— Рад это слышать, — довольно ухмыльнулся король Эрин Гален, выпуская жертву из когтей, но лишь для того, чтобы прихватить какую-то бутылку с близлежащего стола. — Персиковый ликёр. Самый божественный напиток во всей Арде.

— Чистая правда, — заметил Леголас, облизываясь в предвкушении. Проходя мимо Барда, принц на долю секунды задержался и озорно шепнул ему на ухо:

— Почти так же божественен, как ты.

— Ненавижу тебя, — прошипел в ответ Бард и сел в кресло, которое принц предложил ему занять. Не прошло и секунды, а бесстыжая зараза уже трещала о всяких глупостях без умолку.

Ликёр и в самом деле был чудо как хорош. Напиток поистине был божественен, оставляя после себя приятное, лёгкое послевкусие. Ничего подобного ему не доводилось пробовать. И хотя Бард знал, что людям следует с осторожностью употреблять стимулирующие напитки эльфов, он всё же не смог устоять перед искушением и с радостью подставил кубок, когда Трандуил предложил ему добавки.

Очень скоро беседа снова потекла в привычном расслабленном русле, а взбудораженный мозг Барда немного поуспокоился. Хотя в присутствии королевской семейки из мрачного леса на севере сложно было сохранять трезвость рассудка и спокойствие духа.

====== Часть 9. Предложение ======

— Прошу прощения, но мне придётся вас ненадолго покинуть. Я закрутился и забыл сделать одно очень важное дело, а это дело не терпит отлагательств, — внезапно заявил Трандуил и вскочил на ноги. Не говоря больше ни слова, он направился в свой кабинет.

Если честно, то Бард с превеликим удовольствием последовал бы его примеру, но он просто не мог. Сбегать, трусливо поджав хвост, было не в его привычках. И всё же что-то подсказывало ему, что оставаться здесь, — наедине с Леголасом — было чревато последствиями.

Бард выдавил из себя некое подобие улыбки, отбросив мысль о побеге и проигнорировав соблазнительное желание оторвать блондину его хорошенькую голову. Самое время было получить ответы на все вопросы. А один вопрос не давал Барду покоя и, увы, правильный ответ на него был известен лишь одному эльфу — сыну Короля.

— Леголас, я тут спросил твоего отца кое о чём, но он сказал, что с этим вопросом мне лучше обратиться к тебе, — закинул удочку Бард, попутно отхлебнув вино из кубка. — Мне показалось или же ваши эльфы… как бы это сказать… чешут о меня свои язычки прямо при мне?

— Ах это, — лениво протянул Леголас, в душе разве что не прыгая на кресле от удовольствия. Он уже битый час гадал, почему убийца дракона не торопится удовлетворить своё любопытство. — Прости их. Не каждый ведь день увидишь убийцу дракона.

Бард возмущённо изогнул бровь, требуя вразумительных объяснений.

— Среди моего народа живёт одно дре-е-евнее предание. Оно древнее, чем Луна и Солнце, и передаётся из поколение в поколение. А лесные эльфы очень суеверны, знаешь ли, — чтобы напустить на смороженную секундой ранее ересь ореол таинственности, Леголас выдержал трагичную паузу. Принц понятия не имел откуда росли ноги у этого нелепого суеверия. Возможно, виной тому было дорвинионское отца, по вине которого много чего странного и необъяснимого происходило в королевстве Лесного Короля. Поиграв бровями, принц многозначительно добавил:

— Не стану углубляться в детали и всё такое, передам лишь суть предания…

— И? — поторопил его Бард, пойдя на поводу у любопытства, обычно ему не свойственного.

— Ну… — эльф наклонился вперёд и заглянул Барду в глаза, расплывшись в лукавой улыбочке. — Древняя легенда моего народа гласит, что для эльфа переспать с тем, кто сразил дракона, сродни афродизиаку.

Леголасу даже пришлось прикусить язычок, чтобы не расхохотаться, настолько растерянным выглядел Бард, когда услышал эту несусветную чушь.

— Прости… что?! — выдохнул Бард. Глаза мужчины округлились от шока и неверия. По правде говоря, он много чего предполагал, но чтобы такое?!

— Ты всё правильно понял, король Дейла. Именно об этом они шепчутся по углам, когда ты проходишь мимо. Лесные эльфы очарованы твоей экзотичной внешностью, а твой подвиг уже стал легендой. Ты ведь сразил стрелой чёрное сердце самого Смауга, последнего из драконов Третьей Эпохи. Полагаю, нет надобности объяснять, в какой плоскости простираются их фантазии с тобой в главной роли…

Бард нервно сглотнул пару раз, всё ещё недоуменно пялясь на эльфийского принца и пытаясь переварить услышанное. Если он и хотел что-то сказать, то это уже не имело никакого значения, потому как ни одна связная мысль не могла сформироваться в пошатнувшемся до основания сознании. Невольно он задавался вопросом, а не это ли безумное поверье, обитавшее в умах древних созданий, послужило причиной тому, что Король Эльфов проявил к нему интерес? А действительно ли его делами, свершениями и помыслами интересовался Трандуил? И интересовался ли Лесной Король им, а не преследовал некий тайный умысел? Быть может, Владыка Великого Леса лишь притворялся, что ничего не знает об этих слухах, чтобы скрыть истинную природу своих желаний? Бард не теплил себя надеждой, что их интрижка хоть что-то значила для Трандуила, и всё же… Осознание того, что эльфийский Владыка мог играть с ним, как кошка с мышкой, ранила в самое сердце.

От размышлений о причине, побудившей прекрасного древнего эльфа обратить внимание на жалкого смертного, Барда оторвал соблазнительный голос.

— Но если ты всё ещё не догадываешься, я с радостью поведаю тебе о том, что творится в головах стражей моего отца при взгляде на тебя, о убийца дракона, ведь в моей рождаются ровно те же самые фантазии, — прошептал ему на ухо змей-искуситель. Бард понятия не имел, когда сын его любовника успел выскользнуть из своего кресла и очутиться позади него, но факт оставался фактом: ублюдок стоял у него за спиной и массировал его затёкшую шею своими тонкими умелыми пальчиками.

Леголас многое унаследовал от своего отца, но терпение точно не входило в этот перечень добродетелей и пороков, а время между тем утекало, как песок сквозь пальцы. Отец дал ему ровно полчаса на то, чтобы убедить человека принять участие в его безумной затее, и Леголас рискнул пойти напролом.

Бард звучно выдохнул — прикосновения этих пальцев было достаточно, чтобы по его телу прошёл электрический разряд. Как же он ненавидел себя в этот момент за слабость духа и тела.

— Не знаю, рассказывал ли тебе отец об этом или нет, но… — попытался было осадить наглеца Бард, но в следующий момент самый сексуальный голосок, из всех что ему доводилось слышать, перебил его.

— В этом не было надобности, убийца дракона, — горячее дыхание эльфа опалило горло Барда, а спустя секунду его сменили прикосновения не менее горячих губ. — То, чем вы занимались в ночь перед битвой, не оставляло простора для воображения.

Бард чуть не поперхнулся. Так мальчишка прекрасно знал об их интрижке и всё равно бессовестно пытался соблазнить его за ужином прямо на глазах у собственного отца!

— Ты, по всей видимости, уже успел позабыть о том невинном приветственном поцелуе, коим отец наградил тебя по прибытии во дворец? — продолжил дразнить мужчину Леголас. А точнее издеваться в открытую. Бард ведь и в самом деле совершенно забыл об этой незначительной мелочи. — Подобные открытые проявления чувств моему отцу не свойственны.

По крайней мере, не в последние пару сотен лет и Леголас прекрасно знал тому причину. Ну не мог же Король целовать своего собственного сына на виду у всего двора в самом-то деле!

— И зная это, ты продолжаешь беззастенчиво флиртовать со мной? — пребывая в полнейшем замешательстве, возмутился Бард, содрогаясь от искусных прикосновений пальцев к своей коже. Проклятые эльфы! А особенно сынок Трандуила! Что только творится в его пустой голове! — Стоило твоему отцу выйти за порог, как ты тут же попытался соблазнить меня! Хотя нет! Ты пытался соблазнить меня даже тогда, когда он ещё был здесь!

— Насколько мне помнится, ты был не против, — констатировал очевидную истину Леголас совершенно будничным тоном, как будто всё это было в порядке вещей, и, обойдя кресло вокруг, встретился глазами с мужчиной. С самой обворожительной улыбкой, на какую он только был способен, принц соблазнительно промурлыкал: