Джон взял у него телеграмму. Титти поспешно вскочила и подбежала. Сьюзан держала нож с вареньем на нем над ломтем хлеба, чтобы ни капли не уронить, однако намазывать прекратила. Джон открыл конверт и вынул белый листок.
– Читай вслух! – сказала Сьюзан.
И Джон прочитал:
УТОПЛЕННИКИ ЛУЧШЕ ХЛЮПИКОВ, ЕСЛИ ХЛЮПИКИ НЕ УТОНУТ
– Ура нашему папе! – заорал Джон.
– Что это значит-то? – спросила Сьюзан.
– Это значит «да», – сказала Титти.
Джон подытожил:
– Это значит, папа думает, никто из нас не утонет. А если кто утонет, значит туда и дорога.
– Что-то я запуталась, – сказала Сьюзан. – Значит, тонут только хлюпики?
– Нет, папа совсем не то имеет в виду, – пояснила Титти. – Там говорится, что если мы хлюпики, так и не жалко, если утонем. Потом вроде как точка, и дальше сказано, что никакие мы не хлюпики, а значит…
– Скорее уж «если», – вставил Джон.
– В общем, если не хлюпики, значит не утонем.
– Папа это добавил, чтобы мама не волновалась, – сказала Сьюзен и снова стала размазывать джем.
– Тогда чего же мы ждем? Вперед! – закричал Роджер, но в это время изменилась песенка чайника. Прежде он уже некоторое время булькал, а теперь негромко и ровно зашипел, а из носика вырвалась длинная струйка пара. Сьюзан сняла чайник с огня и вытряхнула в кипяток небольшой пакетик чая.
– На ночь глядя мы все равно никуда не отправимся, – сказала она. – Лучше попьем чаю, а потом составим список всего необходимого.
– Пойдемте пить чай туда, откуда остров видно, – сказала Титти.
Они поставили чайник и кружки на жестяной поднос, где уже горкой лежали куски черного хлеба с джемом, и отнесли все на край обрыва. Их отделяла от острова примерно миля воды, а дальше виднелся низменный южный берег озера. В тихой глади отражались деревья. Ребята разглядывали остров уже десять дней, но телеграмма как будто сделала его совсем настоящим. В тот первый вечер, когда они только заселились в домик, выбранный их матерью, и вышли на «пик», где Титти вспомнила стихотворение, озеро показалось им этаким внутренним морем. И конечно, в этом море обнаружился остров. Вот тогда-то всю четверку и посетила одна и та же мысль. Остров, подумали они, был не простой. Это был Тот Самый Остров, их остров, только ждавший своих открывателей! Каждый день созерцая его, кто бы удовольствовался жизнью на материке с постоянным ночлегом в теплой постели? Они тут же сообщили о своем открытии матери и дружно принялись умолять: давай завтра же туда переселимся из этого домика! И останемся на острове навсегда!..
Вот только в семье была еще Вики, пухленькая малышка, смахивающая на портреты королевы Виктории в старости, и с ее многочисленными нуждами приходилось считаться. Мама, конечно, не могла взять ни ее, ни няньку даже в самый лучший лагерь на самом чудесном на свете необитаемом острове. Да и четверых старших без папиного разрешения не могла отпустить туда без присмотра. Джон и Сьюзан умели уже управляться с парусной лодкой, но вот Титти и Роджер едва начали постигать плавание под парусом, и было это год назад, когда папа приезжал в отпуск. В лодочном сарае на берегу имелось крохотное парусное суденышко под названием «Ласточка». Еще там была большая, тяжелая гребная лодка, но кто, испробовав паруса, захочет куда-либо грести?..
Правду сказать, не будь здесь острова или парусной лодки или окажись озеро не так велико – дети вполне удовольствовались бы греблей туда-сюда в пределах бухты возле сарая. Но когда под боком плещется небольшое море, а в сарае ждет не дождется плавания четырнадцатифутовая шлюпка, оснащенная бурым парусом, и кто-то обязательно должен исследовать вон тот заросший лесом островок, о чем вообще можно думать, кроме открытий?
Так и вышло, что были написаны и отправлены несколько писем, а ребятишки день за днем просиживали на своем Дарьенском пике, уходя в дом только спать. Они уже плавали на гребной лодке со своей мамой, но всегда сворачивали прочь от заветного островка, чтобы не испортить удовольствия, которое им предстояло. Вот только с каждым днем, проходившим после отсылки писем, надежды на ответ оставалось почему-то все меньше. Остров даже начал казаться одним из тех мест, которые мы видим в окно, проезжая мимо на поезде: там, за стеклом, идет какая-то своя жизнь, с которой нам не суждено соприкоснуться.
И вот теперь несбыточное вдруг стало реальным! Остров на самом деле будет им принадлежать! Им разрешат самостоятельно воспользоваться парусной лодкой! Им разрешат покинуть маленькую, безопасную бухту, обогнуть мыс, пересечь озеро! Им разрешат высадиться на острове и пожить там, пока не придет пора собирать пожитки и возвращаться домой, в школу, на уроки.
В общем, новость была настолько великолепна, что на всех напала серьезность. Ребята молча уплетали хлеб и варенье. Перспективы, распахнувшиеся перед ними, были слишком величественны для болтовни. Джон думал о переходе под парусом, спрашивая себя, все ли он помнит из выученного в прошлом году. Сьюзан размышляла о припасах и готовке. Титти мысленно рисовала себе остров, кораллы, сокровища, неведомые следы на песке. Роджер смаковал тот факт, что ему предстояло отправиться вместе со всеми. Похоже, здорово все-таки, когда ты уже не самый младший в семье! Теперь эта роль перешла к Вики. Она и останется дома, а он, Роджер, – он теперь член команды. Команды корабля, отплывающего в неизведанные дали…
Наконец Джон вытащил из кармана листок бумаги и карандаш.
– Давайте-ка, – сказал он, – судовые роли* распишем.
С хлебом и джемом было покончено, так что он перевернул поднос, устроил на нем бумажку и начал писать, лежа на животе на камнях.
– Название корабля: «Ласточка». Порт приписки: Холли-Хоу. Владельцы…
– А кто владельцы?
– Мы. По крайней мере на время каникул, – сказала Сьюзан.
– Напишу «Уокерс лимитед», – решил Джон. – Пусть будет общий.
И он написал: «Владельцы – компания „Уокерс лимитед“», после чего столбиком:
Капитан: Джон Уокер.
Старпом: Сьюзан Уокер.
Матрос: Титти Уокер.
Юнга: Роджер.
– Вот так, – сказал он. – Теперь каждый распишитесь против своего имени.
Так они и сделали.
– Что ж, мистер старший помощник… – начал Джон.
– Да, сэр, – отчеканила Сьюзан.
– Как по-вашему, когда мы будем готовы к отплытию?
– Как только ветер посвежеет, сэр!
– А как вам наш экипаж?
– С лучшим я еще не плавала, сэр!
– Все плавать умеют?
– Матрос Титти умеет. Юнга Роджер еще одной ногой дно цепляет.
– Он должен подучиться!
– И вовсе я не цепляю, – сказал Роджер. – Ну… не все время.
– Значит, должен совсем перестать, и как можно скорее.
– Ну хорошо, – согласился Роджер.
– Неправильно, Роджер, – вмешалась Титти. – Вот как надо: «Есть, сэр!»
– Я все время так говорю, – сказал Роджер. – Почти. Я и маме так ответил…
– Ты всегда должен так отвечать капитану и старпому. Может, даже и мне, но, поскольку нижних чинов у нас всего двое, уж как-нибудь обойдемся без «сэров»…
– Еще бумага есть? – спросила Сьюзан.
– Только изнанка телеграммы, – ответил Джон.
– Мама, наверно, не заругается, если мы ее используем, – сказала Сьюзан. – На самом деле с первым ветром мы, конечно, не отплывем – сперва надо все приготовить. Давайте составим список всего, что нам пригодится!
– Компас, – сказал Джон.
– Чайник, – добавила Сьюзан.
– Флаг, – сказала Титти. – Я сделаю флаг с ласточкой!
– Палатки, – сказал Роджер.
– Подзорную трубу, – сказал Джон.
– Сковородку, кружки, ножи, вилки, чай, сахар, молоко… – перечисляла Сьюзан, записывая со всей мыслимой быстротой.
– Ложки, – сказал Роджер.
Они вспоминали то одно, то другое, застревали, вспоминали что-то еще… пока на обороте телеграммы совсем не осталось свободного места.
