Он поворачивается, и Миллисент вскидывает палочку, бесцеремонно тыча ею в Тесея:

— Я знаю это выражение лица! Твой энтузиазм обычно сулит проблемы всем вокруг! И кучу работы.

— Нам нужно проверить всю школу. Хотя бы всех на год младше и старше. Наш убийца может быть на другом факультете.

— Ты рехнулся, Тесей? Это куча народу!

— Я видел много незанятых работников аврората.

Глаза слезятся от сливающихся воедино букв. Тесей устало трет веки. Косится на часы: обед он уже пропустил, а ворох личных дел студентов и не думает заканчиваться. Тесей смотрит последние бумаги и понимает, что пропустил отправку запроса о том, где этот ученик сейчас.

Он становится невнимательным. Значит, пора устроить перерыв.

Тесей откидывается на стуле и палочкой наливает себе кофе на столе в дальнем конце комнаты, левитирует его к себе. Авроры привычно огибают летящую чашку, даже не обращая внимания.

Сощурившись, Тесей пьет горький кофе, когда к нему на стол падает бумажная птичка и раскрывается. На ней записка: почерк кривой, буквы большие размашистые.

«Он был милым, но немного странным».

Чуть выше бисерным почерком Тесея значится вопрос: «Ты хорошо знал Колина Миста? Вы с ним учились».

Чуть ниже приписано чужим красивым почерком, точно поверх кофейного пятна: «Скамандеры, достали! Кто из вас левитировать не умеет? Нашел «птицу» в кофейной чашке».

Тесей улыбается. Перебрасываться записками между отделами или даже внутри них — обычное дело. Особенно когда работа монотонная или слишком изматывающая. Так делают абсолютно все, а порой и влезают в чужие переписки.

Тесей оставляет записку на столе. Чашка пустеет, пора возвращаться к работе.

Тесей ненавидит, когда что-то не получается сразу. Он хочет результат. И пытается до тех пор, пока не выходит.

Насколько Тесею легко давалась в школе Защита от темных искусств, настолько же тяжело шла Трансфигурация. Он битый час сидел в пустой классной комнате и пытался превратить чернильницу в мышь. Выходило примерно… ничего.

Тесей злился, но упорно продолжал тренироваться и пробовать.

Пока не стемнело и не разболелась голова, а у чернильницы отрос мышиный хвост, но не более того.

Отчаявшись, Тесей лежал на парте, накрыв голову руками, когда дверь тихо открылась. Это был всего лишь Ньют: Тесей сам показал брату, где можно спокойно тренироваться, одна из дальних классных комнат, куда никто не заходил.

— Ой, — сказал Ньют. И попятился, явно решив, что не вовремя.

— Да заходи. Я на сегодня закончил. А ты с чем?

Ньют нерешительно показал учебник по заклинаниям:

— Обезоруживающее заклинание. Совсем не выходит.

— Экспеллиармус, — кивнул Тесей и взял палочку. — Это несложно. Я помогу.

К концу вечера у Ньюта уже неплохо получалось.

На следующий день Тесей вернулся в комнату и продолжил мучить несчастную чернильницу. И следующий. И следующий.

Пока на пол не юркнула маленькая черная мышка.

— Многие считают, тебе легко всё дается, — как-то летом сказал Ньют про школу. — Они правда не понимают, сколько ты для этого трудишься.

Сам Ньют тоже пытался, пока Тесей же его не отговорил.

— Тебе же не нравится. Тебя устраивает результат. Так зачем? Лучше иди, помоги маме с гиппогрифами.

Тесей спокойно слушал фразу «тебе просто легко всё дается» в школе и позже, на курсах авроров.

Его задело только однажды, во время войны. Он с небольшим отрядом едва выбрался из окружения, даже палочки, казалось, дрожали от напряжения. А их чистенький начальник только фыркнул:

— Тебе легко всё дается, Скамандер.

Тогда Тесей вспылил, и даже уставшая палочка лихо отбросила начальство. Тесея на неделю отправили на гауптвахту, но уже через три дня ему пришлось занять место бывшего начальника — того быстро достало вражеское проклятие.

Бродерик Браун мертв.

Прошедший войну, доблестный аврор. Он купил маггловский револьвер, сунул дуло себе в рот и спустил курок.

Новость врывается в аврорат и переворачивает всё вверх дном. Работать никто не может, всех отпускают чуть раньше.

Тесей не помнит, как добирается до дома — но точно пешком, он не уверен, что сможет сосредоточиться и трансгрессировать. Садится на диван и закуривает. Не замечает, как заканчивается одна сигарета и тут же прикуривает новую.

Ньют появляется взъерошенный и со свежей царапиной на щеке — их отдел сегодня даже запечатали от проникновения, таким редким зверем они занимались.

— Извини, что курил здесь, — Тесей торопливо тушит сигарету, смотрит на брата. — Что с тобой? Надо залечить.

Ньют касается царапины, машет рукой, начиная рассказывать что-то о хищнике, которого привезли. Но быстро осекается и хмурится:

— Что случилось, Тесей?

Он пожимает плечами. Если брат ни о чем не знает, пусть лучше расскажет о своем звере, его это явно волнует.

Ньют решительно садится рядом:

— Поговори со мною, Тесей.

И он говорит. Рассказывает о том, как Бродерик Браун не смог жить. Заканчивает:

— Я должен был заметить…

— Тесей!

В голосе брата звучит столько ярости, что Тесей смотрит на него с удивлением.

— Тесей! Ты не можешь быть ответственным за всё.

— Я понимаю. Но…

Тесей не знает, как закончить. У него ощущение, что даже путеводная нить, казавшаяся такой крепкой, выскользнула из рук. Он теряется в лабиринте, стены которого стали непомерно высокими.

— Надо забрать его кошку, — говорит Тесей. — О ней никто не позаботится.

Ньют как будто задумывается, потом подскакивает на месте:

— Собирайся.

— Куда?

— За кошкой. Потом через камин к маме в Дорсет. Переночуем там. А завтра у тебя выходной.

— Я не могу… — пытается слабо возразить Тесей. — Меня не отпустят. И убийца…

— Я договорюсь. А для убийцы один день ничего не решит.

Тесей молчит. У него в голове — пустота, он сам не знает, стоит ли возражать, и хорошо ли это. Ньют хмурится. Братьям не раз говорили, что так Ньют становится очень похож на Тесея.

— Я уже давно вырос, — говорит Ньют. — Позволь и мне немного позаботиться о тебе.

Тесей помнит, как Ньют пускал пузыри слюнями и кидался кашей на пол кухни. Но сейчас он действительно взрослый человек, состоявшийся, со своими идеалами и путем, непривычно сосредоточенный.

Возможно, единственный, рядом с которым Тесей может позволить себе кивнуть и позволить мрамору наконец-то полностью осыпаться, раскрошиться. Без привычной опоры Тесею кажется, что он завис в пустоте.

— Я и сейчас иногда боюсь, что ты не вернешься, — тихо говорит Ньют. — Мне не нужен идеальный брат. Мне нужен ты.

Тесею кажется, стены лабиринта почти прозрачны, а в руках снова появляется крепкая нить. Ее нельзя выпустить из рук. Она давно и навсегда обвязана вокруг него, на груди, на запястьях.

========== 8. ==========

Ночь в Дорсете привычна, старый дом спит, но как будто дышит: снаружи ровный стрекот ночных насекомых, где-то в досках скребутся мыши и еще какие-то зверьки.

Тесей сидит на кухне, прямо на полу и прикуривает от волшебной палочки — в остальное время она тусклым огоньком освещает всё вокруг.

Пока кухонный полумрак решительно не освещает еще одна палочка: в Лондоне в квартире проведено электричество, но до ферм Дорсета оно еще не добралось.

Ньют встрепанный, заспанный плюхается рядом с Тесеем, скрестив ноги.

— Сонное зелье закончило действовать? — спрашивает Ньют.

— Ага.

Тесей молчит, отводя сигарету в сторону, чтобы дым не попадал на брата.

— Иди спать, Ньют.

— Без тебя не пойду.

Упрямство удивляет, Тесей видит, как Ньют внимательно смотрит на него из-под лохматой челки. Наконец, понимает: