в пустой раздевалке. — Ты любишь меня?

— Конечно, а что ты спрашиваешь? — Подошёл к ней, поцеловал в губы.

«Я почувствовала мерзкий привкус, так бывает, когда целуешься с незнакомым человеком». В раздевалку зашёл Хантер и Дмитрий. Как ни в чём не бывало, улыбнулись Диане и поздоровались с Аланом. Ощущение страха переросло в ужас, особенно, когда Алан крепко обнимал Диану.

— Хватит, отпусти. — Дрожащим голосом сказала она. — Это правда?

— Что? Я не понимаю.

— Что у тебя другая. — На этих словах Алан ослабил хватку, испуганно глядел ей в глаза. Диана продолжала: — Просто, вчера Хантер нам попался, когда мы гуляли. Никто не просил его что-либо говорить, но он сказал, что у тебя есть подружка и ты им обо всём рассказываешь. Так расскажи мне, чего таить?

В ответ Алан ухмыльнулся. Потёр глаза, долго глядел в пол с волнением начал:

— Я… а с каких пор ты начала верить Хантеру? Он же известен тем, что пускает слухи. Пойми, он хотел поссорить нас.