– И часто это происходит? – спросил Итакдалее.

– Это вообще не должно происходить. В сети есть избыточные узлы, включая аэростат. А сейчас небо чистое.

Она достала экран и поводила по нему пальцами в перчатках, пытаясь что-то рассмотреть через клубы паров своих выдохов. Она нечасто использовала диагностику, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы вывести на экран нужные средства.

– Это странно, – сказала она. – Даже если все накрылось, сбой должен быть каскадным. Узел А отключается, узел Б не справляется с перенаправляемым на него трафиком, отрабатывает отказ, затем узел В получает двойную порцию нагрузки, не справляется и так далее. Но смотри, связь потеряна одновременно со всеми узлами. Похоже на отключение электричества, но все узлы питаются от независимых элементов.

– И что, ты думаешь, это такое?

– Я думаю, что это очень серьезно. Пойдем.

У Итакдалее было хорошее качество: когда дела принимали серьезный оборот, становился серьезным и он. Она увидела его с новой стороны: бдительным и на взводе. Это успокоило ее. Подсознательно ее не переставала удручать необходимость заботиться о своем возлюбленном.

Двигаясь бесшумно, будто два призрака, они поспешили по заснеженным утрамбованным тропинкам. Она услышала жужжание и, когда заметила дрона «Б и Б», ей стало немного спокойнее. Однако потом она поняла, что это не их модель.

– Черт, – сказала она, рассматривая дрон, делавший над ними второй заход. Она показала ему средний палец, когда дрон пролетел буквально в метрах над их головами. – Лети отсюда! Пойдем.

Они побежали.

Путь был хорошо обихожен, здесь имелась пара неглупых с тактической точки зрения поворотов и стратегически важно поваленных деревьев, которые хорошо скрывали ряд разбросанных строений и ветряных мельниц. Прежде чем их обнаружили, она планировала пробраться по лесу к другой стороне, проложив по кустам новую тропу. Но сейчас в этом уже не было смысла.

Они вышли на открытую местность и увидели стоявшую вокруг главного входа группу массивных фигур в устрашающего вида тактической ерунде. Они были перепоясаны штурмовыми поясами, увешаны штуковинами, выглядевшими как самое смертоносное оружие, которое им даже не нужно было брать в руки, чтобы показать свое полное превосходство.

– Привет-привет, – сказал один. У него даже были усы крутого парня, вроде тех, что носят профессиональные борцы. – Добро пожаловать в «Бандаж и Брекеты».

– Да, спасибо! – сказала она.

– Я Джимми, – сказал он. – Вы двое хотите здесь разместиться?

– Предположим, что хотим, – сказала Лимпопо.

Он лениво, по-волчьи, ухмыльнулся, потом пристально посмотрел на нее.

– А, – сказал он. – Это ведь ты?

Она также пристально посмотрела на него, что-то вспоминая.

– Да, это я, – она вздохнула.

– Что ж, Лимпопо, сегодня твой счастливый день.

Она кивнула. Когда она вышвырнула его из «Б и Б», он еще не называл себя «Джимми». А как? Качок? Чучело? Что-то в этом роде. Прошло столько лет.

– Я точно уверен, что ты совсем не ожидала меня здесь увидеть, – он повернулся к своим друзьям. – Вот эта дама написала для этого места больше строк кода, чем кто-либо еще. Она сделала больше для этого места, чем все остальные. Это место переполнено кровью и знаниями этой девушки. – Он повернулся обратно к ней. – Сегодня твой самый счастливый день.

– Неужели? – она понимала, к чему это все идет.

– Отныне это место управляется по принципу «кви про кво», услуга за услугу. Каждый получает то, что сюда вложил. Ты вложила сюда столько, что можешь жить здесь годами, не шевеля и пальцем. У тебя такой репутационный капитал, что можно прожигать его долгие годы.

– Обалдеть, – сказала она.

Каждый ушелец рано или поздно сталкивался с фриками, которые ценили репутационную экономику больше всего на свете. Сначала она абстрактно ненавидела их. Но потом появился этот парень, который дал ей чертовски хорошие конкретные причины их ненавидеть. «Б и Б» уже прошли третью сборку, когда появился он и попытался установить повсюду таблицы лидеров. Он уже фактически их ввел, потом проверил код и пришел к ней, – а ее руки были перемазаны уплотняющим герметиком, – чтобы узнать, почему она отменила его нововведения.

– Это не то, что нам нужно.

– Что ты имеешь в виду? У тебя нет таких прав, я проверил.

– Нам это не нужно. Этот вопрос обсуждался, и большинством голосов принято решение, что нам не нужны таблицы лидеров. Довольно дерьмовая система поощрений. – Она держала поднятыми вверх свои испачканные руки. – Я тут вообще-то делом занята. Почему бы тебе не разместить это в вики[30]?

– Это такое правило?

– Нет, – сказала она.

– Зачем мне тогда это делать?

– Потому что это работало раньше.

– Может, мне тогда отменять твои отмены?

– Надеюсь, ты не будешь этого делать, – она знала, как выиграть этот спор, и смотрела ему в глаза, не мигая. Он был еще юным, совсем недавно стал ушельцем, затаенный псих внутри него жаждал своей территории. И не было никакой пользы в том, чтобы спустить сейчас на этого бедолагу своего затаенного психа.

– Почему нет?

– Это неконструктивно. Наша цель – найти что-то такое, что будет доставлять нам радость. Войны по отмене сделанного к этому совершенно точно не приведут. В лучшем случае, все наше время будет уходить на отмену полезного труда друг друга. В худшем случае, все начнут делать базовый код более трудным для исправления другими.

Она закончила с сотовой изоляцией на своем верстаке, и комковатый герметик начал неровно высыхать. Она взяла губку и разгладила шероховатости.

– Хочешь, чтобы мы достроили это место? И я хочу. Давай вместе решим, как это сделать. Ты можешь начать с изучения старых обсуждений на форумах и узнать, наконец, как было принято это решение. Потом предоставить свои обоснованные возражения. Я обещаю с ними ознакомиться.

Это, конечно, было стандартной мантрой, но она пыталась быть искренней. Он был скользким типом. И она просто не хотела вывести его из себя. Она даже не хотела с ним разговаривать.

За ужином он подошел к ней, уверенный в себе, как морской лев. Это было еще до того, как достроили кухню, и они питались примитивными переработанными протеинами по технологии, разработанной УВКБ. Протеиновая кашица на палочке, содержащая все, что вам нужно для жизни, с большим разнообразием вкусов, но никто никогда не считал это едой. Оно отодвинулась, чтобы он присел на скамью рядом с ней, и передала ему кружку с водой. Они использовали пастеризаторы на солнечных батареях: большие черные бочки с теплообменным покрытием, в которых вода нагревалась до температуры, убивающей патогенные культуры. Жидкость после них была безвкусной. Она бросала в чашку веточки мяты, чтобы придать хоть какой-то вкус. Предложила немного мяты ему, собранной лично ею незадолго до того, как прозвучал звонок на обед.

Он помешал веточкой у нее в стакане и принялся за свой протеин, который на этот раз был в форме трудно разжевываемого брикета, напоминавшего по виду кукурузные чипсы с сыром, а пах так резко, что почти заглушал исходящий от него вонючий запах пота. Конечно, в те дни у них были трудности с ваннами, но далеко не критичные. Она пыталась придумать вежливый способ сказать ему, насколько полезным бывает иногда мыться, чтобы не давать повод трактовать это как приглашение к сексуальному времяпровождению.

– Ты уже все прочитал?

Он кивнул и продолжил жевать.

– Да, – наконец сказал он, – я подсчитал статистику по репозиториям. Ты вожак стаи, на порядки превосходящий всех в округе по крутой экспоненциальной кривой. Я даже понятия не имел. Серьезно, большой респект.

– Я не слежу за статистикой. И в этом-то все дело. Я не смогла бы полностью написать весь код, а если бы и смогла, то попросту не захотела бы, так как это место было бы отстойным, если бы мы постоянно проводили конкурсы, кто добавит больше строк в код или кирпичей в конструкцию. Это как соревнование на создание самого тяжелого в мире самолета. Какие выводы мы сделаем, если узнаем, кто из нас внес больше кода или правок, чем все остальные? Что мы должны работать усерднее? Что мы идиоты? Что мы медлительные? Кому какое дело? Большинство фиксаций в нашем базовом коде являются историческими, внесенные теми, кто писал библиотеки, отлаживал, оптимизировал, исправлял их. Наибольшее число фиксаций в этом здании делали те, кто обрабатывал сырье, придумывал, как обрабатывать сырье, добывал сырье и…