Аэрис не успел понять, как Кэрах оказался перед ним. Его темные глаза действительно были такими, как у сестры, но взгляд куда более жестким, цепким, а меж бровей пролегла тонкая морщина.

— Встань.

Не повиноваться было невозможно, Аэрис встал бы, даже если не был рабом. Кэр рассматривал его не так, как обычно разглядывали господа. Его не интересовало тело, он задержался взглядом только на рожках и на ошейнике, скользнул взглядом по одежде, наверняка узнавая рубашку Лира.

— Откуда он?

— Лир подарил, — отозвалась Миледана. — Посчитал, что это забавно. Он мой секретарь.

Брови Кэра едва заметно приподнялись в удивлении, но больше он никак не проявил эмоций.

— Как тебя зовут?

Он задал тот же вопрос, что и Миледана в первую встречу, и это снова удивляло.

— Аэрис, господин.

— Хорошо, Аэрис. Сколько ты раб?

Он не знал. Никогда не считал:

— Много лун, господин.

— Хорошо, задам вопрос иначе. Сколько ты сменил хозяев?

— Девять, господин.

Демоны живут долго, гораздо дольше людей, и Аэрис действительно не знал, сколько прошло лет, но цифра Кэра явно впечатлила. Он оставался так же собран:

— И за это время ты сохранил свою магию? Никому не показывал?

— Сохранил, господин. Никому.

— Почему же решил показать сейчас?

Аэрис опустил голову. Он не знал, что сказать, но и врать под этим пронзительным взглядом не хотелось:

— Они были добры ко мне, господин.

Кэрах не ответил, Миледана что-то пробормотала на языке, которого Аэрис не знал. Наверняка это реви, тайный язык аристократов, специально придуманный для того, чтобы слуги и рабы их не понимали. Кэр ответил что-то резко и отрывисто.

— Я приму свою кару, господин, — Аэрис понял, что терять ему нечего и даже осмелился перебивать. — Принять смерть от благородного тамрина — это честь.

— Я не собираюсь убивать тебя.

В удивлении Аэрис вскинул голову. Кэр хмурился, но смотрел куда-то в сторону.

— Ты спас моего брата. С чего я должен тебя убивать? Только никому больше не показывай свою магию, иначе защитить тебя не смогу даже я.

========== 2. ==========

Аэрис редко общался с другими рабами или слугами. В Доме наслаждений этого никто не запрещал, но всегда под присмотром надзирателей, никаких близких знакомств — считалось, это плохо скажется на труде у хозяина.

В господских домах рабы для наслаждений тоже занимали особое место. Их не загружали другой работой и выделяли специальную комнату, где они жили, будто диковинные звери. Среди шелка, благовоний и лепестков роз — но выйти хотя бы за пределы комнаты без разрешения не позволялось.

Некоторые господа водили рабов для наслаждений за собой, то ли чтобы любоваться самим, то ли демонстрировать всем вокруг. Все-таки это показатель статуса. Аэрису в этом плане повезло: демоны в империи хоть и бывали, но оставались диковинкой, которую любили выставлять на обозрение.

Замкнутые пространства ему не нравились. Он слишком привык к простору, к небу над головой, запаху листвы, следам зверей в примятой траве. Леса всегда говорили с ним на свой манер, сотней знаков и языков. Не рабство сломило его, а замкнутые стены, в которых он оказался.

Поэтому Дом наслаждений Аэрис ненавидел. Даже его просторные комнаты казались маленькими, тесными. Демон задыхался от запахов постоянно разжигаемых благовоний, удушливого смрада похоти и сладких цветов.

Дом Кантарионов действительно был большим. Аэрис пока и не видел его особо, но когда вместе с Миледаной шел к паланкину, то заметил и огромные террасы, и узкие окна почти во всю стену. И даже уютный внутренний двор поместья, где журчала вода — неслыханное богатство!

Сменив девять хозяев, Аэрис мог понять, что новые действительно состоятельны, хотя знаки мозаичных плит под ногами, которые рассказывали об истории и статусе семейства, оставались загадочными и непонятными — Аэрис не умел их понимать. А рассказывать ему об аристократах империи никто не считал нужным.

Миледана отправила его на кухню. Сначала демон решил, его прогоняют из покоев Лирмалиса, потому что ему там не место, но Миледана только устало махнула рукой:

— Поешь у них что-нибудь. Скажи, я послала тебя.

Аэрис удивился: сама госпожа и ее старший брат остались у Лира, явно не очень желающие ужинать, и то, что она подумала о рабе, казалось странным.

Кухню Аэрис нашел не сразу. Он боялся задать вопрос сновавшим слугам, жался к стенам, как будто сейчас кто-то мог грозно его окрикнуть и спросить с раба, что он делает в одиночестве, без хозяина.

В небольшом помещении было жарко и пахло едой. Всем здесь явно заведовала высокая женщина с собранными седеющими волосами. Она лихо раздавала приказы, не стесняясь в выражениях, и постоянно проверяла что-то, булькающее в большом котле на очаге.

— Ты кто такой?

Заметив Аэриса, она грозно на него посмотрела, а он сразу опустил глаза, не зная, что ответить.

— Я от леди Миледаны.

— А, так ты ее новый раб?

Аэрис успел только кивнуть, а женщина уже усадила его у очага и вручила в руки миску с рисом и мясом.

— Наверняка голодный.

Женщина заявила, ее зовут Далассой, и на ней не было ошейника. Служанка, но Аэрис быстро понял, что заправляет на кухне именно она. И явно искренне переживает за семейство, потому что она подробно расспросила Аэриса о ранении Лира.

Демон рассказал — за исключением того момента, что он использовал магию.

Даласса причитала и качала головой, не забывая при этом продолжать готовить.

— Бедный господин, — сокрушалась она, начищая медный горшок. — С детства такой любознательный, постоянно куда-то лез, а потом сам же ранился.

Аэрис подумал, что получить кинжал в живот посреди бунта далеко не то же самое, что упасть с дерева ребенком, но промолчал. Он действительно мог чего-то не понимать и давно привык больше слушать, а не говорить.

— Ох, помню, однажды лорд Кэрах чуть ли не притащил брата на себе, а тот в крови, оба испуганные. Как я-то перетрусила! Им тогда лет по десять-двенадцать было, забрались в старый погреб, а лестница-то и рухнула. Еле вылезли. Ох, и досталось же им тогда от милорда!

Аэрис понятия не имел, чем занимается глава семьи Кантарионов, и решил, что все-таки можно спросить:

— А сейчас он где? Я не видел…

— Да как же ты его увидишь? Уже третий год как милорд умер, горячка его унесла. А леди еще раньше, она при рождении лорда Лира скончалась.

Удивившись, Аэрис даже перестал есть, хотя риса в плошке оставалось совсем чуть-чуть.

— Милорд Кэрах сейчас главный, — закивала Даласса. — Правда, его дома-то почти не бывает, постоянно на службе. Не знаю, чем они там занимаются.

Аэрис знал. Не то чтобы особенно, но один из сыновей его прошлой хозяйки тоже был тамрином. Элитная гвардия императора, они отчитывались только перед ним и подчинялись ему напрямую. Как понял Аэрис, даже военные маршалы были им не указ. Тот сын отлично пользовался положением: жестокий, безжалостный, он заявлял, что ничего ему не будет, даже если он убьет свободного человека — он же тамрин. Кто будет с ним спорить?

С кухни Даласса не отпустила. Заявила, что, если он понадобится леди Миледане, та за ним пошлет. Как подозревал Аэрис, Далассе просто был нужен собеседник, молчаливый и слушающий, кому она могла адресовать свои длинные рассуждения.

Он слушал внимательно. О том, как и чем живет этот дом. Хотя в словах Далассы было много лишнего, Аэрис с удивлением понял, что она искренне привязана к дому, где работала всю жизнь.

Она рассказала, что Миледана и Лирмалис пошли в мать, которая была очень доброй, нежной, но слишком уж хрупкой — это и свело ее в могилу при рождении последнего ребенка. Кэрах же походил на покойного лорда, достойный наследник Кантарионов.

Со слугами обращались строго, но не более, чем в других домах. Аэрис прислушивался, желая знать, за что можно получить наказание и какое, но Даласса об этом молчала. На бегавших по ее поручениям рабах тоже не было заметно следов побоев, и Аэрис невольно потер запястья.