— Она умерла, когда мы с Колином были совсем маленькими. Я ее почти не помню. А отец очень любил. Но я не пожелал смиряться, когда он решил двигаться дальше. Вот отец меня и выгнал. Решил, тогда я не буду таким бескомпромиссным, как он.

Эван усмехнулся, но Лидия поразилась, что даже сейчас он держал себя в руках. Но посмотрел на нее:

— Я удовлетворил твое любопытство?

— Это интерес.

— Хорошо. Извини, что спросил о твоем отце. Я не должен был.

— Ты не должен был меня похищать.

Он не ответил. Только пожал плечами:

— У всех есть демоны.

— Но ты своих кормишь.

— Это мои цепные псы.

Возможно, Эван не пьянел. Или настолько контролировал себя, что знал, когда остановиться. Но когда на донышке бутылки оставалось совсем мало алкоголя, Эван был еще трезв. Он поднялся с пола и пожелал спокойной ночи. И только когда он ушел, Лидия подумала, что Эван достаточно пьян — потому что он не выпроводил ее из кабинета.

Лидия ощущала себя неуютно под взглядом девушки с портрета. Как она теперь знала, матери Эвана. Дом мертвецов. Лидия подошла к окну, выглядывая в сад, залитый лунным светом. А потом решила вернуться в свою комнату. Но проходя мимо стола Эвана, случайно заметила фото, которое не могла не узнать.

Лидия подошла и взяла листы бумаги, к которым сверху скрепкой цеплялось ее собственное фото. Документы, поданные на стипендию. Колледж был готов покрыть часть расходов, поэтому Лидия и пошла работать в закусочную: к следующему учебному году как раз планировала собрать необходимую на первый год сумму. Вместе со стипендией ей хватило бы. Уже через пару месяцев Лидия собиралась подавать документы.

А сейчас ее бумаги на столе Эвана Райта.

Значит, он все-таки выбрал ее не случайно.

========== Кофе и чай ==========

Лидия никогда не считала свою жизнь волшебной, но и несчастной себя не ощущала. У нее оставался ее маленький дом с вышитыми на занавесках цветами. Мать, которая всегда ее ждала и была рада дочери. И уж конечно, Лидия здорова и самостоятельна. В ее жизни нет трудностей, с которыми она не могла бы справиться.

Лидия всегда понимала, что происходит и к чему это ведет.

Но сейчас, просыпаясь в доме Эвана Райта, она не представляла, что может принести новый день. Оставалось еще три карты, и Лидии не хотелось думать, что выпадет сегодня. Не может ведь везти вечно. Но она успокаивала себя мыслью, что, если там будет что-то такое, с чем она совсем не сможет смириться, Лидия просто откажется. Эван дал ей понять, что она может уйти в любой момент.

Утро началось очень по-домашнему, потому что Снежок привычно спал, устроившись в ногах Лидии и считая, что вся кровать по праву должна принадлежать ему.

Выбравшись из-под одеяла, Лидия глянула на часы: десять. Накануне Эван пришел в комнату их первого знакомства ровно в десять тридцать.

Лидия приняла душ и снова подумала, что, если бы в этой ванной, как в ее квартире, стояла стиральная машинка, она могла постирать одежду. Но тут ничего подобного. Только сверкающий безупречностью светлый кафель и плитка. И корзинка для грязного белья.

Опустив в нее джинсы и футболку, Лидия распахнула шкаф в спальне. Еще накануне она посмотрела, что он полон одежды нескольких размеров, явно новой. Тогда ей не хотелось ее брать, но теперь выбора не оставалось. Не ходить же в одном и том же целыми днями?

Перебрав несколько вешалок, Лидия остановилась на недлинном цветном платье. На полках ровными рядами лежало белье. Тоже разного размера, так что нашлось даже на небольшую грудь Лидии. Она натянула платье, расчесала волосы и покрутилась перед котом:

— Ну как?

Снежок сидел на кровати, поджав лапы, и смотрел на Лидию как на умалишенную. Но это его обычный взгляд, так что Лидия сочла его хорошим знаком.

Комната, где прошла первая встреча Лидии и Эвана, располагалась рядом с ее спальней. Так что она отправилась туда, а вскоре за хозяйкой последовал и Снежок.

Но Эван не пришел в десять тридцать. Не явился он и к одиннадцати часам. Лидия ощущала беспокойство, она и так-то не понимала, что происходит, а уж когда менялись даже сиюминутные правила, совсем терялась.

Усевшись за столик, Лидия перебрала карты, еще разок внимательно рассмотрев каждую и проведя пальцами по гладким, как будто пластиковым «рубашкам» с изображением цветов.

В двенадцать Эван так и не пришел. И Лидия подумала, что, возможно, он все-таки человек, и у него случается похмелье?

Голод уже давал о себе знать, так что Лидия решила спуститься на кухню. Должна же в этом необъятном доме быть кухня?

Дом встретил Лидию тишиной и промозглостью. Девушка обхватила себя руками, пожалев, что не взяла кофту, но возвращаться не хотелось. Да и Снежок нетерпеливо семенил рядом, всячески намекая, что он-то давно не прочь поесть.

За панорамными окнами хлестал дождь, добавляя хоть какой-то шум в царившую тишину. Ковры скрадывали шаги, а спустившись по лестнице, Лидия растерялась. Она выбрала наугад, прошла несколько комнат и, к своему удивлению, правда оказалась на просторной светлой кухне.

Но Лидия была не одна.

Перед столом, спиной к ней, стояла полноватая женщина с собранными сзади волосами с отчетливыми серебристыми нитями. Женщина явно не слышала Лидию и что-то вполголоса напевала, кажется, не на английском.

Лидия не знала, что ей делать, но в этот момент Снежок решил, что ему ждать надоело. Поэтому громко мяукнул. Женщина вздрогнула и обернулась.

— Доброе утро, — растерялась Лидия.

Женщина улыбнулась, как будто ждала. Она обладала мягкими чертами лица, как показалось Лидии, очень добрыми. А почти все немаленькое тело скрывал передник в ярко-синий цветочек.

— Меня зовут Лидия.

— О да, мистер Эван говорил, что у него гостья!

Невольно Лидии подумалось: а мистер Эван упомянул, что она его пленница? Хотя она давно себя таковой не ощущала.

— Ой, прости, — женщина развела руками, показывая, что они в муке. — Я тут пирожки делаю. Можешь звать меня Мартой.

— Вы тут… работаете?

— Ну конечно. Разве мистер Эван не рассказал?

Да будь его воля, он бы словом не обменялся, подумала Лидия. Но Марта как будто не замечала ее растерянности — а может, и правда не замечала.

— Ну садись уже! Яичница и тосты остывают. Ты будешь чай или кофе?

Марта уже вытирала руки о полотенце и начинала хлопотать, громко шумя какими-то мисками, сковородками и чашками. Лидия сочла за лучшее присесть за стол:

— Чай, если можно. Зеленый.

— О, наконец кто-то, понимающий в здоровом образе жизни! Мистер Эван постоянно только кофе пьет и слушать не хочет, как это вредно. Да и мистер Райт такой же! Два несносных упрямца.

«Мистер Райт» — видимо, это отец Эвана, решила Лидия. Но уточнять не стала. Вместо этого, спросила:

— А где сам Эван?

— Он еще не спускался к завтраку, но это часто бывает. Наверняка с утра уже деловые звонки.

— У него же отпуск.

— Ах, моя дорогая, ты же знаешь эти отпуска! Ни у Эвана ни у мистера Райта не бывает перерывов.

Лидия не знала. Она вообще почти ничего не знала, но сейчас видела перед собой отличный шанс выяснить. А еще несколько тарелок с дымящейся ароматной едой. Поставив на стол чашку с зеленым чаем, Марта наконец-то увидела кота. Пока она ворковала над Снежком и доставала кошачью еду с миской, Лидия смогла оглядеться.

Если в остальном доме витала пыль и ощущение запустения, то кухня сверкала новехонькими поверхностями из пластика и хрома, но при этом не теряла едва уловимого уюта. То ли из-за связок каких-то сухих трав, подвешенных на крючок у шкафчиков, то ли из-за ярких синих салфеток на столе, то ли из-за Марты.

О да, она царила на кухне, ощущая себя полноправной и единственной хозяйкой. Безоговорочно управляя.

— Очень вкусно! — сказала Лидия искренне, пробуя яичницу.

— Кушай, дорогая, то ты какая-то тощенькая. А мистер Эван все равно почти не ест дома. И для кого я только готовлю!