— Нет, — с очаровательной улыбкой выдохнул ему в губы Король, прежде чем снова начать терзать его рот своим ненасытным языком, заставляя смертного корчиться под ним в сладкой агонии.

Бард не мог пошевелить и пальцем: Трандуил пригвоздил к кровати его плечи, а Леголас вцепился в его бёдра. Бороться было бессмысленно и контрпродуктивно, а потому всё, что мужчине оставалось делать, это беспомощно стонать в губы эльфа, который с плотоядной ухмылкой проглатывал каждый его болезненный стон. Бессознательно, Бард впился ногтями в талию любовника, оставляя красные царапины на коже цвета слоновой кости. Но Трандуил даже бровью не повёл, хоть на задворках сознания и полыхнула красной вспышкой мысль о том, что его течной кошке стоило бы укоротить коготки. Но для бессмертного создания с ускоренной регенерацией то был не более, чем комариный укус.

Это безумие продолжалось до тех пор, пока Леголасу не надоело орудовать пальцами в слишком уж узкой дырочке любовника его отца, и он не решил, что без игрушек им здесь ну никак не обойтись. К тому же, коллекции юного принца мог позавидовать самый извращённый извращенец, и тот не преминул шансом похвастаться ею перед новым увлечением своего повелителя.

— Простите, Король Дейла! — промурлыкал юный дракон в ответ на раздражённый стон Барда и продолжил копошиться под кроватью, разыскивая свой сундук с сокровищами. — Но вам придётся немного подождать. Я очень-очень занят!

Человек понятия не имел, чем там так занят этот вздорный эльф, но растраханной дыркой чувствовал, что Леголас опять что-то затеял и это что-то ему уже заведомо не нравилось.

— Та-Да-Да-Дам! — выдал Леголас, вытащил из-под кровати тяжёлый сундук и с предвкушающей улыбкой откинул тяжёлую крышку. Бард мог только догадываться о его содержимом, ведь Трандуил был столь же охоч до внимания, как и его жизнерадостный отпрыск, но пугающий звон металла по металлу заставил сердце убийцы дракона пуститься вскачь. А тут ещё Трандуил расплылся в этой своей всезнающей, пробирающей до дрожи в коленках улыбочке. Леголас совершенно точно замыслил какую-то очередную пакость. Конечно, что ещё можно ожидать от этого демона во плоти?!

На самом деле от принца Эрин Гален можно было ждать чего угодно, ведь вкусы юного эльфа простирались совершенно в диких и чуждых мозгу смертного плоскостях. Среди его трофеев были наручники, железные цепи и совсем уж жутковатого вида игрушки, о предназначении которых Барду лучше было не знать.

Бард осторожно вывернулся из мёртвой хватки Трандуила и с опаской покосился на его чадо, с довольной улыбкой перебиравшее свои ненаглядные цацки. В этот миг чадо разразилось душераздирающим воплем, подобно тому, что издают детишки при виде новой игрушки, и запрыгнуло на кровать, напугав смертного мужа до усрачки. И Барду действительно было чего бояться, ведь неугомонное чадо сжимало в ручке серебряную анальную пробку, относительно узкую с одного конца и невероятно широкую с другого, а в довершение всего ещё и оснащённую семью кольцами, инкрустированными драгоценными камнями и свидетельствовавшими о том, что эта ужасающего вида штуковина ещё могла и увеличиваться в размере.

— Святые небеса! — в ужасе выдохнул Бард, блуждая взглядом по кольцам из драгоценных камней, и нервно хихикнул. — Я не охотник и вовсе не желаю знать, где сидит этот долбанный фазан.

Эта фраза посетила голову Барда вовсе не случайно, ведь кольца на игрушке Леголаса соответствовали цветам радуги и следовали в точном порядке с ними. По мере того, как взгляд мужчины медленно поднимался вверх по звеньям драгоценных колец, изготовленных из фиолетового аметиста, темно-синих и небесно-голубых топазов, сверкающих изумрудов, загадочного янтаря, редких жёлтых сапфиров и, наконец, багряно-красных, как недавно пролитая кровь, рубинах, каждый из которых был размером с подушечку его большого пальца. Добравшись до самого внушительного кольца игрушки Леголаса, карие глаза расширились от ужаса. Никто, ни эльф, ни человек, ни даже порождение тьмы Саурона не смогло бы принять этого монстра внутрь!

— Она не в твоём вкусе, Король Дейла? — разочарованно надуло пухлые губки королевское чадо и сдвинуло бровки домиком. — Ладно. У меня полно других.

На самом деле его сундук был полон сокровищ всех размеров и форм, изготовленных из самых разных материалов — стали, дерева, золота, с гравировкой и без, ребристые и гладкие… Словом, на любой вкус и цвет.

— Нет, просто… — пробормотал Бард, теряясь в догадках, что бы такое сказать, чтобы ещё больше не расстроить любимое чадо грозного Короля Эльфов. — Просто она… такая… красивая и дорогая, наверное. Боюсь, у меня жопа треснет от такой роскоши.

— Не такая уж она и дорогая. Всего-то в десять раз дороже, чем та корона, что сейчас на мне, — как бы между делом заметил Трандуил. Честно говоря, до того, как он не упомянул о митриловой диадеме, по-прежнему украшавшей его чело, Бард как-то не обращал внимание на сей примечательный факт. Почувствовав на себе заинтригованный взгляд человека, Король пожал плечами:

— Прости, я так привык к ней, что уже и не замечаю. Могу снять, если она тебя так пугает. Просто моя маленькая принцесса питает к ней слабость. Суровый и холодный Король Эрин Гален трахает своего беспомощного сыночка до беспамятства. Это же твоя любимая фантазия, тыковка?

— Да, — без тени стыда заявило белобрысое чудо, по спине которого пробежала стая мурашек и замерла в предвкушении где-то в районе поясницы. Этой фантазией он НИКОГДА не сможет насытиться, хоть они и реализовывали её сотню тысяч раз в самых разных вариациях. — Не снимай!

— Знал бы, что тебя так заводят короны, то непременно напялил бы свою, — расхохотался Бард, когда при упоминании о том, что горячо любимая им корона может покинуть голову его отца, у Леголас затряслась верняя губка, а на синих глазах навернулись слёзы.

— Обойдусь, — махнуло на него лапкой ангелоподобное создание. — Того факта, что меня будет трахать сам убийца дракона, мне вполне достаточно.

— Слава Валар, — прыснул Бард. — А то, наверное, это очень неудобно трахаться с короной на голове?

И снова эти глупые суеверия о сексе с убийцей дракона. Похоже, эти смехотворные слухи будут преследовать его до конца его дней или, по крайней мере, всякий раз как его нога переступит границу Эрин Гален с официальным визитом. Бард никогда не мечтал о том, чтобы затащить эльфа в койку, но, похоже, теперь он мог заполучить хоть весь лесной народец, стоило только пальцами щёлкнуть.

А пока Бард гадал о природе этих безумных поверий, Леголас смазал пальцы и пробку ароматным маслом, что, впрочем, совершенно ускользнуло от внимания смертного. Собственно, он пребывал в блаженном неведении до тех самых пор, пока скользкий шаловливый палец не проник в его святой Грааль по самое не могу.

— БЛЯТЬ! А предупредить ты меня не мог?! — возмутился Бард.

— Мог бы, конечно, — ответил за сына Трандуила. — Но тогда всё веселье пошло бы насмарку.

— Ублюдки, — фыркнул Бард, встретившись взглядом с синими глазами, в которых смешинки отплясывали танго.

Тонкий палец очертил контур уха любовника, овал мужественного лица, пока не остановился на волевом подбородке, подцепив его кончиком ногтя. Суровые ледышки уставились на него, не моргая.

— Что даёт тебе право думать, что ты можешь оскорблять Короля Эрин Гален безнаказанно, Бард из Озёрного Города? — прошипел стальной голос, по холодности способный потягаться с зимними колючими ветрами.

— Дай-ка подумать. Быть может, твоя нездоровая и в высшей степени бесстыдная тяга к моей венценосной заднице? — невозмутимо ответил Бард с озорной улыбкой. — Трандуил, твои прекрасные синие глаза, испепеляющие меня в эту секунду, выдают тебя с потрохами. Ты хочешь меня, Король Эльфов. Ты хочешь трахнуть меня. Прошу поправь меня, если я ошибаюсь.

— Тщеславный ублюдок, — искренне улыбнулся ему Трандуил. Он обожал эту прямолинейность в Барде. После приторной лжи и подобострастной лести придворных жополизов, хамоватый и грубый контрабандист был как бальзам на душу.