Анубис сидел на диване, засучив рукава рубашки и расстегнув верхние пуговицы. В руках у него был телефон, и он поднял голову, почти озвучивая мысли Сета:

— Бесит!

— Что тебя Джилл выгнала? Не надо бить мой виски.

— Да я… как будто пространство плывет. Всё стоит на месте, а барная стойка двигается. Или бутылка. Очень странное ощущение. Будто я вечно накурен. Когда уже моя божественная сущность придет в норму с телом?

— Понятия не имею. Но Джилл права, в баре пока делать нечего.

— И ты туда же…

Телефон в руках Анубиса завибрировал, и он опустил голову, читая сообщение. Сет не очень хорошо разбирался в мимике, но даже он заметил вмиг изменившееся выражение лица.

— Сет…

— Так. Что теперь?

— Ключ, — прошептал Анубис одними губами. — Тиамат воспользовалась Ключом и выпустила часть мертвецов.

— Дуата?

— Нет. Это пишут ацтеки. Она подобралась к их мертвецам и выпустила Ключом. В мир людей. Она выпустила их в мир людей.

========== 17. ==========

— Ну что, опять ты и я.

— Я тоже в восторге.

Зевс ухмыльнулся в ответ, и Гадес слишком давно знал брата, чтобы понять, что того нервирует вторая встреча за день. Правда, в предыдущий раз Зевс энергично настаивал на наказании для Сета, чувствуя себя в свой любимой роли «самого главного». Сейчас же поднял воротник пальто и обеими руками сжимал картонный стаканчик с кофе.

Гадес периодически подначивал, как же так, великий громовержец, а простецкий напиток из Старбакса. Зевс делал вид, что оскорбляется, иногда стыдливо опускал стаканчик, но отказаться от карамельного напитка не мог.

Сейчас шутить не хотелось, а кофе пах одуряюще, так что Гадес с тоской подумал, что и самому надо было взять, когда заезжали в кафе на щегольской блестящей машине Зевса.

Они были вместе, когда телефон Зевса завибрировал, сообщая, что Ключ использовался на царстве мертвых ацтеков.

Возможно, для того, чтобы Ключ сработал, надо находиться рядом с богом смерти — потому что ацтекская богиня была в Лондоне в это время. Она и настояла на встрече прямо сейчас.

Зевс оглядывал место с нескрываемым скепсисом, который умудрялся выражать даже в изломе брови:

— Ну и помойка.

— Это детская площадка, Зевс. Некоторые воспитывают детей и даже ходят с ними гулять, а не оставляют очередной матери.

— Поумерь свой яд.

Гадес не ответил, он не был в настроении спорить. Сегодняшний день в принципе вымотал: сначала препирательства с Зевсом — как будто он бы стал что-то решать без Амона, главы пантеона Сета. Зато доставать других ему ничто не помешало, а отказываться от встречи Гадес не видел смысла. Зевс нудел, Сет огрызался, и Гадес был рад, когда всё закончилось, и он смог вернуться в Подземный мир.

Как оказалось, только чтобы узнать, что Танатос умудрился уйти. Его брат-близнец Гипнос заламывал руки и сбивчиво говорил, что после смерти Гекаты тот был сам не свой. Гадес разозлился, а Персефона расстроилась, что это произошло, пока она оставалась за главную в Подземном мире.

Именно она потом предложила принять ванную, и это оказалось самым приятным за день. Теплая вода и едва уловимый цветочный аромат. Персефона напевала мелодию без слов, обтирая его тело губкой, с которой падала мыльная вода. Гадес уже почти настроился на большее, когда спохватился, что время поджимает, а он еще обещал Зевсу встретиться отдельно.

Тот расспрашивал про кровавый дождь, задумчиво кивал и даже внезапно перестал казаться лощеным и самодовольным, его явно занимала ситуация с крошащимся Подземным миром — пока не написали ацтеки и не оказалось, что проблем стало больше.

— Площадка, — фыркнул Зевс, оглядываясь. Почти брезгливо отодвинулся от скамейки и глотнул кофе.

Гадес и сам думал, что место знавало лучшие времена. Цепочки качелей проржавели, а доски сидений начали крошиться трухой. Некогда яркий пластик горок потускнел, между ними поблескивали в свете фонарей лужи и почему-то пахло орехами. Намокший аромат, странный для площадки, пусть и на окраине города.

Она вообще выглядела уж слишком заброшенной, хотя вокруг сияли новенькие дома.

— Сет с Анубисом приедут? — спросил Зевс. — Пусть соберутся все боги смерти, которые сейчас в Лондоне.

— Они в пути.

Когда Гадес написал Сету, то получил быстрый ответ, что они в курсе. Но точно ли Аид уверен, что Анубису необходимо приезжать прямо сейчас? Гадес не успел ответить, когда получил новое сообщение, что они вместе и едут.

Видимо, по какой-то причине Сет не очень хотел, чтобы Анубис отправлялся. Но тот наверняка сказал, как это необходимо.

Гадес пока сам не понимал, что это значит. Ключом воспользовались. Чем могут обернуться выпущенные мертвецы? Но тоже думал, что богам смерти стоит обсудить это.

Стоять было холодно и слякотно, ореховый запах Гадесу не нравился, и он проклинал опаздывающих ацтеков — пока они наконец не появились.

Тескатлипоку он видел раз или два. Аккуратный, собранный, в строгой одежде и ловящих отсветы фонарей очках — как напоминание о дымящемся зеркале, в котором он разглядывал мир людей в давние времена. Бог создания и разрушения, бог кровавых жрецов — сейчас его сложно было представить вскрывающим очередную жертву обсидиановым ножом. Хотя нет, Гадес всё-таки мог. Слизывающий с пальцев кровь Тескатлипока, потом так же аккуратно, платком, промокающий губы.

С ним под руку шла женщина. Она не пыталась показывать силу, но Гадес и без того почуял в ней что-то родственное — как будто его собственные кости отзывались на нее, словно промозглый ветер вокруг начал напевать о смерти.

Возраст женщины, как и любого из богов, сложно было определить навскидку. Но будь она человеком, Гадес сказал бы, что она средних лет. Очень худая, невысокая, на ее лице выпирали скулы, и когда ложились особо густые тени, оно походило на череп.

Темные волосы с косами, в которые вплетены яркие ленты. Светлая шубка с темными подпалинами, женщина куталась в нее, как будто мерзла.

— Миктлансиуатль, — она протянула руку в светлой велюровой перчатке. — Можно просто Мика.

— Гадес.

Пожимая узкую ладонь, он заметил, что второй рукой богиня держит собачку. Маленькую, почти теряющуюся в мехе, только торчат большие уши. Ее можно было бы принять за комнатную собачку, но слишком уж умный взгляд был у больших черных глаз.

— Это Течичи, — улыбнулась женщина. — В моем мире мертвых она проводник.

Гадес вспомнил мощного Цербера, который даже среди людей представал в облике грозного добермана, и решил, что животные разных пантеонов всё-таки сильно отличаются.

Мика скользнула взглядом по Зевсу, который уже беседовал о чем-то с Тесом:

— А где милые мальчики египетского пантеона?

— Понятно. Вы знакомы с Анубисом и Амоном.

— Ваши имена слишком неудобные. Хотя лучше соответствуют современному миру, чем наши.

— Анубис скоро будет здесь.

— Хорошо. Чувствуешь? В этом месте.

Гадес кивнул прежде, чем смог сформулировать ответ. Он и правда ощущал что-то неуютное, а себя — уставшим и раздраженным. Сильнее, чем могло бы быть.

— Здесь плохо, — подбирать слова он иногда не очень умел. — Голова болит, виски ломит… как будто здесь энергия закручивается, и меня тоже закручивает в узел.

Он заметил, что Зевс внимательно слушает, да и Тескатлипока замолчал.

— У меня похоже, — кивнула Мика. — Хотя каждый бог смерти по-разному ощущает и свое царство, и это место.

— А что здесь?

— Ключ использовали на моем царстве, муж остался там, здесь ему слишком сложно. Это дверь. Здесь призраки вышли в мир людей и продолжают вырываться.

— Прямо сейчас? — уточнил Зевс. — Я ничего такого не ощущаю.

— Мы не можем видеть эти души, только не в мире людей. Но боги смерти их ощущают. Другие, видимо, нет. Здесь открытая дверь. Мертвецы текут в мир людей, и без Ключа мы не можем закрыть прорыв. Они будут выходить, невидимые, но ощущаемые нами, пока не иссякнут в нашем мире мертвых.