Тесей укладывает лекарку на узкую больничную койку, проводит языком по ее животу, ласкает бедра. Она выгибается ему навстречу, цепляется за его плечи.

Их поцелуи горчат лечебными зельями и войной.

Они живы. Они все ещё живы.

Тесей так и не узнал ее имени. Но навсегда запомнил, как увидел лекарку еще раз.

Как не до конца оправившегося от ранения, его отправили на какое-то время оформлять бумаги. К ним свозили мертвых магов со всех окрестностей, и он сразу узнал эти светлые волосы, испачканные в крови. Ей не повезло: попала под магловский обстрел.

Ее губы горчили кровью.

«Дорогой Ньют… извини, сегодня я совсем не знаю, что написать. Просто очень устал. От всего. Расскажи лучше, как там те два детеныша? Вы же придумали им достойные драконов имена?»

***

Выходной, так что никто не торопится на работу. Тесей чувствует только легкую слабость после проклятия и собирается наведаться в аврорат, пока там тихо и спокойно. Правда, до этого он с интересом предлагает связку полыни жмыру, который шарахается от слишком сильного для него запаха.

Ньют гремит на кухне, разбивает очередную чашку и затихает на несколько минут, видимо, склеивая.

Всё еще кутаясь в плед, Тесей тоже идет на кухню. Кидает полынь на стол и усаживается, обнимая колени. Из пледа торчит только его голова.

Он замечает, как торопливо брат сгребает свежий номер «Ежедневного пророка» и не знает, куда бы его убрать с глаз долой.

— Ньют. Дай сюда газету.

Причина обнаруживается на второй же странице: броский заголовок о маньяке, против которого не в силах ничего сделать аврорат и Тесей Скамандер в частности.

— Хоть не на первой странице, — ворчит Тесей. — Зато понятно, откуда убийца знает меня. Перетрясу аврорат, но узнаю, кто проинформировал прытких журналистов.

Ньют ставит чашку с кофе. Тесей знает, что тот его не пьёт и варит исключительно для брата. Кофе получается отвратительным, но Тесею ни разу не пришло в голову пожаловаться.

— Ты думаешь? — хмурится Ньют. — Та записка…

— Записка показывает самоуверенность. Такие совершают ошибки.

За строгим тоном Тесей умело скрывает страх.

«Ты не успеешь поймать меня, Тесей».

Он хотел бы, чтобы убийца имел в виду его самого или новую жертву. Но к горлу поднимается ледяная паника, когда Тесей думает, что речь может идти о Ньюте. Маньяк явно его знает.

Тесей закуривает, и едкий дым прогоняет панику, заставляет немного расслабиться. Он найдет убийцу.

Ньют сидит напротив, опустив голову, потерянный, сцепивший руки на столе. Он явно заметил, как Тесей задумался и закрылся.

— А раньше мы подолгу разговаривали.

— Не знаю, Ньют, — тихо говорит Тесей, — мне кажется, я разучился разговаривать.

Они всегда были близки с братом. Потому что понимали друг друга, потому что были похожи. Они сами с детства остались двумя дракончиками, которые рано поняли, что мир жесток, отцы умирают — и были готовы противостоять, чему угодно.

Ньюта обычно считают мягким. Но Тесей отлично знает, у брата стальной стержень и не менее острые клыки и когти.

Их разделили не четыре года, а война. Оба изменились, оба вернулись, не уверенные, всё те же они или видят незнакомцев.

Тесей ощущает страх: большинство из тех, кого он мог назвать друзьями в последние годы, не вернулись живыми. Ему кажется, так будет всегда, стоит приблизиться — и в следующий раз ты увидишь человека мертвецом. Он бы не выдержал смотреть в безжизненные глаза брата.

Но война закончилась.

Тесей понимает, что хочет вцепиться в этот дым, не откладывать, остаться в «сегодня». Выплеснуть всё, что накопилось. Потому что брат поймет. Потому что путеводная нить не в руках Ньюта — он сам и есть эта нить.

Пусть Минотавр в лабиринте еще не побежден, но Тесей верит, у него хватит сил.

— Ньют, — он опускает голову и сам слышит, как неуверенно звучит, — думаю, в выходной в Министерстве без нас переживут. Ты не хочешь остаться дома? Мы могли бы поговорить… ты еще про драконов особо не рассказывал…

Ньют быстро улыбается уголками губ, смущенно опускает голову и кивает.

Но тут же становится серьезным, когда всё той же рукой, свободной от пледа, Тесей снова берет веточку.

— Тесей! Не тычь в жмыра полынью!

Комментарий к 10.

Уверенно движемся к концу, хотя Минотавры внутренние и внешние еще предстоят.

Честно говоря, пока не знаю, это будет совсем конец или можно какую-нибудь вторую часть пилить. Увы, размениваться на разные мидики или драбблы не умею, мне проще всё в одном месте и развиваааать. Но не всегда это нужно.

========== 11. ==========

Тесею кажется, от пальто еще раздается дымный запах трав. Ньют с утра снова жёг полынь, к вящему неудовольствию жмыра, который таких изысков не понимал.

День больше всего походит на осенний, и Тесей поднимает воротник повыше, прячет руки в карманы. Он цепляется за травы, за морось с неба, лишь бы не сосредотачиваться на том, что происходит прямо перед ним.

На аккуратной могиле в слегка раскисшей от дождя земле.

На деревянном гробу, который готовятся опустить вниз.

На словах священника о боге, в которого Бродерик вряд ли верил.

Его тело сейчас в простом ящике, и ему плевать, кто собрался вокруг, плевать на плохую погоду и холод. Плевать даже на дырку в собственной голове. В какой-то степени Тесей ему почти завидует.

Вокруг только коллеги. Когда священник захлопывает книгу, а первые комья земли падают на опущенный гроб, Тесей не сразу понимает, что всё закончилось. Миллисент тихонько трогает его за плечо.

Но Тесей еще долго стоит, вглядываясь в могилу и скрывающийся в земле гроб.

Вернувшись в аврорат, он скидывает пальто, но не сушит волосы. Мокрые пряди липнут к шее, но это почти приятно — напоминает, что сам он еще живой. Способный чувствовать.

Тесей садится за стол и смотрит на многочисленные папки и бумаги. Он должен отыскать таинственного убийцу. Он почти узнал почерк из записки, что-то очень знакомое — он не может вспомнить, но точно видел подобный.

Но сейчас Тесей не может сосредоточиться.

Ньют знал о похоронах и говорил не ходить — все бы в аврорате поняли. Сейчас Тесей думает, брат был прав. Но ему казалось, он не может не пойти. Как будто на последнюю встречу с Бродериком — как будто тело в гробу имело хоть что-то общее с тем Бродериком, который не так давно снимал с него проклятие у трупа.

Дыши, парень, дыши.

На стол шлепается записка, и Тесей небрежно ее разворачивает, думая, что она от Ньюта или от кого-то из авроров.

Но тот же угловатый почерк снова насмехается:

«Ты не успеешь поймать меня, Тесей. Кого мне стоит убить первым, тебя или твоего брата? Хочешь смотреть в его застывшие глаза? Или пусть лучше он любуется тобой?»

Тесей ощущает ярость. Яркую, вспыхнувшую, будто саламандра из пламени. Он не позволит никому угрожать Ньюту. Убийца слишком далеко зашел.

А образец почерка теперь несомненно богаче.

— Миллисент!

Через пару минут весь аврорат гудит, будто растревоженный улей. Одни пытаются отследить, откуда пришла записка, другие зарываются в бумаги из Хогвартса, сравнивают почерк. Кто-то отправляется за булочками.

Авроры возмущены.

Неуловимый убийца не просто обходит их, насмехаясь над расследованием.

Он угрожает одному из них.

У Ньюта есть животные, о которых он заботится. Тесей никогда не говорил, но и в аврорате иногда ощущает себя, как брат со своими питомцами: они будут стоять друг за друга.

— Неужели никто не придумал заклинания, чтобы почерк сравнить?

— Да как-то не нужно было…

— Ну так придумайте.