–Гуля, гуля, гуля! –Стёпка брал на вытянутую ладонь корм и подзывал голубей к себе. Часть птиц заметив еду на ладони с шумом подлетал, толкаясь к Стёпе. В такие моменты время замирало для братьев.

–Я вас на голубятню жить отправлю. -С напущенной строгостью в голосе снизу двора, подоив корову кричала сыновьям мать. -Работы невпроворот, а они там любуются, воркуют с голубями.

Всё началось с того, что старшему брату знакомый механик подарил книгу про голубей. Он заметил, что Стёпкин брат держит голубей, выбранных из дикарей. Брат отлавливал только цветных, белых, красных и прочих по цвету птиц. Сизые тоже были, только если у них маленький клюв. Этот знакомый механик Леонид, раньше тоже держал голубей. Книга была в мягком переплёте, изрядно потрёпанная. Зато фотографии пород голубей были красочными, цветными. Глядя на эти снимки в книжке, невозможно было не влюбиться в красивых не обычных голубей. Леонид помог обзавестись брату настоящей породистой парой турманов. Тогда же по чертежам в этой книге, брат построил голубятню. Наделал гнёзд, изготовил кормушку, автопоилку. Стёпка с интересом крутился возле старшего брата, стараясь чем-нибудь помочь. Подавал снизу доски, тесины. То выдёргивал старые ржавые гвозди из ненужных мест, выпрямлял их и приносил наверх брату. Фанатичная любовь к голубям брата Володи поражала Стёпкину воображение. Эта любовь, как бы частично передалась Стёпке. Он тайком брал книгу про голубей и по долгу рассматривал цветные фотоснимки в ней. Казалось, голуби, это на всю жизнь. Невозможно оторваться даже от картинок в книге.

Первую пару голубей держали закрытой в голубятне, пока они не вывели птенцов. Птенцы выросли и высидели ещё своих детей. Так стая голубей постепенно увеличивалась. Брат занимался селекцией, менял по другим сёлам у голубятников своих голубков, чтобы скрестить и вывести что-то своё. Он был можно сказать, помешан на голубях. Стёпка в любви к голубям не отставал от старшего брата. Как только выдавалось свободное время он сразу лез на голубятню. Просиживал там, наблюдая и любуясь голубями забывая всё на свете. Другого мира для него не существовало, пока его не схватится мать. Каждое утро, если позволяла погода, он выходил во двор, наблюдать за полётами голубей. Как брат заставляет взлетать их, размахивая шестом. Каждый раз он изумлялся грациозному кувырканию их из-под небесной выси почти до самой земли. Удивлялся рассказам брата про разные случаи с голубями. Ошеломляюще таращил глаза на брата, когда брат, съездив в областной центр, побывав там, на птичьем рынке поведал, сколько стоят голуби. Таких зарплат месячных в деревне даже не бывает.

Ранним погожим утром Стёпка проснулся, встал, вышел во двор. Там увидел брата сидевшего, как-то ссутулившегося на приступке амбара. Хмурое его лицо было серым.

–Ты чего, Володя?

–Голубей украли. – Выдавил из себя глухим, сухим голосом брат.

–Как украли? – Крикнул Стёпка и бросился наверх в голубятню. Увидев оторванную, валявшуюся дверцу голубятни он замер, почувствовал, как всё внутри его куда-то проваливается. Дикари, залетевшие в голубятню и жадно склёвывая корм, увидев Стёпку, с шумом вылетали в леток голубятни. Стёпа долго стоял в ступоре с бледным лицом. Вдруг так же неожиданно очнулся и слёзы защиты организма потекли по бледно-мёртвым щекам. Из груди вырвался спасительный стон. Стёпка заревел, текли не только слёзы, сопли и слюни обильно смачивали белую майку. Ему стало жалко себя, обида и досада давила его и выдавливала всю мокроту из него. Ему захотелось куда-то убежать, спрятаться. Он слез и проходя мимо лежавшего возле будки пса со злостью, пнул его.

–у! Гад ленивый, спишь всё, днём и ночью спишь, прокараулил голубей, гад.

Пёс почувствовал свою вину и проворно полез в будку. Стёпа уткнулся в плечо брата, всхлипывая, плакал.

–Не плачь братишка. Новых разведём голубей, ещё лучше прежних. -Успокаивал старший, а у самого глаза наполнились влагой.

После этого разбоя, печалью покрылись сердца братьев.

–Да, сдались вам эти голуби. – С тревогой говорила им мать, стараясь отвлечь чем-нибудь.

Но, как говорят, время лечит. Детские сердца сбросили печаль, ожили в суете быта. Брата выручили знакомые голубятники. Один дал свою лучшую голубку, другой голубя. Так вновь повелись птицы в заводе у братьев. Прежнее горе стало забываться, как появились новые напасти.

Дом у них стоял на берегу, через речку на другом берегу был не большой массив леса. Ребята в него бегали играть в индейцев. Через речку был пешеходный мостик, почему-то жители в деревне его лавой называли. Погнездились в этом лесу ястребиная парочка хищных птиц. Голубей, дикарей на зернотоке обитало тьма тьмущая. Когда взлетают все разом, вдруг кто или что их вспугнёт, солнце тускнеет. Казалось бы, пищи ястребиному семейству невпроворот. Охотиться не надо, врезался в стаю, и набьёшь десяток одной только грудью. Так нет, стали эти хищники караулить именно голубей брата. Как только взлетят голубки размять крылья, а ястреб тут же из леса вылетает и бьёт птицу влёт. Стала таять, уменьшаться и без того маленькая стая голубков. Залезет брат на голубятню погонять голубей, взлетят голуби, вылетит, как будто сидел и караулил их ястреб. Собьёт одного, унесёт в лес. Вся стая в перепуге разлетается в разные стороны и садятся растерянные куда попало и сидят по долгу, с мыслями собираются. Отойдут немного от страха своего, и украдкой, низко летят в голубятню. Целыми днями бродили братья по лесу, выискивали гнездо хищников. Всё напрасно лес был не сильно большой, да изрядно густой. Перебили голубей у братьев ястребы, всех породистых голубей. Одна пара турманов и осталась. Стойкая оказалась пара. Брат перестал гонять их уже по утрам. Они сами взлетали и били кувырки до самой земли. Зрелище, как в цирке. Не раз пытались их сбить ястребы, да только не получалось у них. Увидят голуби их, не пытаются улететь как раньше другие, а кувыркаются камнем в низ. Ястреб, от такого финта, летевший стрелой промахивается, улетает восвояси. Так и держалась у брата одна единственная пара турманов лохманогих.

–Дались вам эти голуби. Лучше кроликов разводите. – Несколько раз пыталась мать отвлечь сыновей от тяги к голубям. Она так же, как они тревожилась и переживала за голубей, за детей тоже. Горько плакал по голубям Стёпка ещё раз. Взлетев ввысь, что не было даже видно точек, пара стала бить кувырки. Чёрный, как смола самец первый отбив кувырки, перед самой землёй взлетел и потянул к голубятне. Белоснежная голубка перевёртывалась через хвост, вдруг не взлетела, а глухим звуком ударилась об землю. Стёпа со всех ног мчался к месту падения голубки. Та лежала, распластавшись на траве и слегка дрожала в агонии смерти. Степан дрожащими от волнения руками, не веря случившемуся, поднял с земли её.

–Как же так? Как же так? – Причитал плача Степан.

–Всё, больше никаких голубей. Так никаких сил человеческих не хватит. – Строго сказала мать, как отрезала.

Прошло много времени с тех пор. Братья выросли, вырастили своих детей, внуки растут, подрастают, а любовь к голубям не прошла. Старший брат, выйдя на пенсию выстроил голубятню и завёл голубей. Голуби, это на всю жизнь.

Я не помню, как появилась эта собачка у нас. Назвали её Шариком. Низкорослый кобелёк на коротких кривых ногах, с умной мордочкой, с куцым обрубком хвоста.,. За его умную уточненную маленькую мордочку, со стоячими ушками его позже стали называть Шаршель, на французский манер. Не известно какие породы участвовали в его появлении на свет, но одну можно породу определить точно, это такса. Длинное туловище и короткие косолапые ноги явно выражали это.

Шаршель вырос очень хитрой собачкой, умел под мылиться к каждому из нас, показывая свою преданность и готовность честно служить хозяевам. В юности своей лаял даже на воробьёв, залетавших во двор поклевать зёрнышек у кур.

–Знаешь, почему он лает? – спросил меня старший брат: – Он лает на чужих воробьёв, заметь, своих он не гоняет.