– Вы авантюрист, герр обер-лейтенант! Как обеспечить ваш отход?

– Вариант три в случае неудачи. И вариант ноль как основной.

«Вот же стратег! В случае малейшего срыва группа не вернется. Третий вариант – это выход через Форносово. Там сплошные минные поля. Он предлагает, что он возьмет на себя три батареи, огнеметные танки выжгут доты из непростреливаемого для артиллерийских капониров сектора и обеспечат прорыв пехоты в УР. Смысла не лишено, но как пойдет?» Снимаю ВЧ и звоню Говорову. Сообщил предложение Овечкина.

– Через два часа жду тебя у Сокурова, капитан!

– Есть!

НП 386-й дивизии находился в Трегубово, в шести километрах от центра УР Спасская Полисть. Я прибыл раньше командования и осмотрел открывшуюся передо мной картину: довольно узкое поле, ограниченное полосками леса. Снег усеян следами разрывов, остовами двенадцати сожженных танков, неубранными трупами. Вдоль поля извилистая канава речки Полисть, ее перечеркивает приток Полисти и ряд траншей. Немцы ведут беспокоящий огонь из 105-мм пушек-гаубиц. Все цели пристреляны, несколько раз снаряды встряхивают накат НП. За шиворот сыплется земля.

Прибыло начальство. Показал, что предлагает Саша. Начальники штабов делают расчет движения. Саша предупредил, чтобы начинали без артподготовки, только танками и до рассвета. До ориентира два пехоте десять минут хода. На этом рубеже немцы открывали кинжальный пулеметный огонь по пехоте. Огнеметные танки без прикрытия подходят к нему и начинают работать по дотам и дзотам, а группа Овечкина обеспечивает подавление огня трех батарей. Две должны быть уничтожены взрывами, а третью они будут давить снайперским огнем и пулеметами. Расписали действия пехоты, танкистов и саперов уже внутри УРа.

– Максим Петрович! Как вы лично считаете: получится или нет? – спросил Говоров.

– Мое мнение, товарищ генерал, я докладывал вам четыре дня назад. Риск и для группы, и для частей 386-й дивизии очень велик. Я придерживаюсь прежней точки зрения, что решать проблему надо при помощи артиллерии. Днем группе будет не оторваться от преследования. Требуется авиационная поддержка отхода группы. Все поставлено на успех. Так планировать нельзя.

– Но командир группы сам это предложил! – послышался голос из темного угла НП. Голос незнакомый. Внимательно присматриваюсь к говорящему. Боже мой! Какие люди, и не под арестом! Генерал-лейтенант Власов! В длинной кавалерийской шинели, c некрасивыми роговыми очками.

– Да, командир группы предложил вариант штурма, иначе бы и обсуждать было нечего. Это один из лучших разведчиков фронта. В его компетентности я не сомневаюсь, но вероятность успеха зависит от того, насколько точно он определил все цели на своем участке, насколько быстро выдвинутся пехотинцы, насколько много немцев окажется в УРе. И насколько эффективно мы сможем поддержать его огонь артиллерией. Насколько я понимаю ситуацию, он хочет, чтобы немцы по тревоге выскочили к орудиям, и работать по наводчикам. В этот момент наша артиллерия должна нанести удар по третьей батарее немцев, и затем создать огневой вал перед атакующими пехотинцами, снести минное поле у дота 4, не дать противнику занять позиции в траншеях 2 и 3. Если артиллеристы справятся, то вероятность успеха есть. Если нет, мы потеряем и группу, и людей 386-й дивизии. Хочу обратить внимание на фланкирующий дот 7 на левом фланге. Подходить вплотную к нему огнеметные танки не могут, так как попадают под огонь из капониров 3 и 8. Вот здесь они должны остановиться и работать из пушки. Ненадежно это все, товарищи генералы. Используя крупнокалиберную артиллерию, добьемся большего, при меньших потерях.

«Блин, на хрена Сашка вылез с инициативой? А тут еще и этот козел появился!!! Теперь уломать Говорова не получится. Скверный сигнальчик! Сейчас Сталин сильно благоволит Власову, явно прислал с целью присмотреться к Говорову».

– Товарищ командующий! До начала операции необходимо усилить группу Овечкина снайперами, я боюсь, что создать необходимую плотность огня им шестью стволами не удастся.

– А почему вы сразу не послали соответствующую группу, а теперь всячески оттягиваете начало наступления? – задал вопрос Власов.

– А вы пройдите через линию фронта большой группой. Здесь, под Полистью! – Я снял шапку, отошел к дверям НП и выставил ее на стволе винтовки над накатами. Через тридцать секунд шапка закрутилась. Снайпера бдят! Передал шапку Власову. – Группа свое задание выполнила, товарищ генерал. Задачи штурмовать УР перед ней не стояло.

– Не кипятись, Максим! Пойдем, пройдемся! – сказал Леонид Александрович. Мы вышли из блиндажа и отошли метров на десять по траншее. – Что ты в бутылку лезешь? Не понимаешь, кто это?

– Понимаю, товарищ генерал! Как нельзя лучше. Глаза и уши выдают. Просто торчат. Бывший председатель Военного трибунала Киевского ОВО. Бывший советник Чан-Кай-Ши. Бабник и карьерист. А тут еще Сашка со своей инициативой выскочил. Мне нужны сутки!

– Нет у меня суток. К семи утра усиль группу. Сам не ходи! Это приказ!

– Разрешите выполнять?

– Да, иди!

От машины связался с Родочами, приказал подготовить и направить на усиление Овечкина четыре группы снайперов с разных участков. В группах по три снайпера и пулеметчику. Задача: к 06:30 соединиться с группой Овечкина. Напяливаю «лешак», Павлик тоже одевается. Работа немецких снайперов на участке мне не понравилась, 59-я действует по старинке. Нашел Сергеева, расспросил его о снайперских командах. Выяснилось, что они не созданы, дивизии несут довольно большие потери от снайперского огня немцев. Зашел на НП, там продолжалось обсуждение операции. Доложил командующему о предпринятых шагах.

– Начало в 07:00. Ждать никого не будем. Куда собрался?

– За шапку рассчитаться, товарищ генерал. У полковника Сокурова снайперских и антиснайперских команд до сих пор нет. Так что обучим товарищей.

– Хорошо, занимайся. К шести утра быть здесь.

С Сергеевым прошли в 451-ю роту дивизионной разведки. Накрутили хвоста командиру, хотя он и не совсем тут при чем, но может быть, подействует. В результате собрали восемь снайперов 775-го полка и двух ротных на занятия.

– Вот на этой опушке леса у немцев оборудованы снайперские позиции. Наша задача сейчас – определить дистанции и пристреляться по краю леса. Дистанция приблизительно 1650 метров, ветер справа два – четыре метра в секунду. Из амбразуры ствол не показывать.

Я воткнул в уши ватки, изготовился к стрельбе и отстрелялся по подножию крайнего дерева. Пощелкал прицелом. Еще три выстрела. Вытащил ватки, отошел глубже в блиндаж, после меня отстрелялся мой ординарец Павел Андреев. За ним отработали остальные.

– Все, пристрелку закончили, теперь распределяемся по укрытиям, а разведка будет изображать активность пехоты справа от нас в двухстах метрах. Порядок ведения огня: через одного, слева направо в первой серии, и через двоих во второй. Максимальное количество выстрелов с одной позиции – два. По местам.

Позиция у немцев выбрана грамотно! Все как на ладони, а сзади лес для отхода. Угу, есть один. Но он не снайпер, а корректировщик. Спуск! Повис на поясе, телефонная трубка болтается. Так, их двое, так как трубка начала подтягиваться. Спуск. Этому не повезло, упал с дерева. Сектор у меня узковатым получается. Зато блиндаж скрывает вспышку и звук. Внизу кто-то ползет, но кто-то из наших его уже уговорил этого не делать. После этого на участке установилась полная тишина. Немцы прекратили обстрел, даже дежурные очереди не гремят. Не хотят мешать работе снайперов. В антиснайпинге это важное условие. Немцы опытные, на «движение» разведчиков не реагируют. Ждут, когда нас осветит солнце, и мы «забликуем». Послал Павлика по траншее предупредить, чтобы по бликам не били – скорее всего, ловушки. Павел вернулся через двадцать минут. Я веду наблюдение через стереотрубу из блиндажа. Неожиданно вижу выстрел, отскочил от трубы, придерживая ее руками. Вот гад, хорошо бьет. Придется менять объектив и призму! Но теперь тебе не уйти, малыш! Вот ты где: за деревом спрятался. И ботинок торчит. Есть! А теперь насмерть! Все, уходим из блиндажа, сейчас чемоданами бросаться будут. И точно! Батарея «скрипачей» произвела налет на этот участок. К вечеру повезло еще одному нашему. После этого немцы открыли огонь – значит, только двое работали. Мы вернулись к машине. Павлик соорудил костерчик: подогреть «второй фронт». Последнее время начали выдавать американские консервы в сухом пайке. Подъехали наши из Родочей: десять бойцов и шесть санитаров во главе с Женей. Мимо нас прошагал Власов со свитой, не остановился, делает вид, что не узнает, ужинать пошел в Чудово. Интересно, где командующий? Прихватив двух бойцов, вернулся на НП. Там только Сокуров.