Гору нравилось. И скорость он любил, это почти что полет, еще чуть-чуть, и можно взлететь. Хотя Анубис так делал только за городом, где никто бы не обратил внимания, что стремительно пронесшийся мотоцикл не достает шинами до асфальта, и его несут невидимые крылья и сила бога.

Единые принцы Дуата. Такими они были, когда ехали вместе. Так ощущалось Гором.

Так что он добродушно воспринял Амона, уже ожидавшего у дома Энди. Нахохлившийся, сунувший руки в карманы, Амон смотрел с раздражением:

— Я давно жду! А на улице мерзко!

— Тебе всё мерзко, если без солнца.

— Мне холодно!

Анубис хмурился и, кажется, не слушал Амона. От Гора, начавшего спрашивать, в чем дело, только отмахнулся. Поднял голову, как будто к чему-то прислушивался.

— Здесь смерть, — коротко сказал. — Близкая смерть.

— Наша? — приподнял брови Амон. — Опять барышня с пистолетом?

— Нет. Не угроза, а смерть.

Он быстро скользнул к дому, чернильный росчерк на фоне дождливого города, сейчас куда больше бог, чем пару минут назад.

Гор догадывался, что они увидят. Поэтому ничуть не удивился луже крови, в которой лежал Энди — видимо, это был именно он, с красными волосами и татуированными руками. Гор даже не понял, что с ним случилось, пытались ли скрыть убийство, или Тесса и ее культисты даже не заморачивались.

Энди оказался молодым парнем, он лежал с закрытыми глазами, и Гор чувствовал, что он еще жив, но ему остались последние мгновения.

Амон встал, ошарашенный. Его глаза расширились, и он только растерянно сказал:

— Да что он им сделал…

Гор не стал говорить, что Энди мог знать слишком много — кто такая Тесса, что им нужно и зачем. Может, он даже состоял в их культе. И по какой-то причине не хотел сбегать или помогать.

У Гора невольно по спине пробежала дрожь: до этого момента он не относился к культистам серьезно. Да, они убили его, но знали, что он бог и вернется. Энди же обычный человек, он не переродится.

И эта Тесса, которая действительно способна на убийство, наставляла пистолет на его брата. Она могла его убить, пусть и тоже не навсегда.

Сам Анубис опустился на колени около тела. Положил ладонь на закрытые глаза Энди и негромко сказал на древнеегипетском:

— Услышь мой голос. Иди за ним в страну смерти.

Врата и проводник к смерти. Которой не обязательно быть холодной и одинокой. Она может быть теплой и ласковой.

Она может быть возвращением домой.

Гор слишком хорошо чувствовал жизнь, поэтому ощутил последний вздох Энди. Почти услышал, как затихло сердце. И его человеческая сущность прошла сквозь Анубиса в один из загробных миров, не обязательно в Дуат.

Где не будет боли и тьмы.

Анубис выпрямился и обернулся. Его глаза казались черными, но выражение лица оставалось умиротворенным — как у настоящей смерти, которая вовсе не мрак и тьма, а покой, который наступает в конце.

— Он перешел в загробный мир. И нам стоит убираться отсюда. Он показал, это была Тесса, Энди и правда слишком много знал. Он не успел бы сообщить много, но эти культисты называют себя Храмом ока Гора.

========== 9. ==========

— Нам нужно отыскать Энди.

— Тебя не смущает, что он умер?

— А должно? — искренне удивился Амон. — Ты же бог смерти. Просто найди его, делов-то. Сам сказал, он перешел в Дуат.

Анубис закатил глаза. Он последние минут десять терпеливо рассказывал Амону о том, что невозможно вот так просто взять и отыскать человеческую душу после смерти, но Амон оставался непреклонен. И Гор понимал, с чего такая уверенность: раньше Анубис не мог говорить с мертвецами в Дуате, но с тех пор, как царство мертвых перешло к нему, стал их слышать. Хотя пока еще не очень-то привык с этим управляться.

— Я такого не делал, — вздохнул Анубис.

По интонации Гор понял, что брат хотя бы попробует. Амон тоже явно это уловил и просиял:

— Тогда надо попробовать! Давай прямо сейчас.

— Можно хотя бы кофе допить?

— Ой, да хватит копаться. Быстрее попробуем, быстрее узнаем о культистах. Ну, или поймем, что этот способ не работает.

Анубис вздохнул, но и правда залпом допил кофе и протянул руки Амону и Гору. Для последнего переход был мягким и привычным: вот вокруг светлая квартира-студия Амона и перезвон музыки ветра, а вот уже кажущийся простор Дуата и сумерки.

Амона ощутимо качнуло, он обхватил себя руками и побледнел, но на ногах удержался. Для него переход в мир смерти не был таким уж легким, еще и здесь всё слишком угнетало. Не было связи с солнцем. Но он первым замотал вокруг головой:

— Где мы?

— Там, где предпочел быть после смерти Энди. Если Дуат соизволил выполнить мой приказ.

Гор почувствовал легкий теплый ветерок на коже: словно Дуат был огромным псом, который сейчас тыкался лобастой головой в хозяина и вилял хвостом, надеясь, что тот его простит. Анубис хмуро сунул руки в карманы и явно не выглядел как тот, кто готов обнимать непутевого пса.

Сначала Гор услышал гитару. Как будто кто-то перебирал ее струны. Неторопливо, сочиняя песню о светлой грусти, балладу о печали и заходящем солнце, которое однажды обязательно снова взойдет.

Потом Гор увидел дом в окружении леса. Небольшое покосившееся строение, сложенное из старой крепкой древесины. В густом подлеске терялась размытая дорога на две колеи.

Скорее всего, дом, который при жизни много значил для Энди. Он сам сидел на крыльце. Босой, в старых джинсах и линялой рубахе. Со встрепанными красными волосами и с теми же татуировками, которые Гор в последний раз видел среди крови.

Энди действительно неторопливо играл на гитаре, пока боги не подошли ближе. Тогда он поднял голову и нахмурился:

— Вы кто такие? — Перевел взгляд на Анубиса. — Я тебя знаю. Ты… провел меня сюда.

Анубис кивнул. Он как будто сам не мог поверить, что видит Энди. И что Дуат в точности исполнил его приказ.

— Я… — Энди запнулся. Перевел дыхание и всё-таки закончил. — Я умер, да? Они до меня добрались?

Гор видел, как его пальцы сильнее сжали гитарный гриф. Анубис кивнул. И тут вперед выступил Амон. Сейчас, в мире мертвых, ему было куда сложнее светить, но всё равно от него ощущалось тепло, кожа испускала медовое сияние, которое успокаивало и дарило покой.

— Кто до тебя добрался, Энди? — мягко спросил Амон. Таким голосом могли бы говорить с детьми. Давать последнее напутствие умирающему. Успокаивать и обещать, что всё будет хорошо.

— Храм ока Гора.

— Кто они? Чего хотят?

— Я… мало знаю.

Энди нахмурился, как будто пытался вспомнить что-то, так много значившее при жизни и абсолютно потерявшее смысл в посмертии. Его руки рассеянно гладили гитарный гриф, как будто Энди не мог дождаться, когда же боги уйдут и позволят ему продолжить тихонько бренчать.

У мертвых своя музыка. Чистое творчество, где имеет значение только нынешний момент, а не мнимое признание или рукоплескание переменчивой публики.

— Реликвии, — наконец, сказа Энди. — Они верят, что реликвии, полученные от древних богов, могут наделить их той же силой. Глаз Гора первый в их списке. Глаз, который позволит видеть прошлое и будущее.

— Вот облом их ждет, — хмыкнул Гор. Ни прошлого, ни будущего его глаз не видел. Настоящее и то с трудом, подернутое мутной пеленой призраков.

Энди поднял на него взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде любопытства.

— Тесса рассказывала, что древние боги живы и ходят среди людей. Я ей не особо-то верил. А выходит, она была права.

Его пальцы скользнули по струнам, и между домиком и смолистыми стволами деревьев снова поплыла задумчивая музыка. Анубис тихонько тронул Гора за локоть и вполголоса сказал:

— Идем. Он рассказал всё, что знал.

Им не обязательно было возвращаться на то же место, где появились, чтобы вернуться в мир людей, но они всё равно углубились в лес. Амон вовсю рассказывал, что и как следует предпринять, чтобы отыскать зарвавшихся культистов. Анубис молчал, потом внезапно бесцеремонно прервал друга: