Писатель-патриот Александр Проханов по этому поводу пышно декламирует: «Мне вдруг показалось, что главным содержанием калужского чуда является чудо руководителя, чудо лидера, в душе и в сознании которого вдруг среди его бесконечных забот, рациональных усилий, изнурительных хлопот возникает сияющее откровение, связанное с желанием сделать свою область самой прекрасной, самой развитой, самой гармоничной»^[8]. Но, даже если описывать экономическое развитие с библейским пафосом, губернатор Артамонов даже не приблизился к чаяниям своей возвышенной души. Да, 12 индустриальных парков построены в течение одного десятилетия. Да, калужский голова неоднократно занимал первое место в рейтинге эффективности российских губернаторов и остается на своем посту уже 17 лет. Да, он уже привык перечислять собственные рекорды: 1 – е место в РФ по объему производства обрабатывающей промышленности на душу населения, 1-е место по темпу роста производства молока, 6-е – по объемам жилищного строительства на душу. Но если вы попадете из разворованного Брянска в процветающую Калугу, вы можете и не заметить особой разницы.

Брянск – это древний город с древним ремонтом. Дороги ужасающего качества, но куда важнее, что проезжая часть даже на центральных улицах очень узкая. Стукнулись две машины – полгорода тут же накрывает транспортный коллапс. Метро нет, а для рейсовых автобусов и троллейбусов отсутствуют выделенные полосы. Как следствие, общественным транспортом из пункта А в пункт Б можно добираться непредсказуемо долго, а народ предпочитает маршрутки и частных извозчиков.

В Калуге малость поживее: есть стильные кофейни и пабы, встречаются люди, одетые со вкусом. Но с дорогами тоже беда, остатки дореволюционной архитектуры отреставрированы неважно, а новых знаковых проектов нет. Любимое место отдыха молодежи – «Шарик», символизирующий нашу планету, с площадки у которого открывается вид на правый берег Оки и автомобильную развязку. Облик города – брежневско-хрущевский, о современности напоминают разве что коробки торговых центров. А чему удивляться, если бюджет города Калуги в 2018 г. составил 7 млрд рублей, из которых 70 % тратится на социалку^[9]? А если отъехать от областного центра километров за 30, сквозь геометрически строгие силуэты технопарков, то полумертвые деревни вообще ничем не будут отличаться от брянских аналогов.

Но все-таки, может быть, Артамонов и его команда затеяли историю с «чудом» ради собственных карьер? Калужский губернатор вроде бы в большом почете, в отличие от брянского коллеги Денина, который в 2014 г. лишился должности «в связи с утратой доверия», а в 2015-м получил 4 года общего режима за манипуляции с бюджетными средствами. Но и волшебник Артамонов в Москву ведь не уехал. Более того, после всех своих успехов он работает, как на вулкане. И не исключено, завидует нынешнему губернатору Брянской области Александру Богомазу, который спокойно властвует и не знает многих его проблем.

Разумеется, трудяга Артамонов ни капли не виноват в возобновлении холодной войны России с Западом, вследствие которой иностранные инвесторы задумались об уходе. Положа руку на сердце, западные концерны со старта не собирались прийти в Россию на века. Они размышляли примерно так: пока цена на нефть высока, а российские банки имеют доступ к дешевым кредитам, на одной седьмой части суши будет твориться потребительский бум. И сколько-то лет эта красота точно продлится. А значит, есть смысл строить в России сборочные цеха, которые в случае изменения условий можно будет с минимальными потерями оставить. Все равно высокотехнологичные компоненты будут импортироваться, а большая часть прибавочной стоимости оставаться за границей. Но для конечной цены авто очень важно получить в России таможенные и налоговые льготы.

Новое калужское чудо заключается в том, что к середине 2018 г. ни один иностранный инвестор из Калуги так и не ушел. Хотя все автогиганты сократили объемы производства и уволили часть персонала. Поскольку на автокластер приходилось 46 % ВРП Калужской области, Артамонова стали критиковать: зачем, дескать, сложил все яйца в одну корзину^[10]? Как будто кто-то на его месте, будучи в здравом уме, мог отказаться принять на своей территории завод Volkswagen. Или другая претензия к губернатору: зачем позволил закрыться традиционным предприятиям, которые давали работу калужанам с советских времен: мясокомбинату, молокозаводу, хладокомбинату, макаронной фабрике, фабрике «Аккорд», производящей пианино для школьных классов музыки, и заводу «Кристалл», известному производителю водки? Хотя очевидно, что закрыл их не Артамонов, а шумпетеровское «созидательное разрушение», конкуренция и падение спроса на пианино и бухло, критики не преминули заметить: почему пробивал льготы для басурманских заводов, а не для отечественного производителя макарон?

На критику Артамонову, может, и было бы начхать, если бы политическая оппозиция не зачастила в Калугу ради проведения митингов и участия в выборах всех уровней. И снова боком вышла стратегия развития. В депрессивном Брянске оппозиции рассчитывать особо не на что, а в Калуге заводские инженеры и квалифицированный пролетариат способны воспринять аргументы митингующих: дескать, для чего вы строили заводы, если все налоги забирает Москва?

Для Москвы Калуга стала превращаться в политически нестабильный регион, а ответственность тут, согласно старым правилам игры, – на губернаторе. Тем более у Калужской области стал стремительно расти государственный долг, и у начальства наверняка возникло подозрение, а не исчерпал ли дядя Толя Артамонов свои идеи и фарт? Во всяком случае, когда губернатор попросил у центра реальной финансовой поддержки, ему не далось.

И как тут не позавидовать брянскому коллеге Богомазу, у которого бюджет оказался больше калужского! Это не шутка: расходы Брянской области в 2018 г. составили 55 млрд рублей, а Калужской – 53,2 миллирада. Как такое возможно, если ничего похожего на экономическое чудо в Брянске не происходит, а Калуга за последние два года умудрилась создать у себя новый фармацевтический кластер, который скрасил потери от упадка автопрома? И население у соседей сопоставимо по численности: 1,2 млн и 1 млн человек. Все очень просто: Богомаз получил в 2018 г. дотации из Москвы на 12,8 млрд рублей^[11]. А Артамонову дали 200 млн, почти что ноль, поскольку он умный хозяйственный мужик и наверняка сам что-нибудь придумает. И какой вывод должны сделать из этого другие губернаторы?

Если посмотреть на карту, Псковская и Новгородская области покажутся мечтой для инвестора. Ближайшая к границам Евросоюза часть России. На полпути между Москвой и Петербургом. Свободной земли завались, есть и квалифицированная недорогая рабочая сила. Политика импортозамещения дает шанс заменить прибалтов и белорусов на рынке сельхозпродукции. Да еще и возможности для туризма неплохие: Псковский и Новгородский кремли, крепости в Изборске и Порхове, Пушкинские горы, сотни древних храмов и недобитых дворянских усадеб. Тем не менее Псков и Новгород в последние 25 лет столь активно деградировали, что всерьез звучат призывы укрупнить их в один субъект. Хотя каждая из областей по площади больше соседней Эстонии.

Доходы бюджета Псковской области в 2017 г. составили 21,7 млрд рублей, дефицит -2,1 миллиарда. Принимая эти скорбные цифры (у соседней Тверской области, например, доходы выше более чем в два раза), областные депутаты не уставали повторять, что рассчитывают на федеральную субсидию в 5 млрд рублей. В итоге из Москвы пообещали меньше 3 миллиардов. Самая большая статья тут – реконструкция сельских дорог за 338 млн, а остальное тонким слоем на софинансирование всего подряд: от закупки лекарств до пристройки к ДК в Бежаницах, которую пристроить своими силами никак не получается. Каждый год центр дает Псковщине все меньше, а госдолг области достиг 92,3 % собственных доходов^[12].