Первые трудности возникли чуть ли не с самого начала. Еда. Проснувшись наутро, еще в вагоне поезда, Даниэль гордо сообщил, что неплохо было бы позавтракать. Но, как оказалось, еды ни у кого не было. Только одна оставшаяся у Шона еще с вечера печенька, в свое время подаренная Клементиной. Да, возможно, Даниэль такому сладкому завтраку и обрадовался сперва, но очевидно на весь день ему этого не хватило. К тому же и сами Шон с Клементиной тоже не отказались бы поесть. В итоге Клементина, подобно настоящему фокуснику, выудила из своего рюкзака, как зайца из шляпы, одну маленькую, но какую важную вещицу — банковскую карточку. Как объяснила сама девушка, в том, что твои родители тратят все время исключительно на работу, есть свои плюсы. Да и разве бросилась бы она в бега, если бы не имела никакого спасательного круга в запасе? Конечно, нет. Поэтому, только братья задались очевидным вопросом, как им теперь не умереть от голода, Клементина предложила свою помощь. Ей несложно, а Шону с Даниэлем, да и ей, к слову, тоже, это спасет жизнь. Шон, логично, поначалу не обрадовался. Это было уже слишком. Одно дело он потащил ее с собой, это уже создавало проблемы, другое — он сейчас еще и сядет девушке на шею, а брат поможет свесить ноги. Так поступать было нельзя. Но Клементина, пока они шагали вдоль железнодорожных путей, упорно пыталась разубедить старшего Диаса.
И так девушка стояла на своем до последнего — до момента, пока они не уперлись в указатель, гласивший, что рядом располагается небольшой населенный пункт. Было решено, что Диасы в этот поселок не полезут, а вот Клементина, как они условились «в первый и последний раз», сходит и все-таки купит всем троим что-нибудь на ужин. И так компания разделилась: Диасы, обнаружив достаточно укромное хорошее место не так далеко от указателя, решили обустроить какой-никакой лагерь, где они в будущем смогли бы заночевать, а Клементина, запомнив местонахождение братьев, отправилась за продуктами. За то время, что девушки не было рядом, Шон и Даниэль успели многое сделать. Во-первых, они все-таки соорудили стоянку: костер и подобие навеса по близости. Во-вторых, Даниэль нашел время потренироваться, давно он не использовал силы в полную меру, и теперь мальчик просто разошелся, радуясь, что может не прятаться, а управлять телекинезом, как хочет и сколько хочет, — по крайней мере, пока не придет Клементина. Да, они друзья, да, девушка приходится им не последним человеком, да, учитывая, что она их на свои деньги еще и кормит, она заслуживает полного их доверия. «Но нет, — хмуро говорил Шон, смотря расстроенному Даниэлю в глаза. — Никакой магии, правила есть правила» — безоговорочно повторял он, игнорируя возмущения брата. Они даже бабушке с дедушкой этот секрет доверить не смогли, а тут Клементина — человек, который к их семье прямого отношения не имеет. Мало ли, как жизнь сложится дальше, мало ли, сколько они пробудут вместе. И таким образом братья договорились о том, что…
— «Никакой магии при Клементине», да-да, я понял. Кошмар, ты такой зануда! Как она тебя только терпит? Как я тебя только терплю?! — в очередной раз закатил глаза Даниэль, на что Шон просто глубоко вздохнул и ответил:
— Нет, ну согласись тоже, из нас двоих у кого-то должен оставаться рабочий мозг в голове, — парировал юноша, за что соответственно и получил шишкой в плечо.
— Ой, да заткнись, — буркнул Даниэль.
И в конце концов на том вопрос и решили. А через время вернулась и сама причина бурных споров, однако вместо еды на ужин Клементина притащила с собой целый пакет продуктов, обосновав это тем, что дальше так просто на населенный пункт они могут и не наткнуться. Шон вздохнул, показав тем самым свое неодобрение, но смирился, от сердца поблагодарив инициативную девушку. Возможно, в ее словах была логика, к тому же других вариантов у Шона не было, и все равно принципы упорно не позволяли юноше сдаться и принять наконец чужую помощь. Он не хотел просто пользоваться ситуацией, поэтому весь следующий вечер Клементина, как королева, не делала ни-че-го. Шон настоял на том, чтобы девушка не напрягалась, ведь свою часть работы она уже перевыполнила, и все же в стороне сидеть Клементина отказывалась, вызвавшись помочь с готовкой.
Зато Даниэлю наслаждаться моментом ничего не мешало. Счастливый, мальчик сидел и молча наблюдал за дискуссией Шона и Клем, которые спорили, кто чем должен заниматься, а кто чем не должен. Единственная обязанность Даниэля — не использовать магию, и с этим мальчик справлялся отлично, а большего от него и не требовалось. По крайней мере, пока.
И таким образом прошел целый вечер, за бурными спорами, подтруниваниями младшего брата над старшим, за душевными разговорами у костра после ужина. С губ Клементины не сходила усмешка. Она не обижалась на Шона за то, что тот продолжал отказываться от ее помощи, наоборот, ей было смешно и приятно. Такая реакция юноши не говорила о том, что он глупый или неблагодарный, напротив, это раскрывало его как человека доброго и хорошего, воспитанного. И Клементина была рада находиться в подобной компании. Ей было приятно внимание братьев, приятно было сидеть рядом, разговаривать. Если в поезде между ними еще витала эта атмосфера неловкости, то теперь все стало хорошо. Девушка наконец почувствовала то, что давно не ощущала, давно — это практически с детства; она наконец почувствовала к себе семейную любовь и поддержку.
И в такой обстановке прошла следующая пара дней. Уже почти неделю Диасы жили вместе с Клементиной. К этому моменту все условности между ними полностью стерлись, девушка стала для Даниэля и Шона такой своеобразной — для кого-то старшей, для кого-то младшей — сестрой. И ситуация дошла даже не до простого доверия к человеку, в конце концов у братьев не осталось от Клементины никаких секретов. А дело вот в чем.
Даниэль тоже человек и долго терпеть он не смог, в один момент все-таки раскрыв свою тайну. Это произошло очень глупо и ненарочно. Мальчик думал, что Клементина слишком занята и не заметит, как он при помощи магии уберет лежавшее на пути, большое бревно, но Клементина в свою очередь заметила. Сказать, что она удивилась, — ничего не сказать. С широко раскрытыми глазами и шоком на лице, с минимумом слов на языке и с массой вопросов в голове, она обернулась к Шону, а юноша только и мог, что с таким же удивлением ответить глупой улыбкой. Он не ожидал, что все это всплывет вот так, но в конце концов разрешилось даже это. Братья объяснились перед девушкой, извинились, что скрывали такую тайну от нее, но Клементина все поняла и обижаться не стала. Не каждого человека можно посвятить в такие семейные секреты, и правда.
И тем не менее просто так ситуация не забылась. После произошедшего возник вопрос, вылившийся в целую вечернюю дискуссию между Шоном и Клем, дождавшихся, пока мелкий уснет. При Даниэле упоминать его альтернативную версию никто не хотел, дабы избежать лишних неприятных вопросов, поэтому приходилось ждать глубокой ночи. И вот, когда дождались, парень и девушка все-таки решили этот всплывший вопрос обсудить. Обоим было интересно, а мог ли Даниэль из другой реальности обладать такими же способностями, что и Даниэль из этой? Обсуждали долго, но в конце концов к одному решению Шон и Клем не пришли. И во многом потому, что постепенно каждый их диалог, так или иначе, перетекал в совершенно другое русло.
Затрагивая тему альтернативных версий самих себя, Шон и Клементина часто вдавались в своеобразные воспоминания, делились своими мыслями. Подростки стали друг для друга такими «товарищами по несчастью», но дальше в отношениях продвинуться не могли. Клементину как девушку Шон упорно не воспринимал, особенно учитывая, что она постоянно напоминала ему свою противоположную версию, впрочем, и Шон точно так же не смог заменить Клементине ее возлюбленного. Со временем тоска, которая раньше отходила на второй план, стала усиливаться и откровенно мешать. Особенно это касалось Клементины.
Спустя какое-то время после диалога в поезде, девушка поймала себя на мысли, что она все-таки тоже что-то чувствует. Чувствует, что Шон из параллельного мира где-то есть, и не просто где-то, а где-то близко. Она не могла объяснить, что это за ощущение, но уперто верила в его правдоподобность. Шон, однако, так не считал. Юноша боялся, что Клементина просто пытается себя в чем-то убедить — в чем-то, чего на самом деле нет. Да, возможно, это могло показаться эгоистичным с его стороны, но как есть, Шон девушке не верил. Не говорил открыто, но подозревал. После того, как он узнал, что до их разговора Клементина совершенно не чувствовала присутствие альтернативного Шона, юноша сделал очевидный вывод: наверное, она ничего не чувствует, потому что на той стороне больше никого и нет?.. Это было бы логично, но вдаваться в такие мысли Шон себе запрещал; он чувствовал, что поступает неправильно, если думает об этом. Клементина ему так доверяет, с такой надеждой каждый раз рассказывает об этом чувстве, что Шон просто не хотел огорчать даже образ девушки в своей голове, не то что ее физическое воплощение. Однако, как оказалось позже, правило «Доверяй, но проверяй» работает и в обратную сторону. Ставь под сомнение, но не исключай возможности. В этом Шон впоследствии и допустил ошибку.
