Лин сидел рядом, не касаясь брата, съежившийся от холода, какой-то потерянный, растерявший все иголки. Нейтан был близок с Брендоном, пока не уехал. Но когда тот и Лин остались вдвоем, наверняка они тоже сблизились. Может, сейчас Лин тоже пытается осознать мысль, что Брендона больше нет.

— Пойдем к реке, — предложил Нейтан. Ему хотелось расшевелить брата.

Тот глянул с искренним изумлением:

— Сейчас?

— Да тут пять минут. А мать говорила, выезжаем в девять. Есть время.

Нейтан сделал хороший глоток кофе, довольный своим внезапным озарением. Речку любили все дети Эшмор-хауса: летом купались, зимой просто гуляли. Она никогда не замерзала, даже в мороз.

— На речку, где вы мне прыгать не давали? — хмыкнул Лин.

Там были деревья, которые клонились к воде. К ним прицепили веревку, если ухватиться за нее и хорошенько разбежаться, то можно провести пару волшебных мгновений, буквально паря в воздухе. Главное, потом вовремя отпустить привязанную к веревке дощечку и взметнуть побольше брызг, рухнув в реку. Пару раз Нейтан больно бился о воду, но это никогда не останавливало.

— Ты ходил за нами с Брендоном хвостиком, — поддразнил Нейтан. — Когда был совсем маленьким. И плакал, если мы не брали тебя в свои игры.

— Я так хотел с этой веревкой прыгать! А вы вечно считали меня маленьким.

— Да нельзя тебе было.

Нейтан сказал это почти с досадой, и Лин, до того явно веселившийся, посмотрел с удивлением:

— В смысле?

— Ну… из-за сердца…

Нейтан не понимал, что он сказал не так, но видел, как изменилось лицо Лина. Вмиг он из веселого подростка превратился в замкнутого и закрытого. Нейтан почти услышал хлопок, с которым брат закрыл внутреннюю дверцу.

— Тоже хотел запереть меня в доме, сунуть под стекло, как мертвого мотылька? — холодно осведомился Лин. — Ты не так уж отличаешься от матери. Или от отца, которому всегда проще промолчать.

Нейтан на миг разозлился, но ярость быстро потухла. Он пробормотал что-то вроде «извини» и уткнулся в чашку с не допитым кофе. Меньше всего на свете Нейтан хотел быть похожим на родителей. Но куда больше его сейчас угнетали воспоминания, после которых он стал считать Лина хрупким. После которых действительно не пускал его к их активным играм с Брендоном.

Лин вряд ли помнит, ему тогда было лет пять. А вот Нейтану исполнилось двенадцать. Он пришел после школы и знал, что Брендона задержали за очередную беготню по школьным коридорам, а вот Лин уже дома, так что они могут пойти на речку. Брендон догонит.

Нейтан искал брата по дому, представляя, как они устроятся на травке, уже по-весеннему теплой. Но брата не было. Как и родителей. Тогда еще не было мобильников, так что Нейтан просто ждал. Потом пришел Брендон, но он тоже ничего не знал.

Родители вернулись к ночи, когда Нейтан и Брендон уже не первый час сидели в гостиной, испуганные и взволнованные. Тогда они уже не сомневались, что-то случилось.

Родители вернулись, но Лина с ними не было. Отец пояснил, что тот в больнице, где подлечат его сердце. Увидеть нельзя, но он вернется, как только врачи закончат.

— Если вернется, — резко сказала мать.

Эти слова врезались в сознание Нейтана. Он знал, что отец не ходит из-за сердца. Он боялся, что теперь и с Лином случится что-то плохое — или он вообще умрет. Нейтан был достаточно взрослым, чтобы понимать, что такое смерть. Но она казалась далекой и нереальной. Не тем, что приходит внезапно и может забрать брата из соседней кровати.

Нейтан всю ночь проплакал в подушку, тихо, боясь, что Брендон в соседней комнате услышит. Но тот и сам на следующее утро выглядел подавленным.

Лин вернулся домой через пару недель. Худой, бледный, но с порога заявивший Нейтану, чтобы тот не смел трогать его новый паровозик, который подарили родители.

С тех пор Лин больше не попадал в больницы так стремительно и внезапно, но тогда Нейтан стал пристальнее следить за братом. Тот уставал быстрее других, часто предпочитал оставаться дома, иногда тер грудь, но в целом, был обычным ребенком.

Нейтан не умел быть старшим братом, не понимал ни в детстве, ни сейчас, как вести себя с колким и решительным Лином. Но очень бы хотел. Он утопил в чашке с кофе свое беспокойство и воспоминания о той мрачной ночи, когда думал, что брат может умереть.

— Лин…

— Что еще?

— Я неплохо устроился в Лондоне, если у тебя возникнут проблемы… ну, ты можешь ко мне обратиться.

— Какие еще проблемы?

— Если тебе нужны деньги…

— Я могу о себе позаботиться!

Фраза была резкой, злой, как будто Лин говорил ее не в первый раз или пытался убедить в этом самого себя.

— Нянчиться со мной не нужно. Обходился же без тебя.

— И мне жаль.

— Иди к черту, Нейт!

Вздохнув, Нейтан пробормотал:

— Лучше всё-таки пройдусь до реки.

Голова снова болела, таблетка не особо помогала, и Нейтан совершенно терялся, как разговаривать с Лином. Кажется, любая фраза звучала совсем не так, как Нейтан задумывал. А Лин не хотел слушать: может, в этом он точно был эгоистичным или избалованным.

Поставив пустую чашку на крыльцо, Нейтан решил забрать ее на обратном пути. Сунул руки в карманы и зашагал по мокрой от росы траве к деревьям. Он так задумался, что не обращал внимания на туман, да и голове при ходьбе стало лучше.

— Нейт!..

Он остановился и с удивлением обернулся. Лин стоял около крыльца, на его рыжеватых волосах оседала морось. Он смотрел куда-то за Нейтана, на лес и деревья. Расширившимися глазами, как будто видел там что-то странное. Или ужасное.

— Нейт, — голос Лина дрогнул, хотя смотрел он на деревья. Его губы казались бескровными. — Не ходи туда. Пожалуйста.

Нейтан обернулся на деревья, но не увидел ничего странного. Обычный лес, сейчас туманный. Дорогу Нейтан помнил прекрасно, совсем недалеко.

— Пожалуйста…

Рассеянно кивнув, Нейтан развернулся и зашагал к крыльцу. Лин его не ждал, нырнул обратно в дом. Нейтан только подобрал чашку и пустую миску из-под каши.

========== 4. ==========

К девяти утра все собрались в гостиной под безликим взглядом сотен мотыльков по стенам. Эстер Эшмор внимательно оглядывала сыновей и со сдержанным одобрением кивнула на строгое черное платье Тейлор. Отец сидел рядом в инвалидном кресле, собранный, гладко выбритый. В черном костюме, который напоминал гробовщика.

Лин был напуган. Нейтан не знал, что он увидел у кромки леса, но это совершенно точно напугало младшего брата. Так что он стоял в гостиной таким, каким бывал в детстве. Немного потерянный, с расширившимися глазами, которые казались чёрными из-за сейчас огромного зрачка. Он украдкой тёр грудь напротив сердца и чуть не забыл захватить с собой что-то теплое, о чем напомнила мать.

Эшмор-хаус — это кружево и увядшие розы. Запах болот, что просачивается сквозь оконные рамы при восточном ветре.

Нейтан стоял в сумрачной гостиной, среди родственников в чёрном, и ему казалось, даже включенный пасмурным утром электрический свет не может прогнать тени. Они не снаружи. Они — просто отражение их внутренних демонов.

Тейлор уверенно взяла Нейтана под руку, отец рассказал, как они поедут, и вся семья Эшморов наконец-то окунулась в мутный осенний туман.

За ними уже приехала изящная черная машина из ритуального агентства. Нейтан помог отцу в нее загрузиться, кивнул севшей с ним матери, но предпочел ехать на своей машине. Эстер поджала губы, но не стала ничего говорить. Только уточнила, чтобы держались прямо за ними.

Нейтан кивнул, захлопнул дверцу машины и выпрямился. Он успел накинуть строгое пальто, хотя застегивать не стал, и на черной шерстяной ткани оседала морось, царящая в воздухе.

Машина стояла там же, где Нейтан оставил ее накануне. Не роскошная, чуть запыленная, но надежная и своя, неброского темного цвета. Тейлор ежилась от холода рядом: у нее было красивое пальто, но собранное из цветастых кусочков, так что она не стала его брать и накинула темную кофту, в которую мерзляво куталась. Лин натянул темный шерстяной свитер, который был ему великоват и скрывал руки почти до кончиков пальцев.