— Спасибо, — сказала Лидия.

Они еще некоторое время гуляли по парку, в отсветах огней, под дурацкую навязчивую музыку и запах сладкой ваты. Эван разок проиграл в тире и искренне рассмеялся. А потом ткнул в нос красного зайца в руках Лидии:

— Похоже, это наш единственный приз на сегодня. Я безнадежен.

Когда они снова уселись в машину, Лидия впервые поняла, насколько она кажется уютной по сравнению с той, в которой ее возил в квартиру Гэри. Та ощущалась безликим куском металла. А в этой приборные панели переливались несколькими цветами, а в воздухе витал сладковато-бальзамический аромат, как ни странно, напомнивший Лидии о теплых пирожках.

— Заедем по пути в одно место.

Эван не предлагал, он ставил перед фактом. Лидии оставалось только фыркнуть:

— И мы ничего не будет красть?

— Нет.

— И ты никому не набьешь морду?

— Ну конечно, нет!

На самом деле, Лидия даже не выходила из машины. Она сидела и ждала под работающий вхолостую мотор. Лидия не видела, в какой именно магазин заходил Эван, но вернулся он с небольшим свертком. Раскрыв его, Лидия с удивлением достала ярко-красную помаду.

— Попробуй.

Эван повернул к ней зеркальце, и Лидия, вытянувшись, постаралась как можно аккуратнее накрасить губы. Вышло не очень-то ровно, но Лидия не потому уставилась на свое отражение с таким удивлением.

— Нравится? — спросил Эван. — Я знал, что понравится.

Было ощущение, как будто из зеркала на Лидию смотрит не она сама, а ее более совершенная версия. И дело, конечно, не в губах, которые приобрели другой цвет. Дело в том, что Лидия позволяла это себе.

Она посмотрела на Эвана. И не знала, чего хочет больше, поцеловать его или в очередной раз спросить, почему она здесь. Сейчас, как показалось Лидии, Эван ответит правдиво.

Но он решил за нее, наклонившись и касаясь своими губами ее губ. Эван делал это бережно, как будто готовый в любой момент отстраниться. Но Лидия не была против. Наоборот, подалась ему навстречу, мимолетно подумав, что правда может и подождать. До завтра, например.

Лидия слишком боялась, что правда всё безвозвратно изменит.

А сейчас был только искрящий огнями город вокруг. И рука Эвана на ее шее, и его губы на ее губах, его язык, скользнувший между зубов, соприкоснувшись с ее языком.

Когда Эван, наконец, отстранился, Лидия увидела, что и на нем теперь алые разводы.

— Я тебя перепачкала, — улыбнулась она.

В ответ Эван тоже улыбнулся. И повернув зеркальце к себе, достал несколько салфеток из бардачка.

Они неслись сквозь сгустившийся вечер, оставляя позади город, на губах — алую помаду, а внутри ощущение того, что теперь всё иначе.

Лидии хотелось верить, что Эван испытывает то же, хотя бы отдаленно напоминающее. Он молчал, но уже за городом и недалеко от дома (как казалось Лидии) внезапно остановил машину на обочине.

— Что ты делаешь?

— Ты давно видела звезды.

Он вышел первым, во тьму ночи, и, помедлив, Лидия последовала за ним. Эван устроился у капота и смотрел в небо. Лидии показалось, что звезды стали всего лишь поводом, чтобы остановиться. Да и она не видела в них ничего необычного — в ее маленьком городке звезд куда больше, и они ярче.

А потом Эван задал вопрос, ради которого наверняка и остановился:

— Что ты знаешь о смерти моего брата?

Они устроились рядом, так что это избавило Лидию от необходимости смотреть в лицо Эвану. Она смутилась, и казалось, ночь вокруг дышит тишиной и далеким гулом, тоже застыв, чтобы не пропустить ответ.

— Его машина разбилась, — наконец, сказала Лидия.

— Вместе с ним и его невестой.

— Да.

— И наверняка ты читала сплетни, что Колин был пьян.

В голосе Эвана прорезалась горечь, как показалось Лидии. Она только кивнула, зная, что Эван увидит ее жест. Но он спокойнее сказал:

— Все экспертизы показали, он не пил даже пива в тот вечер. Пьяна была Изабель. И она сидела за рулем. Наверняка Колин пытался ее отговорить, но ты просто не знала Изабель. Слишком упрямая. Другая и не понравилась бы Колину.

— Но…

— Отец Изабель — важная шишка. Он позаботился о том, чтобы результаты экспертиз никуда не просочились. Правду знают только наши семьи.

— И твой отец позволил распространяться слухам?

— Отец Изабель — его деловой партнер.

Лидия попыталась представить человека, для которого дела оказались важнее репутации собственного сына, пусть даже посмертной.

— Но, Эван, это неправильно! И ты… за это ненавидишь отца?

— Нет, я понимаю мотивы его действий. Просто от этого не менее грустно. И…

Он замолчал, впервые не закончив предложения. Оно так и повисло в воздухе, так что подхватить пришлось Лидии.

— И твой брат погиб даже не из-за своей ошибки. А просто потому что был в той машине. И не захотел отпускать невесту одну.

========== Закрой глаза ==========

Никогда не считавшая себя жаворонком, Лидия уснула, едва голова коснулась подушки. А она всего-то собиралась подремать после насыщенного дня! Видимо, прогулок оказалось действительно слишком много.

В это утро Эван снова опаздывал. И Лидия решила, что ей опять предстоит идти одной на кухню и, если Марта там, слушать об очередных «очень важных делах». Но Эван пришел. Опоздав на десять минут от обычного времени, но пришел.

— Доброе утро, — поздоровалась Лидия.

Эван кивнул. Сегодня его волосы влажно не топорщились, а, наоборот, вся фигура олицетворяла собой строгость.

— Мы отложим карты на вечер, — сказал Эван. — Днем меня не будет.

— О… очередные очень важные дела?

— Да.

Эван, кажется, не уловил иронии в голосе Лидии. Или не понял, так что девушка поспешила объяснить:

— Надеюсь, вечером ты вернешься целым.

Ссадины и царапины хорошо выделялись на бледной коже Эвана, когда он кивнул:

— Я постараюсь.

— Марта здесь?

— Она работает не каждый день. Но сегодня да. Завтрак?

— Ты даже не сбежишь с него? Давай порадуем Марту.

Эван не сбежал. Вместе с Лидией он спустился на кухню, где их радостно встретила Марта, наготовившая столько, что хватило бы на небольшой полк. Помимо прочего, она причитала, что одна из лошадей что-то неважно выглядит. Нахмурившись, Эван заявил, что сам посмотрит.

— А как же дела? — не могла не спросить Лидия.

— Займусь ими позже.

— Тогда можно с тобой?

Эван не отказал. И они вместе пошли сквозь двор, где их тут же окружили собаки –они жили рядом с конюшней, хотя в дом их не пускали. Целая свора разномастных псов, большинство из которых даже отдаленно не походили на породистых.

— Мы с Колином подбирали их повсюду, — пояснил Эван. — Этим в основном и занимается Гэри, собаками и конями.

Сам Гэри нашелся в конюшне, пахнущей сеном и животными. Лидия с восторгом погладила лоснящиеся морды двух коней в стойлах, пока Гэри вполголоса говорил Эвану, что ничего страшного не произошло, Марта слишком волнуется, а доктор уже был с утра.

Лидия ничего не понимала в лошадях, но любила животных. Поэтому с удовольствием побыла в конюшне. Она даже хотела остаться, когда Эван собрался уходить. Но тот покачал головой, мельком глянув на часы:

— Нет, я хочу кое с кем познакомить. У тебя тоже сегодня дела.

Заинтригованная, Лидия последовала за Эваном в дом. И там на кухне, за чашечкой чая, обнаружилась миловидная блондинка в деловом костюме. Но в отличие от строгого Эвана, она улыбалась, а костюм ее был нежно фисташкового цвета.

— Мелисса Ричардсон, — представил ее Эван.

— Просто Мелисса, — тепло поприветствовала она.

— Лидия.

— Мелисса — дизайнер и декоратор, — пояснил Эван. — Она уже работала с моей семьей несколько раз. А теперь я хочу, чтобы ты помогла ей изменить этот дом.

Лидия растерялась:

— Изменить?

— Ты же говорила, дом слишком мрачен. Измени его.

И кивнув на прощание, Эван, больше ничего не объясняя, удалился прочь. А Мелисса с оптимизмом заявила: