— Любовь моя, орк и тот разбудил бы меня нежнее, — проворчал Трандуил и взглянул на свой вечный источник беспокойства. Леголас сидел на кровати, скрестив ноги, и, по всей видимости, уже довольно продолжительное время. Откуда это неугомонное создание черпало энергию было для Трандуила загадкой. Щёки сына полыхали ярким румянцем, белоснежные волосы растрепались и напоминали воронье гнездо, а глаза светились лихорадочным блеском. — Ну? И что же так возбудило тебя с утра пораньше?

— Предание лесных эльфов об убийце дракона! — восторженно выпалил Леголас, ластясь к отцу, как котёнок. Принц с упоением вдохнул уникальный запах Лесного Короля. Тот пах так соблазнительно: зачарованным лесом, мхом после теплого весеннего дождя, сексом и возбуждением. Леголас прикрыл веки, позволяя себе насладиться чарующим ароматом, стремясь впитывать каждую ноту чистого соблазна. — Это чистая правда! Я в этом уверен на все сто процентов. Это не может быть неправдой, это…

— За что мне всё это?!.. — простонал Трандуил, обречённо прикрыв лицо ладонью. — Прошу, не начинай снова.

— Но!.. — миниатюрные, слегка подрагивавшие от возбуждения ладони легли на широкую грудь прославленного мечника.

— Никаких но, Леголас! — отрезал Лесной Король, давая понять, что ещё немного и Его Величество будет гневаться. — Глупости всё это! Бред сивой кобылы! Всё, разговор закончен!

— Но, ada… — надулось дитятко.

— Малыш, с каких-таких пор ты стал верить всей ереси, которую распространяют длинные языки моих диких и невежественных подданных? — тяжело вздохнул Трандуил, глядя на поникшего юношу, всего секунду назад сиявшего как легендарный Аркенстон. Леголас накрыл ледяное сердце Лесного Короля ладонью и положил голову ему на грудь. Как, во имя Валар, можно было устоять против чар этого демона искушения? Демона, с которым он сражался без малого два тысячелетия. Демона, которому он проиграл бесчисленное количество битв и сражений за минувшие девятьсот пятьдесят лет.

Трандуил поддел кончиком пальца подбородок сына, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Что ты замыслил, Леголас?

— Ничего, — еле слышно прошептал юноша.

— Леголас, не строй из себя святую невинность. Я хочу знать, какую пакость ты задумал, и ты расскажешь мне всё честно и без утайки или будешь наказан. Сейчас же!

Принц прекрасно знал, что отец не потерпит неповиновения. Не сейчас. Ни после. Никогда.

Трандуил с интересом наблюдал, как лихорадочный блеск, что горел в столь любимых им синих глазах, потух, сменившись недовольством. А затем полыхнул огнём восстания, тихого отчаяния, вспыхнувшего ярким пламенем желания, угасшего до угольков обречённой покорности воле своего сира. И вся эта разрушительная гамма эмоций пронеслась в глазах сына в течение всего лишь одной секунды. Трандуил ещё и проснуться не успел, а Леголас уже успел накрутить себя и переживать эмоциональную травму.

— Я просто… — юноша тихо вздохнул, потупил глазки и накрутил на палец серебряную прядку волос, которая тут же ускользнула от него, как призрачное видение. Чёрные реснички воспарили ввысь, прекрасно зная, каким эффектом этот беспроигрышный манёвр обладал на отца. — Ada, я должен вкусить этот запретный и столь редкий плод. Ведь это единственный живой убийца дракона во всей Арде! Что, если всё, что говорят о них, правда, а я так и не попробую ни одного? Драконов-то больше не осталось… Ни одного захудалого дракончика во всей Арде. Каковы мои шансы встретить ещё одного убийцу огнедышащей твари Моргота, сам посуди? Я ведь не прошу тебя отдать мне его в вечное пользования, всего лишь…

— Один час и ни минутой больше. Ты меня понял? — ледяной приказ Трандуила представлял столь разительный контраст по сравнению с тёплыми прикосновениям тонких пальчиков, горячему дыханию Леголаса на его шее, озарившимся счастьем потухшим глазам.

— Я могу… делать с ним… всё? Всё, что моей душе угодно? — не до конца веря в свалившееся ему прямо в руки счастье, протянул принц.

— Всё, что пожелаешь. В границах разумного, конечно, — кивнул Трандуил. Он даже договорить не успел, а великовозрастный эльфёнок уже повис у него на шее, покрывая его лицо тысячей невесомых словно крылья бабочки поцелуев. Как во имя Арды, можно было отказать этому созданию хоть в чём-то? Трандуил не мог. Никогда не мог. Леголас прекрасно знал о слабости отца и умело ей пользовался в своих целях.

— Слезь с меня, мальчишка! — прорычал Король и далеко не нежно оттолкнул от себя любвеобильного юнца. Трандуил резко поднялся с постели и направился к двери, замерев на пороге, обернулся и небрежно бросил через плечо:

— Он твой, но при одном условии, — наш достопочтенный гость не сядет в седло в ближайшие пару дней. Ты ведь об этом позаботишься, мальчик мой?

Последнее, что услышал Леголас перед тем, как захлопнулась тяжёлая деревянная дверь, это смех Короля.

Принц удивлённо вздёрнул бровь. Душа и мысли Короля Эльфов — тёмный омут. Тайна за семью печатями. Даже для него, хоть они и провели бок о бок три тысячи лет. Три тысячи лет и один год.

====== Глава 22. Порой охотник сам становится добычей ======

Время утекало, как песок сквозь пальцы, а Леголас даже не мог решить, какую из фантазий с Бардом в главной роли он хотел бы воплотить в жизнь, так много их было. Он даже не решался разбудить спящего человека. Тот был таким красивым и беззащитным во сне. Милым. На губах Барда порхала тень улыбки, сообщая всем вокруг, что её владельцу снился приятный сон.

«Неудивительно. После волшебной ночи, которую мы тебе подарили», — улыбнулся своим мыслям эльфийский принц, убирая выбившуюся чёрную прядку волос с лица мужчины, и не устоял перед соблазном прикоснуться к ним.

Леголас змейкой скользнул на пол, забрался под огромное ложе и вытащил на белый свет из недр своей сокровищницы загадочный ларец. Выбрав из многочисленных горячо любимых и трепетно оберегаемых цацок самую-самую, юный дракон вернулся в кровать и осторожно защёлкнул один из богато украшенных браслетов на правом запястье ничего не подозревавшего человека. Леголас поцеловал спящего красавца в губы, приласкал вялый член сквозь шёлк простыней, даже один разочек ткнул пальцем в рельефный живот — никакой реакции. Бард не шелохнулся, даже когда Леголас вязал его по рукам и ногам, и в какой-то момент принц засомневался, а не издох ли смертный, не выдержав ночных забав.

— Не умирай, наивный мотылёк. Я с тобой ещё не наигрался. Ведь ты ещё даже не в курсе, какое счастье тебе привалило. Пока, — Леголас облизал губы в предвкушении десерта, завороженно уставившись на беспомощную добычу, желая впиться в нежные губы жадным поцелуем, снова почувствовать их вкус. Принц помотал головой, прогоняя морок. — Терпение! Скоро ты станешь моим.

Леголас сел, скрестив ноги, меж разведённых бёдер крепко спящего Барда и зажмурился.

— Мы собрались поиграть.

Так кому же начинать?

Раз, два, три,

Начинаешь ты.

Но ничего не произошло. Бард не желал играть. Человек спал!..

Это вовсе не входило в планы Леголаса. Всё было совсем не так, как он себе нафантазировал. Бард должен был распахнуть глаза, как только он закончит все приготовления. Всё было готово, а смертный продолжал бродить в чертогах грёз!

— Бард? Ба-а-а-рдик?.. Доброе утро, милый, — Барду снилась ночь, полная греха и разврата. Он переживал эти захватывающие мгновения снова и снова, и уже не знал точно, пригрезилось ли ему это всё или случилось взаправду. Это никак не могло быть правдой. Слишком похоже на сон, чтобы быть правдой. Но мелодичный голосок, который звал его так нежно, казался вполне реальным. Впрочем, как и нежные прикосновения тонких дрожащих пальцев. Как и поцелуи, трепетные и невесомые, как крылья бабочки.

Леголас понятия не имел, что двигало им. Всё, чего он желал, так это затрахать человека до беспамятства, но отчего-то ему хотелось касаться его именно так: нежно, осторожно, ласково. Принц неспешно огладил крепкие бока и стальной живот, тщательно изучил манящую ложбинку меж крепких ягодиц и стройные бёдра, робко коснулся затвердивших сосков. Он и сам не заметил, как начал тереться о смертного всем телом, ластясь как кошка. Очнулся он уже верхом на Барде, который по-прежнему витал где-то между сном и явью. Леголас утратил всякое терпение, которое и без того ему было не свойственно.