– Ребята, не знаете, где тут можно найти немного… ну… немного таблеток. – И с надеждой смотрит на вас.

Мило вмиг трезвеет, бросает взгляд на его друзей – те тоже смотрят на вас, – потом слезает с табурета и отвечает, направляясь к выходу:

– Пошли со мной.

Остаешься за стойкой.

Ты полупьян, в помещении накурено так, что хоть топор вешай, музыка гремит, от нестерпимой жары одежда просто липнет к твоему телу, и те два дебила рядом, которые что-то заказывают, не перестают толкать тебя в твою неповторимую спину.

Короче, чувствуешь себя замечательно.

Вдруг одна морская звезда из красного пластика падает с потолка, подпрыгивает на стойке и опускается возле тебя.

Ловишь ее, с удивлением вертишь в руках, барменша, заметив это, подходит ближе.

Некоторое время смотришь ей в глаза, потом на звезду и, улыбаясь, протягиваешь ей со словами:

– Ладно, назначаю тебя помощником шерифа.

Она берет звезду и одаряет тебя такой улыбкой, что ты мгновенно влюбляешься в нее.

Вот она, эта женщина, которую ищешь всю жизнь, женщина, на которой готов жениться, от которой хочешь иметь детей, с которой проживешь до глубокой старости: на минутку представляешь вас девяностолетними в креслах-качалках у камина.

А между тем барменша кладет звезду на стойку, но потом забирает и быстрым движением отправляет в мусорную корзину за своей спиной.

Возвращается Мило.

– Ну как? – интересуешься ты.

– Превосходно. Десять «лимбов коблаца» ушли сходу, все, что у меня было.

– О-о-чень хорошо. Выходит, дело летит на всех парусах. Предлагаю еще один тост – фирма-производитель, то есть я, и торговая сеть, то есть ты, должны отметить это событие!

Мило качает головой:

– Ничего не скажешь, вечер провели не без пользы… А теперь пошли отсюда, вроде уже и спать пора.

– Как хочешь, – говоришь ты и поднимаешься.

На улице кипит ночная жизнь.

Молодежь толпится возле питейных заведений, заходит туда, выходит, и двери превращаются в своего рода фильтры, то усиливающие, то приглушающие музыку, грохочущую в помещении.

Несмотря на прохладу, немало людей стоит на улице, они разговаривают, курят, потягивают из банок.

Вы пробираетесь сквозь этот водоворот и спешите на площадь Витторио Венето.

Где-то в мире умирает в одиночестве старушка, в то время как ее соседи по площадке пускают слезу, смотря телесериал.

Более миллиона итальянцев погибло во Второй мировой войне.

В Мавритании рабство было упразднено в тысяча девятьсот восьмидесятом году.

На планете Уран ночь длится сорок два года.

Порывы холодного ветра хлещут тебя по лицу, на мгновение отрезвляя.

– Берегись белых медведей! – шутит Мило, остановившись, чтобы получше закутаться шарфом.

Вы быстро минуете пару кварталов и наконец подходите к большому синему фургону, выделяющемуся на парковке среди моря машин.

Мило достает ключи и уже готов открыть тебе дверцу, как вдруг кто-то, появившийся словно ниоткуда, набрасывается на вас.

Чувствуешь, как, схватив за плечи, тебя швыряют к фургону, и едва успеваешь выставить вперед руки, чтобы избежать удара о железный кузов, после чего от твоей физиономии определенно ничего не осталось бы.

– Полиция, – в один голос произносят двое у тебя за спиной.

Властный голос у тебя за спиной приказывает:

– Руки на машину!

И в тот же момент удар по левой голени вынуждает расставить ноги.

Нервные пальцы начинают обшаривать тебя и извлекают бумажник и пачку сигарет.

Невольно реагируешь, но в ответ тебе рывком заламывают руку, и тотчас ощущаешь холодный металл сначала на одном запястье, потом на другом.

Сердце колотится, ты уже совсем трезв.

Медленно поворачиваешься, стараясь скрыть волнение. Мужчинам в штатском лет под сорок, оба крепкого телосложения.

Один из них, с острой бородкой, изучает содержание ваших бумажников и твою пачку сигарет, другой открывает фургон и обыскивает его.

Мимо проходят какие-то девчонки, мельком взглядывают на вас, и ты смотришь на Мило – он рядом и тоже в наручниках.

На лице его написано такое искреннее изумление, что оно могло бы убедить даже тебя.

– Тут какая-то ошибка, господа полицейские, – говорит он, – мы ничего не сделали, и я не понимаю, в чем, собственно, проблема.

Он говорит спокойно, словно мать, терпеливо объясняющая что-то непослушному ребенку.

В тот же момент полицейский с бородкой обнаруживает капсулы в твоей пачке сигарет, подходит к Мило и рычит ему прямо в лицо:

– Проблема в чертовых наркодилерах вроде вас!

Всю дорогу, пока ехали в полицейский участок, вместо того чтобы размышлять о случившемся, ты думал о Кристине.

И в то время как перед глазами мелькали деревья, мигающие светофоры, дома с темными глазницами окон, пустынные остановки автобусов, в голове твоей прокручивался совсем другой фильм.

В этом фильме Кристина вернулась из вечерней школы, где преподает фотографию, быстро перекусила, немного посмотрела телевизор и отправилась в ванную.

Почистила зубы и наложила на лицо ночной крем, втирая его круговыми движениями, чтобы лучше впитался.

Заметила, что глаза покраснели, но, посмотревшись в зеркало, осталась довольна своими выпуклыми скулами и лукавой улыбкой.

Потом разделась и, глядя на свое отражение в зеркале над умывальником, осмотрела грудь – сначала прямо, а потом повернувшись боком и немного спиной.

Осмотрела себя сзади, для этого ей пришлось приподняться на цыпочки и сильнее изогнуться.

Она всем осталась довольна, улыбнулась себе в зеркало и надела бюстгальтер гранатового цвета с потрепанными бретельками и кружевными чашечками.

Легла на кровать, взяв с тумбочки какую-то книгу, положила ее на живот и, не открывая, вытряхнула на нее табак из сигареты.

Взяла папиросную бумагу, зажигалку и марихуану.

Смешала травку с табаком.

Медленно свернула косяк и подожгла.

Посмотрела на часы и только тогда задумалась, а где же Мило?

Кто знает, может быть, тут она подумала, что он с тобой. И в таком случае как узнать точно, что же именно она подумала.

В тускло освещенном помещении участка голо и пусто.

Полицейский с бородкой и его напарник сидят за письменным столом напротив вас с Мило: вы напоминаете клиентов третьесортного туристического агентства.

Второй полицейский – у него жирные волосы и черное родимое пятно на левой щеке – крайне вежливо снимает с вас наручники и предлагает:

– Можете курить, если хотите.

На письменном столе лежат пачки каких-то фотографий, стоит старая пишущая машинка «Оливетти» и пластиковый контейнер с шариковыми ручками без колпачков. На середине стола разложены восемь прозрачных капсул с белым порошком: с твоего места кажется, будто они лежат буквой «Г».

Вот уже минут двадцать полицейский с родинкой составляет протокол, не очень-то торопясь, медленно, одним пальцем стукая по клавишам машинки.

Вдруг останавливается.

– У задержанных обнаружено восемь капсул… – Смотрит на тебя: – Что это? Экстези? Амфетамин?

Некоторое время разглядываешь маленькие капсулы.

– Синьор полицейский, – говоришь ты, – а вы сделайте анализ. Это аспирин, – говоришь медленно, стараясь быть как можно убедительнее.

Полицейский с бородкой вскакивает и угрожающе тычет в тебя пальцем.

– И НЕ ПЫТАЙСЯ НАДУТЬ МЕНЯ! – злобно орет он.

Несколько секунд молчишь, глядя ему прямо в глаза, и спокойно продолжаешь:

– Синьор полицейский, я никого не пытаюсь надуть. Чистая правда – это аспирин.

Полицейский с бородкой хватает капсулу и швыряет ее тебе в лицо:

– Слушай ты, фармацевт хренов, в таком случае, может, объяснишь мне, кто же выпускает этот аспирин, потому что я ни в одной аптеке не встречал подобного!