— Что ты здесь делаешь?

— Так и думала, ты не в курсе. Они забрали Лира.

— Кто забрал?

— Воины из дворца. Пока меня задерживала леди Ревелан. Видимо, чтобы я тебя не смогла предупредить. Они забрали его, Кэр!

На лице Кэраха мелькнуло такое выражение, что Аэрис невольно отшатнулся и сжался, хотя знал, что гнев не предназначен ему.

Швырнув бумагу на стол, Кэр поднялся и бросил короткое:

— Идем.

— Куда? — Миледана уже спешила за братом.

— К императору. Он обещал мне, что Лира не тронут!..

Шаги Кэра были широкими и решительными. Он прекрасно знал дворец и ориентировался в нем, а у покоев, где стояла стража, только холодно бросил:

— Доложите.

Пока они ждали, Кэр повернулся к сестре:

— Пойдешь со мной, — Глянул на Аэриса. — Ты сопровождаешь ее. Но не вздумай поднимать глаза на императора.

Аэрису такое и в голову бы не пришло. Войдя в императорские покои, он торопливо опустился на колени около входа, рассматривая цветную плитку. Он мог представить, как Миледана отвешивает длинный церемониальный поклон, Кэр наверняка кланялся коротко.

— Кэр? Что тебя привело?

Голос императора оказался негромким, мелодичным. Он приветствовал Кэра как старого друга, а тот будто эхом повторил вопрос Миледаны:

— Где мой брат?

— Я, конечно, всеведущ и сиятелен, но здесь при чем? Насколько я помню, Лирмалису запрещено покидать пределы поместья.

— Твои воины увели его.

Пауза повисла такой густой, что казалась почти осязаемой. Аэрис невольно втянул голову в плечи. Зазвучавший голос императора был холоден:

— Я не отдавал приказа. Кто посмел?

— Распорядитель Двора? — предположила Миледана. — Очень не хотел пускать меня к Кэру с новостями.

Послышались тяжелые шаги, дверь рядом с Аэрисом распахнулась, император отдал короткое распоряжение привести к нему какого-то господина. Как понял Аэрис, это и был Распорядитель Двора. Человек, который занимался всеми делами в Священном дворце и имел огромное влияние внутри империи — Аэрис слышал об этом у одного из предыдущих хозяев.

Захлопнув дверь, император явно вернулся в глубину комнаты, негромко сказал:

— Кэр, ты знаешь, я бы не нарушил данного тебе обещания.

— А ты знаешь, что, если что-то случится с моим братом, я сам тебя убью.

Голос Кэра звучал слишком взволнованно, не так спокойно, как обычно. Но последние слова потонули в стоне, полном такой боли, что Аэрис против воли вскинул голову.

Кэр согнулся от боли, схватившись за руку — там, где наверняка сейчас горело клеймо. Стоявшая рядом Миледана подхватила брата, что-то ему прошептав, Аэрис не мог расслышать. Зато видел, как император дернулся, как будто хотел помочь, но остался на месте и убрал руки за спину. Его голос звучал холодно, когда Аэрис торопливо опустил голову, вернувшись к созерцанию плиток.

— Кэр, одних этих слов достаточно, чтобы обвинить тебя в измене.

Ответ последовал не сразу, как будто Кэру требовалось время, чтобы перевести дух. Его голос звучал хрипло:

— Я бы не стал тебя предавать.

— Знаю.

— Но потребовал от меня клейма для уверенности.

— Для того, чтобы у других не возникло вопросов, почему я тебе доверяю.

— Они всё равно готовы убить меня. Или брата. Уничтожить мою семью.

— Если это сделал Распорядитель, он сам займет место в темнице. Он нарушил приказ императора. Я такого не потерплю.

Повисла пауза, как будто император хотел сказать что-то еще, но раздумывал. Аэрису показалось, он услышал ощутимый вздох владыки:

— Он наверняка захотел выбить из Лирмалиса признание. Тогда бы ничего не спасло. И ты бы стал братом предателя. Иди, если он в темнице, забери его, пока не поздно.

Кэр в несколько шагов оказался у двери, когда император окликнул его:

— Кэр. У заговора должен быть глава. Поговори с моим братом. Сделай то, что нужно.

Когда Аэрис вслед за Кэром и Миледаной выскользнул за дверь, он успел краем глаза увидеть императора. Тот стоял перед окном, так же сложив руки за спиной, и отстраненно смотрел вдаль.

По дороге Кэр отловил пару тамринов и велел им следовать в покои императора. «Скажите, я вас послал. Присутствуйте при разговоре с Распорядителем. На всякий случай».

— А потом ты удивляешься, почему он захотел, чтобы именно ты стал кахъясом, — нервно усмехнулась Миледана. — Ты думаешь о нем, даже когда зол.

— Он утверждал, что я его друг. А потом шантажом заставил принять клеймо.

— Ему нужны верные люди рядом. Император тоже по-своему несвободен.

Меньше всего Аэрису хотелось узнавать, какие темницы во дворце. Он представлял себе что-то вроде темных комнат для наказаний, которые были в Доме для наслаждений. Темные, ледяные каморки, где оставалось только подвывать от безысходности.

Кэрах не пошел наугад. Он сначала коротко поговорил с одним воином, потом с другим мужчиной в богатых одеждах. Решительно повел сквозь коридоры, по стенам которых совсем не было золота и картин. Никакой россыпи драгоценных камней. Последний разговор направил их в маленькую комнату.

Она была светлой и теплой. Без окон, но жарко натопленной от очага и многочисленных светильников. Лир сидел на обычном стуле, покрытом алым бархатом. Склонив голову на грудь, как будто спал. Не был видно каких-то повреждений, одежда была в порядке, только на боку пропиталась свежей кровью — похоже, снова открылась рана.

Кэр кинулся к брату. Присел рядом, зовя по имени, обхватил руками голову. Но Лир оставался без сознания, даже веки не дрогнули.

Миледана застыла, с беспомощностью посмотрела на Аэриса, но демон качнул головой:

— Он жив, и я не ощущаю, что его жизни что-то угрожает.

Это действительно было так. Жизненные нити держали Лира крепко. Рана оставалась неприятной и кровоточила, но истечь кровью не грозило.

— Они не пытали его физически. Они хотели проникнуть ему в голову.

Голос Кэра звучал отчаянно, горько. Аэрис смутно понимал, но, скорее всего, кто-то пытался заставить Лира сказать то, что нужно, воздействуя теми же силами, что были у братьев. Здесь деликатности не требовалось, можно запросто сжечь разум, если проникнуть слишком неаккуратно.

Или торопливо.

— Лир, пожалуйста, Лир, вернись ко мне…

Наверное, именно это поражало Аэриса: среди его предыдущих хозяев были разные отношения между членами семьи, но нигде он не видел такого единства. Способности действительно пойти против остального мира, если это потребуется брату или сестре.

Замолчав, Кэр прикрыл глаза, крепко держа ладони на висках брата. Аэрис почувствовал, как жизненные энергии тут же крепко сплелись вокруг них, стянулись в крепкий, неразрывный, взаимосвязанный кокон. Тонкий, будто пепельный, стоит дунуть — и развалится, утягиваю в бездну обоих.

Аэрис мало что понимал в местной магии или способностях, но по дрожащей жизненной энергии понял, что Кэр пытается проникнуть в голову брата. То ли залатать разрушенное, то ли просто вернуть его.

Лир вздрогнул всем телом, распахнул глаза, как-то судорожно вздохнул. Из уголка его рта полилась тонкая струйка крови.

Но Аэрис чувствовал, что кокон уплотнился и снова распался на два крепких полотна.

— Они не смогли меня заставить, — прошептал Лир. Его взгляд сфокусировался на Кэре. — Я бы не пошел против тебя. Ты простишь? Когда-нибудь простишь меня?..

Кэр порывисто обнял брата:

— Бездна, Лир! Я никогда на тебя не сержусь. Только боюсь.

Миледана оказалась рядом с ними, одной рукой гладя по волосам одного брата, другой — второго. Наконец, Кэр выпрямился.

— Я прикажу устроить вас в каких-нибудь покоях. Лиру надо отдохнуть. Миледана, останься с ним.

— А ты?

— Выполню распоряжение императора.

— Возьми Аэриса.

Кэр взглянул на сестру с удивлением, явно не очень понимая, зачем ему может понадобиться демон-секретарь. Но Миледана упрямо ответила:

— Вдруг пригодятся его таланты. Кэр, пожалуйста.

— Как хочешь, сестра.