Поговорив с Евстигнеевым, направили аэросанный батальон на Валаам: пусть выжгут школу шюцманов в Никоновской бухте. Спустя три дня пришло сообщение, что разведшкола полностью уничтожена. В первую очередь перебрасываем сюда 1-ю дивизию НКВД. Пусть займется тылом и охраной тыла. Они – пограничники и милиционеры. Им и флаг в руки. Первый взвод, попав в «райские условия» плацдарма на правом берегу, начал активные действия против финских строителей, за пять дней уничтожив более двадцати строящихся броневых колпаков и дотов Олонецкого УР. Мы с Сашей Овечкиным вплотную занялись Свирьстроем, несколько дней высматривая позиции напротив ревущего пролома Свирской ГЭС. Саша пошел западнее, по льду Свири. Назад прорывался с боем: за него уцепился охранный 78-й батальон. Саша выносил семь человек – трое пленных и четыре раненых. Третья бригада морской пехоты выручила: в момент перехода линии фронта пошла в атаку и прикрыла Сашу на отходе. Самое неустойчивое положение у Яннаволока и Свирьлага, там финны имеют плацдармы на левом берегу, мосты и большое количество цемента и других стройматериалов, предназначавшихся для строительства Верхнесвирсой ГЭС. Если вы думаете, что финны тратили на создание рубежей обороны собственный цемент, то вы ошибаетесь. Наш использовали.

В Тихвине Евстигнеев и я встретились с Гореленко.

– Здорово, Филипп Данилович! – протянул руку Петр Петрович низенькому полному человеку в бекеше и папахе.

– Здорово, коли не шутишь, Петр Петрович. Приехал мне плешь проедать? Давай-давай! Мало мне, наверное, днями у Говорова досталось. Нечем у меня наступать. Нечем!

– Вопрос о передаче тебе 368-й дивизии решен. И 185-й отдельный батальон погранвойск НКВД получишь, и 1-ю дивизию НКВД на твой участок перебрасываем, но не в твое распоряжение, а для наведения порядка в тылу фронта. Бардак тут у тебя творится: финны как у себя дома разгуливают, дезертиры по лесам шатаются.

– Не дезертиры они, а беглые уголовники. А то, что шинельки с трупов поснимали, так это не делает их красноармейцами.

– Вот и займемся. А что ты нас на улице держишь? Собрался куда, что ли?

– С вами соберешься! Хотел в Вытегру съездить, посмотреть, в каком состоянии дивизию передают.

– В плохом состоянии, тяжелого вооружения у дивизии нет. Дивизион ф-22, остальное – сорокапятки. Танков нет, несколько бронемашин. Временно передадим тебе 122-ю танковую бригаду из 54-й. Она начала марш от Сертолово сюда. И две батареи самоходных пушек 152-мм.

– И все?

– Чем богаты! Под Новгородом упорные бои.

– Слышал-слышал.

– Ну и вот, моя рота разведки здесь у тебя поработает. Знакомьтесь: капитан Иволгин.

– Да мы знакомы, еще по той войне. Здравствуй, капитан.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – откозырял я.

– Ну, рассказывай, что хорошего увидел.

– На участке 163-й дивизии немцев не обнаружено. Ее куда-то перевели или держат в резерве.

– Петр Петрович, давай свой полушубок, раздевайся, капитан. Пойдемте к карте. Мне, понятное дело, главное – захватить обратно мост и Свирьлаг. Положение на правом фланге меня не очень беспокоит. Сил и средств у противника маловато, чтобы что-то организовать в направлении Вытегры. Однако дивизия подходит оттуда. Длительный марш на состоянии дивизии отразится плачевно. Само собой, напрашивается решение использовать ее на правом фланге, у Вознесенья. Транспорта для переброски на центральный участок нет.

– Приехали! Тогда я собираю роту в кулак на правом фланге и совместно с танкистами и самоходками готовлю наступление там.

– Говоров тебе голову отвернет, Максим. Была установка активизировать действия на всем участке фронта, – высказал мнение Евстигнеев.

– Провели разведку на левом фланге, уничтожили несколько дотов и бронеколпаков. Провели разведку на центральном участке в районе Лодейного Поля. Везде противник укрепился и подготовил долговременную оборону. Дополнительно фронт предоставил одну дивизию и одну танковую бригаду. Можем создать неприятности финнам в одном месте. Генерал Гореленко совершенно верно решил действовать на правом фланге, так как перебросить дивизию пешим строем еще на сто двадцать километров влево возможности нет. Думаю, что генерал Гореленко понимает, что у него лично сил и средств действовать наступательно на всем участке фронта просто нет. Тяжелого вооружения в армии кот наплакал. А перед нами инженерные сооружения. В 122-й бригаде тралы есть?

– Были.

– Вот и начнем с Ошты. Ликвидируем хотя бы один плацдарм.

Генералы переглянулись.

– Да не смотри ты так на меня, Петр Петрович. Нет у меня сил и средств. И ты сам говорил, что дивизия идет без тяжелого оружия. Много ты тут сорокапяткой навоюешь? Давай, капитан, собирай роту. Вот тут в Родионово школа, там и селись. Хотя постой, бомбили ее недавно. Здесь правее есть дивизионный узел. Выгоняй оттуда Горобца, ему следовать в Кузру. Располагайся. Школу тоже можешь использовать. Собственно, деревня вся пустая. Жители ушли. Разберешься на месте.

Я выглянул на улицу и позвал Павла, передал ему все. Вернулся в комнату. Там командарм «7-й отдельной» ругался по ВЧ с Говоровым, а адъютант накрывал на стол.

– Ну что?

– Передал, вечером все будут в Родионово.

– Ну, давайте пообедаем, чем бог послал, да поедем смотреть воинство великое, – потирая руки и хитро улыбаясь, сказал Гореленко. – Уломал я его!

Бог послал вкусный жирный вчерашний борщ с пампушками и свиную поджарку под приличное количество водки. Вкусно поесть командующий любил. После обеда на улице он довольно долго рассматривал наши «доджи» и «виллис», увешанные пулеметами.

– Богато у тебя разведчики живут, Петр Петрович! Балуешь ты их!

– А ты видел, сколько у него на груди навешено? Думаешь, за красивые глаза? Вот и «балую»!

Впереди колонны пошел БТ-7, потом бронемашина, затем наш «додж», полноприводная «эмка» командующего, такая же «эмка» Евстигнеева, а замыкали колонну «виллис» и «додж». В последнем сидели мы с Женечкой. Погода ветреная, низкая облачность. Что-то вроде снега сыплется с небес, зато озираться не требуется. Ехали долго, скорость чуть больше сорока километров в час. Лишь к вечеру добрались до Патракеевки, где и встретили первую колонну 368-й дивизии. Усталые бойцы в валенках, с заметенными снегом шинелями тяжело несли вооружение и боеприпасы. Скорость два – три километра в час. А им еще шагать и шагать. Взгляды недобрые: ишь, встали, начальнички, обходи их теперь.

– Стой! – раздалась команда. – Нале-ево! Товарищ командующий, 1226-й полк вверенной вам 368-й стрелковой дивизии совершает марш к деревне Челекса. Командир полка майор Алексеев!

– Здравствуйте, товарищи! – Нестройный хор голосов в ответ. – Поздравляю вас с прибытием в Седьмую отдельную армию Ленинградского фронта! – прокричал командарм. Криков «ура» практически не последовало. Полк идет уже вторые сутки, пройдено 62 километра. Осталось девять. Я подошел после команды «вольно» к Алексееву.

– Капитан Иволгин. Фронтовая разведка. Тяжелые есть?

– Да, восемь человек с обморожениями.

– Грузите в два «доджа».

Носилки закрепили на штатные места. Получив разрешение Евстигнеева, мы выехали в сторону Челексы. Уже стемнело, снег превратился в низовую метель. В Челексе приемный пункт медсанбата армии, туда и поместили раненых, сами вернулись к колонне: забрать своих разведчиков. Оттуда тронулись в сторону Родионово. Неожиданно Павел затормозил:

– Товарищ капитан! Финны! Вон!

– К бою!

Шесть тяжелых пулеметов ударили по цепочке лыжников в маскхалатах. Оттуда недолго отвечали винтовки. Затем смолкли. Васенков с тремя бойцами на лыжах отправился туда. Через час они вернулись.

– Живых нет. Вот планшетка, два автомата и четыре пистолета. Восемь медальонов. Пистолеты хорошие: Р-38. Глазастый ты, Андреев! Как определил, что финны?

– По бегу! Наши так не бегают. Они не учли фон леса. Мы же ниже. Все как на картинке.

Через два часа приехали в Родионово. Майор Горобец, командир дивизиона артиллеристов, не шибко обрадовался перспективе менять место положения и отдавать нам хорошо сделанные землянки. Он уже позвонил в 227-ю дивизию и попытался отбрехаться от передислокации в Кузру, мотивируя тем, что его «Комсомольцы» через саму Кузру не переправятся. Что он тут делает с целым дивизионом, вообще непонятно! Финны оставили левобережный Вязостров, но закрепились на одноименном острове. Отсюда он даже по Нимпельде не дотягивается. Но отчетливо понимает, что в Кузре будут дуэли. А не хочется. Я передал ему приказ командующего армией. Он выругался, но нехотя отдал приказание: готовиться к маршу. Я взял Вадима и несколько бойцов его взвода и пошел осматривать брошенную деревню. Спустя несколько минут сзади послышался бег нескольких человек: подбежал Павлик с двадцатью бойцами.