Он понял как он ошибся, когда на следующее утро его разбудили и повели на место наказания. Его конвоир лишь довел его до лестницы на пятый этаж и сказал куда двигаться дальше. Это уже не был обычный лестничный пролет. Это была узкая кустарная вертикальная лестница, закрывающаяся сверху люком. Это защищало и от проникновения ядовитого газа и от возможного вторжения. Весь периметр здания от шестого этажа был тщательно замурован, и этот люк был единственным проходом снизу. Точно такой же, если верить конвоиру, был между каждым следующим.
Это были простые, но необходимые предосторожности. Атаки и угров и отчаявшихся от голода далеких соседей постоянно случались. Если где-то находилась слабина, это приводило к ужасному результату.
Спускаясь по лестнице под звук захлопывающегося люка, Элу понял зачем его сделали герметичным и почему охранник не пошел за ним. Здешний запах был намного сильнее, проникал даже через повязку. По сравнению с ним казалось, что сверху воздух был совершенно чист.
Ему нужно было спуститься до третьего этажа, где находился выход канализационной системы. Они давно не пользовались оригинальной. Для нее было нужно слишком много воды, которая была в дефиците. Поэтому все немногочисленные отходы сбрасывались по шахтам лифтов, по которым они падали до третьего этажа. С третьего их приходилось вручную скидывать на землю.
Это было не из за того, что невозможно было построить прямую систему сброса. Просто оставлять всегда открытый тоннель на любой этаж было крайне опасно. Это было бы практически приглашением для тех, кого тут совсем не ждали. К тому же, если бы мусор всегда сваливался в одни и те же кучи, в один прекрасный день они бы стали удобной лестницей.
Элу же предстояло, открывая изнутри поочередно двери в стене, раскидывать мусор по всему периметру. Это было опасно, потому что третий этаж вовсе не был недостижим с земли. И это была худшая часть его работы. Много уборщиков не доживали до убитого ядовитым смогом здоровья, застигнутые здесь врасплох.
Ниже третьего этажа не было ничего. Ничего кроме забаррикадированных проходов и всевозможных препятствий, созданных для того, чтоб никто не смог пробраться сюда по основному входу. И самой первой инструкцией, которую он получил, было ни в коем случае не соваться на нижние этажи и проверять, надежно ли заперты те двери.
Такие же, как между пятым и шестым этажами, были люки между следующими переходами. С той только разницей, что их никто не открывал и не закрывал сверху. Спустившись с шестого этажа, Элу остался совершенно один. Здесь он мог рассчитывать только на себя. Конечно, он не заблудится на четвертом и пятом. Единственный проход к люку на третий этаж был огражден колючей проволокой. Оставалось только идти вдоль нее, проверяя ее целость. Разрыв означал бы, что кто-то внутри и что ему нужно срочно бежать назад чтоб доложить об этом инциденте. Проволока не спасала, а только давала возможность узнать о вторжении до его распространения выше.
Такие же колючие коридоры были и на третьем, соединяя шахты лифтов и двери для мусора в стенах. Освещение было только в них, и то очень бледное. А за слоями колючей проволоки была только темнота, в которую Элу с опаской всматривался. Кроме ограниченной территории, отведенной для чистки, у него здесь была небольшая каморка, в которой лежало все необходимое оборудование.
На вешалке висели лохмотья, оказавшиеся специальной формой. Кроме многократно штопанного комбинезона из ветхой и грубой ткани он нашел еще что-то вроде шапки. Она была сделана из нескольких частей. К похожей на искусственную кожу основе была пришита вязанная остальная часть. Она облегала всю голову, а на лице переходила в маску. Сверху это были круглые очки, а снизу отворачивающийся фильтр. Элу развернул его и нашел пустым. Это был просто самодельный резервуар, в который клали сменные куски ткани. Его предупредили как всем пользоваться, но он и сам бы понял.
Маска очень помогла, потому что он, побыв здесь всего несколько минут, уже начинал чувствовать не только ужасный запах, но и липкость во рту и резь в глазах. Самодельный фильтр хоть и был простым и топорным, все же помогал гораздо лучше обычной повязки. Дышать было трудно, но это была гораздо меньшая беда.
Кроме формы он нашел небольшой резервуар с затхлой водой. Она была для мытья фильтров и уже очень грязная. Рядом на веревке висели высохшие куски ткани на смену. Сколько, интересно, уходит за смену? Воздух был таким отвратительно липким, что Элу не удивился бы, что весь десяток.
Всем его оборудованием была грубая металлическая лопата и небольшая тележка с высокими бортами. На ней ему предстояло перевозить мусор от шахт лифтов к стене. На стене еще висела приличного размера карта, описывающая коридоры, в которых ему предстояло работать. Полного плана этажа не было, карта никак не связывала его вотчину с первоначальным планом здания. Это был просто наспех нарисованный лабиринт с пометками в некоторых местах.
Пометки тоже были сделаны небрежно плохо читаемым почерком. Ну еще бы, прилежных учеников сюда не присылают. Он попытался прочитать их, но в основном там не было чего-то важного. В одном месте была сноска, что звук в том коридоре это ветер в старой вентиляции, в другом что под тем окном стоит быть осторожней, угры почему-то предпочитали ту сторону. В общем, какие-то мелочи, которые прояснят некоторые его вопросы во время работы.
Свет был включен постоянно только на его пути от люка к каморке. Во всех остальных случаях ему нужно было включать электричество только в том крыле, где он в тот момент находился. Лампы были только на перекрестках и поворотах, чтоб не оставалось полностью темных мест. А в общем, все было в разы экономней, чем на верхних этажах.
Его график не был нормирован. Поэтому Элу сразу решил делать как можно больше, чтоб не пришлось сюда спускаться каждый день. Он еще не знал объемов работы и за сколько ее реально выполнить, но появляться здесь лишний раз было ни к чему совершенно.
Взяв телегу с лопатой, он направился к первому из лифтов. Тачка ужасно скрипела, создавая зловещую атмосферу в этих пустых коридорах. Путь не был очень долгим или длинным. И, добравшись до лифта, он понял даже через фильтр, что желтый атмосферный смог был не самым сильным источником вони в этом месте. Его чуть не стошнило внутрь собственной маски, когда он лишь мельком увидел кишащую опарышами кучу, которую ему предстояло убрать.
Он внутренне застонал от такой перспективы, но деваться было некуда. С отвращением отворачиваясь от груза, он брезгливо втыкал лопату в кучу, стараясь как можно скорее скинуть ее содержимое в тележку. Было страшно подумать, что он к этому однажды привыкнет. Элу казалось, что если здесь люди сходят с ума, то не от влияния отравленного воздуха, а вот от такого насилия над инстинктом самосохранения, просто кричащим ему в ухо, что надо убраться как можно дальше от всей этой гадости.
Когда он уже было думал, что хуже быть не может, сверху что-то со свистом упало и с большими брызгами шлепнулось в центр кучи. Как на него ничего не попало, Элу не знал, но разбираться не стал, а схватил тележку и потащил ее по коридору. И почему на том плане не было ничего сказано про такие случаи? Но он мог бы и сам догадаться, что их канализация работает без перерывов, а потом сложить два и два.
Дверь в стене была небольшой, но массивной и закрытой на здоровенный засов. Кроме того, в ней еще было закрывающееся окошко. По инструкции он должен был выглянуть в него, прежде чем открывать дверь. Хотя, для такой последовательности действий, ему специальных инструкций было не нужно. Окошко было маленьким, и его закрывал такой же огромный засов, как и всю дверь, просто в этом случае полностью заслоняя его.
Для чего понадобились такие предосторожности? Элу впервые почувствовал, что он сейчас так далеко от вершины их башни. Что так низко к земле больше нет никого, и что он никогда не был так близко от той опасности, что ждала там, у самой земли. Если честно, ему было страшно открывать даже это небольшую форточку. Поэтому он просто приложил ухо к двери, вслушиваясь в звуки, достающие отсюда снаружи.
